Марта Ньюман - Уступи соблазну

Шерил взяла ручку.

Не знаю, чего я хочу, но бессмысленно притворяться, что это только секс. Марк для меня нечто намного большее. Но что? Я слишком много думаю о нем. Приписываю ему слишком много хороших качеств. Может быть, я не хочу узнавать его глубже для того, чтобы представлять таким, каким мне хочется. Может быть, мне самой хочется оставаться такой, какой я являюсь только ему. Но так или иначе та, кого я играю, влюбилась в того, кем я хочу видеть Марка.

И что теперь со всем этим делать?

Итак, что я действительно знаю?

Он чертовски сексуален. Стоит мне взглянуть на него, как у меня начинают дрожать колени. Он внимателен и заботлив — старается не давить на меня и не подталкивать к каким-либо выводам. Умеет слушать. Он психиатр. У него прекрасное чувство юмора. Мягкий, нежный, но, когда нужно, превращается в грозного повелителя. У него чудесный запах и сильные руки. Когда мы занимаемся любовью…

Шерил остановилась. Вообще-то они не занимались любовью. Ни разу. То, чем они занимались, называется сексом. Причем безопасным. Эротика — да, но не любовь. Любовь — это нечто иное. Она предполагает совсем другие отношения и другие чувства. Любовь — это узы, открытость и уязвимость сердца, искренность и доверие. Их же влекли тяга к острым ощущениям и жажда риска, опасности. Она полагала, что, став женщиной без имени, сможет реализовать свои тайные фантазии. Но ее самая главная фантазия вовсе не сводилась к тому, чтобы лежать связанной на кровати. Ей хотелось любви. Она мечтала о любви и боялась ее.

Итак, в чем же заключается главный вопрос?

Чего я хочу? Если бы я могла получить все, что угодно, что бы я выбрала?

Гарантии. Она выбрала бы гарантии. Уверенность в том, что он любит ее без всяких условий, что ее семья, деньги, положение в обществе не имеют никакого отношения к его чувствам. Что он будет любить ее вечно и не предаст, не обманет, не разочарует.

Шерил усмехнулась. Ну вот, опять те же глупости. В жизни нет и не может быть никаких гарантий. Их никто не дает. У нее нет ни малейших оснований считать, что любовь — это приемлемый вариант для Марка. Ей вспомнилась прочитанная где-то и засевшая в памяти мысль: тот, кто влюбляется, зная, что неизбежно проиграет, добровольно принимает самый опасный вызов судьбы.

Да. Уверенным можно быть только в одном: все преходяще. Любовь приходит и уходит. Как и все остальное. Это неизбежно.

Тогда чего она хочет? Готова рискнуть, зная, что проигрыш неизбежен?

Шерил еще долго сидела над листом бумаги, глядя в окно, но так ничего и не написала. В конце концов она отложила ручку, встала из-за стола и пошла в спальню.

Марк шел через фойе отеля, едва сдерживаясь, чтобы не побежать. Только бы Шерил была на месте, только бы обрадовалась, увидев его, забыла обо всем, что он сказал в последний раз. Конечно, ему хотелось узнать ее ближе, узнать о ней больше, узнать все, но при этом он вовсе не собирался рисковать потерять то, что у них уже было. Никакого риска. Никаких резких маневров. Все будет тихо и спокойно. Он удовлетворится тем, что она пожелает дать. Только бы не спугнуть ее. Только бы Шерил была на месте.

Подойдя к стойке бара, Марк на секунду остановился, перевел дыхание и лишь затем вошел. Она сидела на высоком табурете у стойки, и у него сразу гора свалилась с плеч.

Ее красота вызывала в нем одну и ту же реакцию. С ним что-то происходило, он начинал чувствовать себя совсем другим человеком, таким, каким не мог быть без нее. А ведь она еще даже не повернулась.

Шерил повернулась, и когда Марк увидел улыбку на ее лице, блеск ее глаз, то и сам не сдержался и ответил глупой усмешкой.

Пока он шел к ней, она поправила волосы, облизала губы и успела допить мартини. От него не укрылся легкий румянец, тронувший ее щеки, когда он наклонился поцеловать ее. Поцелуй, обычный жест приветствия, ничего больше. Но когда их губы встретились, Марк долго не мог оторваться, упиваясь вкусом ее губ, ароматом ее восхитительного тела, этим пьянящим запахом, ради которого он был готов лететь на луну.

Они посмотрели друг на друга, и ему показалось, что они думали об одном и том же. Ее лицо горело, желание туманило взгляд, а дыхание участилось.

— Выпьешь? — спросила Шерил.

Он покачал головой.

— Нет. Я хочу другого.

Она встала, кивнула бармену и потянулась за сумочкой. Марк лишь теперь обратил внимание на ее новое платье, темно-синее, облегающее фигуру и позволяющее оценить высокую точеную шею с родинкой у плеча и длинные, стройные ноги. По контрасту с темной бархатистой тканью матово-бледная кожа казалась почти белоснежной. Не в силах противиться желанию, он дотронулся до ее руки и тут же успокоился, словно одно короткое прикосновение сняло все его тревоги и опасения. Шерил покраснела еще сильнее и опустила голову.

— Пойдем, — хрипло сказал Марк, опасаясь, что, если они задержатся хотя бы на минуту, ситуация может осложниться. Проклятие, он был готов наброситься на нее прямо здесь, у стойки.

В фойе было немноголюдно, но им пришлось потратить несколько минут в ожидании лифта. Кабина ползла вверх со скоростью черепахи, и они стояли у стенки, не разговаривая, держась за руки. Марк считал этажи. На девятом этаже к ним присоединилась пожилая пара, разговаривавшая на испанском. Мужчина что-то горячо доказывал женщине, а та лишь кивала и смущенно улыбалась.

Наконец подъем завершился, и Марк с Шерил направились по коридору к знакомому номеру. Он знал, что сегодня его очередь, и подготовил оригинальный план. Но вот согласится ли Шерил? Впрочем, даже если она и не проявит энтузиазма, Марк рассчитывал предъявить ей убедительные доводы в пользу своего варианта.

Достав на ходу ключ, он открыл замок, пропустил вперед Шерил и, захлопнув дверь, придержал свою спутницу за руку.

Она обернулась и удивленно взглянула на него, но не успела ни о чем спросить — он прижал ее к стене и с жадностью впился в свежие, не тронутые помадой губы. Застигнутая врасплох, Шерил выронила сумочку, но Марка это не остановило. Его язык ворвался в ее рот, и, когда она ответила, он забыл обо всем на свете.

Вожделение, примитивное по своей природе и неодолимое, как стихия, овладело им. В этот миг ничто не могло остановить его, и он, казалось, был способен на все, чтобы получить свое.

Пытаясь освободиться, Шерил уперлась руками в его плечи, но это движение только еще больше распалило Марка. Жадно впитывая влагу ее рта, он с силой стиснул ее груди, и она застонала от боли. Его бедра вминали ее в стену, пальцы шарили по телу, задирая платье. Уступая этому бешеному натиску, она раздвинула ноги и тут же едва не оказалась пригвожденной. Его огонь перекинулся на нее. Они оба извивались и стонали, терлись друг о друга и никак не могли остановиться.