Линда Дэвис - В погоне за миражом

— И чем же вы, — он отважно приблизился, — занимаетесь? Кроме айкидо?

— Банковским делом. — Хелен дерзко улыбнулась.

На лице ее нового знакомого появилась понимающая усмешка. Прошло столько лет, и все же грехи отца мешали ей жить…

Повернувшись, Хелен зашагала прочь. В голове вновь возник облик старика из подземки. Неужели, размышляла она, где-то в забытом Богом уголке, куда ей не удалось добраться, отец так же вглядывается в лица молодых женщин?

За двадцать три года, прошедших с того момента, ей приходилось не раз слышать о нем. Хранящееся в архивах Интерпола досье до сих пор не закрыто. Временами в газетах мелькали сообщения, что его кто-то и где-то видел, однако нити эти оказывались ложными. Для мира Джек Дженкс умер. Мать Хелен давно уже не вспоминала о муже, но дочь по-прежнему отказывалась похоронить отца.

Поднявшись из подземки на вечернюю улицу, Хелен смешалась с толпой озабоченных прохожих. Ее длинный плащ походил на накидку австралийских пастухов: та же плотная темно-коричневая ткань, издававшая легкий запах водоотталкивающего состава, те же высокие разрезы по бокам.

Ее плавная, упругая походка была полна энергии. Лицо будто только что вышло из-под резца скульптора: слегка вздернутый, с небольшой воинственной горбинкой нос, полные, изогнутые в ироничном изумлении губы, округлый подбородок и выдающие затаенную страсть скулы. Глубоко посаженные темно-синие глаза пристально смотрят на мир из-под круто опускающихся к переносице бровей. Сосредоточенный взгляд говорит о неустанной работе мысли. Запоминающееся, исполненное жизненной силы лицо. Кожа Хелен была матовой и нежной, на щеках — отчетливый яркий румянец. Крепкая, пяти футов и шести дюймов, отличная фигура, упругая грудь, крутые, как у дочери Африки, округлые бедра, мускулистые, безукоризненной формы ноги с тонкими лодыжками и высоким подъемом. От природы вьющиеся, пшеничного цвета волосы никогда не поддавались укладке. На это Хелен давно махнула рукой и предоставила им полную свободу. Локоны в беспорядке падали на плечи; небрежно обрамленное ими лицо напоминало суровые портреты норвежских женщин старых мастеров, и недаром: в жилах матери Хелен текла кровь викингов. Лицо притягивало к себе; при взгляде на него становилось ясно: это женщина незаурядная, редко жалующаяся на судьбу, не способная наскучить и безусловно преданная тем немногим, кто смог бы завоевать ее доверие. Хелен принадлежала к тому типу женщин, что привыкли полагаться исключительно на себя. Внимательный наблюдатель обнаружил бы в ее облике и еще одну черту — некую незаконченность, жажду неизвестного, устремленный к горизонту напряженный, ищущий взгляд.

От подземки Хелен любила пройтись. Можно было бы сесть на другую линию и доехать до Ноттинг-Хилла, то есть почти до самого дома, но она уже решила заглянуть в любимый цветочный магазин. Этот маршрут пролегал как бы по границе между работой и домом, за долгие годы он стал неотъемлемой частью ее жизни. Все здесь было узнаваемым и привычным: парикмахерская на углу, лавки торговцев видеоаппаратурой, ажурный переход над запруженным в этот час машинами Вестуэем, винные подвальчики, семейные супермаркеты.

Повернув голову, Хелен увидела в окне грустное лицо старика. Сидя в маленькой квартирке, тот печально смотрел на суетливо снующих по улице прохожих. Она улыбнулась ему, он кивнул в ответ, и глаза его просветлели. Ее взгляды часто ловили на себе те, кому не везло в жизни, либо те, у кого просто выдался неудачный денек.

Проходя мимо индийского ресторанчика, Хелен замедлила шаг, раздумывая, не купить ли ореховый рулет, чтобы насладиться им уже в постели, за детективом, но вместо этого остановилась у цветочного магазина. Она с удовольствием стояла в длинной очереди и вдыхала тонкий аромат; глаза ее радовались ярким тигровым лилиям, нежным фиалкам, роскошным розам, напоминавшим райских птиц орхидеям. Откуда в такое время года берутся эти чудеса? Купленные гладиолусы Хелен вынесла на улицу, как трофей. Подарок себе самой.

На перекрестке Лэдброук-гроув и Вестбурн-парк-роуд она миновала дом, где вместе с мужем и тремя детьми жила ее лучшая подруга, Джойс. Захотелось зайти, подарить ей цветы, повозиться с малышами — погрузиться в спокойную семейную жизнь.

Будь честной, напомнила она себе, поднимаясь по крутому склону Ноттинг-Хилла. Здания здесь были уже чище, припаркованные рядом машины — новее, а прохожие — моложе. До квартиры на Доусон-плейс оставалось совсем недалеко.

Хелен жила на первом этаже большого, покрытого свежей белой штукатуркой дома. Вдоль дорожки, ведущей к дверям, росли кусты роз, на ступеньки падали причудливые тени могучих ветвей старого дуба. Это дерево всегда было ее надежным защитником. В освещенном окне подвального этажа виднелась фигура соседки. Восьмидесятивосьмилетняя миссис Лукас приветливо кивнула. Махнув рукой в ответ, Хелен спустилась по ступеням. Дверь распахнулась, и на пороге появилась улыбающаяся старушка.

— Привет, милая. Как дела?

— Спасибо, миссис Лукас, отлично. А у вас?

— Неплохо. — Старушка бодро показала большой палец. — Так, в груди что-то теснит. Скорее бы лето.

— Пожалуй. — Хелен поставила пакеты на стол. — Принесла вам кусок говядины — я же знаю, как вы любите вырезку. Это Шотландия, так что за экологию можете не беспокоиться, коровье бешенство вам не грозит.

Заглянув в пакет, миссис Лукас достала мясо.

— Вот это да! Оно же стоит кучу денег! — Пожилая женщина потянулась за кошельком, но Хелен остановила ее:

— Бросьте, миссис Лукас, какие счеты! Мало я у вас джина выпила? Говядина уже вымочена, и чесноком ее тоже нашпиговали. Просто суньте на час в духовку.

— Останешься попробовать?

— С удовольствием бы, но меня пригласили на ужин.

— Приятный молодой человек?

— Как вам сказать? Я бы предпочла остаться с вами.

— Зачем же тогда идти?

— Кто знает, а вдруг встречу мужчину своей мечты?

Пожелав миссис Лукас спокойной ночи, Хелен поднялась к себе. В прихожей к ней с восторгом бросился соскучившийся персидский кот, Манца.

— Привет, приятель. Как ты тут? — Она приподняла кота и ласково погладила. — Проголодался?

Вывалив на тарелочку горку кошачьих консервов, Хелен налила в блюдце сметаны и с удовольствием наблюдала за тем, как Манца, урча, поглощал свой ужин. Затем прошла в комнату, поставила в высокую вазу цветы, на мгновение задумалась, не сменить ли деловой костюм на более подходящий туалет, и тут же решила, что не стоит. Небрежно бросив в пластиковый пакет пару туфель на шпильках, она сунула ноги в кроссовки и отправилась на встречу со своим бывшим любовником.

Неторопливо, с интересом разглядывая витрины магазинов, Хелен спустилась с холма, прошла вдоль Холланд-парк-авеню и свернула в сторону Кэмпден-Хилла. Там ее путь вновь лежал вверх по склону. Сквозь зеркальные стекла солидных лимузинов красноватым отблеском давали о себе знать крошечные глазки охранкой сигнализации. Ноздри щекотал слабый запах известки и цементной пыли — похоже, состоятельным владельцам особняков прошлогодний интерьер уже порядком наскучил.