Тереза Скотт - Покорение

Ближе, они еще ближе! Боже милостивый, спаси нас! Не позволь им захватить нас!

Индейцы приближались. Что же делать? Ее и донью Матильду убьют, как убивают на охоте оленей, а их имущество будет растащено. Красный песок потемнеет от ее крови, и Хуан Энрике Дельгадо никогда не узнает, что с ней случилось. При этой мысли слезы показались на ее глазах, но она смахнула их:

— Нет, — в отчаянии прошептала она. — Нет, я не хочу умирать! Жизнь так прекрасна!

Донья Матильда тоже прекратила бесплодные поиски и села напротив Кармен; ее узкое лицо как-то разом постарело.

Два индейца проезжали мимо их зашторенной повозки. Кармен могла бы, высунув руку, дотронуться до потной красновато-коричневой лошадиной шеи. Но она отпрянула вглубь повозки, ее большие бирюзовые глаза стали еще шире от ужаса. Топот копыт и фырканье коней наполнили все ее существо необоримым страхом. Один из индейцев остановил свою гнедую лошадь у повозки и заглянул внутрь.

— Вы поедете со мной, — сказал он на ломаном испанском языке.

— Пресвятая Мария, Матерь Божия, отпусти нам прегрешения наши и в час нашей кончины…

Кармен вскочила на ноги:

— Никогда, — прохрипела она.

Индеец на чалой лошади не спеша подъехал к упряжке. Его лошадь толкнула запряженного вола в бок, а всадник ударил его плетью. Вол двинулся, стараясь уйти вправо от всадника. После нескольких таких толчков, ударов и громких понуканий, повозка свернула с наезженного тракта. Вот и кончилось их путешествие! Индейцы угнали их повозку так же легко, как табун лошадей!

— Что теперь с нами будет? — воскликнула донья Матильда. — Нас убьют?

Кармен, с застывшими, побелевшими губами, с расширенными от ужаса глазами, только беспомощно смотрела на нее. Неизвестно, кто из них был напуган больше.

Ударами и криками индейцы погоняли запряженных в повозку вола и корову. Повозка двигалась все быстрее, и вскоре колеса ее уже катились, подпрыгивая, прямо по пустыне. Караван остался позади.

— Сможем мы выпрыгнуть? — спросила Кармен; сухой ветер подхватил и унес ее слова.

Ее спутница покачала головой. Изо всех сил она держалась за борта повозки.

Некоторое время они с большой скоростью двигались по пустыне. Затем пересекли несколько жестких сланцевых гряд, на которых повозка прыгала и переваливалась с боку на бок. После этого они последовали за табуном лошадей в каньон, который Кармен не заметила, пока их повозка не въехала в него. В этом каньоне с крутыми, высокими склонами повозка постепенно замедляла ход и, наконец, остановилась. Стало тихо, и Кармен выглянула из повозки. Недалеко от них, впереди, украденные лошади и коровы окружили небольшой пруд, в который стекал тоненький ручеек.

Кармен и донья Матильда беспомощно глядели друг на друга. Застывший ужас отражался в их глазах.

Несколько индейцев приблизились к повозке. Один из них, большеголовый, с жестким взглядом черных глаз, тот самый, что приказал им следовать за собой, спешился. Он подошел к повозке и поднялся на ступеньку. Донья Матильда отпрянула. Кармен изо всех сил старалась не выдать своего страха.

Еще два индейца вскочили в повозку. Она оказалась переполненной, и Кармен ощутила запах костра, исходивший от их тел. Дорожные сундуки с одеждой Кармен, стоявшие в углу, привлекли их внимание. Они вытащили их из повозки и скинули вниз, в песок.

Кармен замерла от страха, когда увидела, что трое мужчин, залезших в повозку, пристально смотрят на нее и о чем-то договариваются. Ее зубы застучали, когда она подумала о том, что эти люди могут сделать с нею и ее дуэньей.

Однако в этот момент их внимание занимали сундуки. Они моментально были разломаны, а ее одежда разбросана. Фыркая, мужчины копались загорелыми руками в пене пышных юбок и платьев. Дорогие туалеты из блестящего желтого, красного, малинового, переливчато-синего, зеленого и бирюзового бархата были выброшены и в беспорядке перемешаны на земле. К ним присоединились палевые, бледно-лиловые и светло-голубые. Мужчины хихикали и что-то насмешливо говорили на своем гортанном языке.

Кармен тяжело вздохнула. Какая-то часть ее сознания отмечала с сожалением, как грубо мужские руки рвут и мнут ее нижнее белье, ее платья, над которыми по нескольку недель трудились лучшие мастерицы Севильи. Но другая часть сознания, вся объятая страхом, видела только самих индейцев. Ужас, тревога и безнадежность разрывали ее сердце.

Наконец, индейцам надоело возиться с ее нарядами, и они так и оставили их на земле, за исключением нескольких особенно ярких платьев, которые, вероятно, поразили их воображение. Они кратко посовещались, и шестеро из них вскочили на коней. Крича и понукая, они погнали табун украденных лошадей дальше вглубь каньона. Завернув за угол, они пропали из поля зрения.

Кармен безучастно глядела им вслед:

— А теперь что? — беззвучно спросила она.

— А теперь они убьют нас? — пробормотала донья Матильда, делясь с Кармен собственным страхом.

Четыре оставшихся индейца направились к женщинам. Двое схватили Кармен. Она вздрогнула — так больно и крепко они сжали ее руки. Она задыхалась от едкого запаха дыма, пота и лошади, исходившего от державших ее людей. Сердце громко колотилось в груди. Она собирала последние крупинки мужества. Она должна выдержать это тяжелое испытание!

Два других индейца схватили донью Матильду и вытащили ее из повозки.

Кармен закрыла глаза, безнадежно желая, чтобы все происходящее оказалось только страшным сном. Она открыла их снова, когда ее также перекинули через жесткий деревянный борт повозки и швырнули на песок. Она быстро поднялась на ноги, решив не уступать грубой силе.

Донья Матильда свирепо сверкала глазами, поднявшись с земли. Она была бледна, потрясена всем случившимся, но не сломлена. Кармен почувствовала новый прилив сил, увидев, как мужественно держится ее подруга.

А эти скоты смеялись!

Их вождь (Кармен решила, что вождем является тот, кто говорит с ней на ломаном испанском) подошел к ней и вдруг грубо схватив за волосы, дернул. Она закричала и толкнула его изо всех сил, пытаясь освободиться. Он ухмыльнулся, отпустил ее и отошел.

Кармен с яростью смотрела на него — пусть только попытается еще раз схватить ее за волосы! Один из индейцев что-то сказал вождю, и все трое рассмеялись. Вождь сердито посмотрел на нее. Очевидно раздраженный ее сопротивлением, он снова приблизился и протянул руку к ее волосам. Кармен, оскалив зубы, выставив, как когти, пальцы с острыми ногтями, наскочила на него, как разъяренная кошка:

— Отойдите от меня!

Он отскочил, пристально и настороженно посмотрел на нее, а затем прорычал что-то непонятное. Другие мужчины довольно захихикали.