Габриэлла Лопез - Клон. История любви

— Ты ведь знаешь обо мне почти все… Я всегда говорил, что мне не нужны дети, потому что мой сын уже родился — это ты, — объяснил то, что и так уже давно всем было ясно. — Поеду ка я к Леонидасу. По-моему, ему сейчас ничуть не легче, чем тебе.

Доктор не ошибся — он нашел своего друга в полубезумном состоянии. Прогнав сына, Леонидас уже не хотел ни ласк игривой красавицы Иветти, ни ее льстивых речей. Он не верил ей так же, как и Диогу. И, пожалуй, она его потеряла, хотя все еще не сознавала этого и торжествовала, думая, что выиграла. Албиери безуспешно попытался успокоить Леонидаса, но тот был в такой ярости, что даже не желал слушать ученого.

— Я не в силах больше видеть ни Иветти, ни Диогу! — заявил Леонидас. — Пожалуйста, отправь эту насквозь лживую даму куда-нибудь подальше от меня. Я боюсь ее оставлять рядом с Лукасом.

— Аугусто, он меня бросил? — дрожащим голосом спросила Иветти, когда взбешенный «львеночек» вышел.

— Надо подождать, — мягко посоветовал ей Албиери. — Пройдет какое-то время, Леонидас остынет, вот тогда и можно будет попробовать наладить ваши отношения. Но не сейчас… Придется набраться терпения… Это единственный выход.

Иветти уставилась в пол, глотая слезы. Только теперь до нее дошло, что она испортила все сама.

Поехать в дом Али вторично, Лукаса заставил Албиери. Генетик считал, что необходимо попросить прощения за проступок, иначе бедной, ни чем не повинной девушке сильно достанется из-за Лукаса.

— Мой мальчик, пойми — здесь свои законы! — твердил ученый. — И не нам их изменять! Пока мы находимся в Марокко, нужно приноравливаться к здешним обычаям и с ними примиряться. Иного выхода нет.

— Ладно, пошли! — пробурчал Лукас.

Он ни за что бы не согласился снова ехать в дом этого занудного мусульманского друга своего крестного. Но Лукаса просто неудержимо тянуло опять увидеть красотку танцовщицу, не выходившую у него из головы. И поводом стоило воспользоваться.

В это время Жади, Зорайде и Латиффа спешно собирались идти на тренировку по женскому футболу. Жади впервые примеряла платок, в соответствии с традициями мусульманок, стараясь покрыть им голову покрасивее, и поэтому немного отстала от своих спутниц. Сестра и служанка уже ушли, когда Жади, наконец, спустилась с лестницы и побежала к входной двери. Вошедший Лукас столкнулся с девушкой лицом к лицу… Он инстинктивно протянул руку и дотронулся талии незнакомки. Смело… Она от неожиданности выронила платок, который держала в руках, так и не накрыв им волосы. Лукас торопливо попытался поднять его, девушка тоже, и Лукас ненароком коснулся ее руки. Словно ток пробежал по их пальцам, и незнакомка моментально отдернула руку. Они оба некоторое время стояли молча, как изваяния…

Лукас первым решился прервать молчание.

— Вы говорите по-португальски? — несмело спросил он.

И незнакомка на чистейшем португальском объяснила, что она идет на футбольное поле, и умчалась. Лукас попытался побежать за ней, но вскоре потерял ее из вида, плохо ориентируясь в незнакомом месте, и, расстроенный, вернулся в дом Али. Там Албиери горячо обвинял своего старого друга в том, что тот стал варваром. Нельзя так слепо подчиняться законам ислама! — твердил он. Нельзя становиться ортодоксальным и фанатичным. В ответ Али уверял, что Аугусто мнит себя Аллахом, думая, что может клонировать человека. Доктор пытался это отрицать — он всего лишь занимается животными, но хитрый Али ему не верил. Разговор прервал Лукас, явившийся извиниться за свой проступок.

Али благосклонно кивнул — он обожал вежливых и покорных ему молодых людей — и тотчас усадил гостя пить чай.

— А почему у вас на стенах совсем нет картин? — с любопытством спросил Лукас, прихлебывая вкусный горячий напиток.

— Наша религия запрещает рисовать живых существ, потому что таким образом человек стремится стать выше Аллаха, — важно объяснил Али.

Албиери снова возмутился.

— Да каким образом одно связано с другим? — вспылил он.

И спор между давнишними друзьями разгорелся с новой силой, поэтому никто из них не заметил, как Лукас, которому быстро надоело их слушать, опять от них сбежал.

Он отправился искать футбольное поле, о котором говорила девушка, и любовь привела его именно туда. Заметив свою прекрасную незнакомку, Лукас радостно махнул ей рукой, приглашая пойти с ним. Сердце его тревожно вздрагивало: согласится она или нет? Согласится или нет?..

Танцовщица кивнула и ловко, с удовольствием удрала от немолодой женщины-мусульманки, увлеченно наблюдающей за тренировкой. Лукас догадался, что эта женщина приставлена следить за его проворной красоткой.

А та стремительно бежала к старинным развалинам, которые ей недавно показала Зорайде. Лукас поспешил за ней. Среди этих руин дворца какого-то шейха они наконец-то и познакомились…

Слегка запыхавшись, девушка остановилась и повернулась к Лукасу. Ее огромные выразительные глаза горели.

— Я все время думаю о тебе… — неуверенно признался Лукас. — Как тебя зовут? Кто ты?.. Незнакомка вновь блеснула большими глазами.

— Меня зовут Жади… Это в переводе значит камень Нефрит. Он когда-то спас от гибели мою мать. Я выросла в Бразилии, но мама умерла, и мне пришлось приехать сюда к дяде. Я здесь совсем недавно и чувствую себя в Марокко совсем чужой…

Она грустно и задумалась, и Лукас, почти машинально, желая немного утешить, коснулся ее руки. Жади тотчас пугливо отстранилась.

— По нашим мусульманским обычаям на не должен прикасаться к женщине до свадьбы. Это «харам» — грех, — объяснила она и внезапно невпопад добавила: — Но я все равно выйду замуж только по большой любви.

Тут послышался женский голос, и девушка убежала, чтобы не навлечь на себя еще больший гнев своей надсмотрщицы.

— Мне нужно идти! Меня уже ищут!

Она проскользнула мимо Лукаса, который едва успел крикнуть ей вслед свое полное имя и название гостиницы, где остановились Феррасы.

— А как я тебя еще смогу — закричал он, но Жади уже мчалась по направлению к застывшей неподалеку той самой женщине-мусульманке, которая за ней следила.

Зорайде встретила Жади сурово и сразу заговорила о том, что девушке нельзя одной ходить по улицам. Иначе ее может поймать бедуин и увезти в свой гарем, и никто ее не спасет… Жади слушала служанку вполуха и, загадочно улыбаясь, думала о своем, явно что-то замышляя…

Дома Жади умышленно покорно склонилась над Кораном, якобы изучая его и спрятав в книгу хитрые глаза. Она стояла на балконе, откуда ей было хорошо видно и слышно, как дядюшка раздает приказания на кожевенной фабрике. Но ее мысли витали очень далеко и от фабрики, и от дяди, и от Корана. Подошла Зорайде и сообщила, что вместе с Латиффой уходит на рынок, а дядя Али предупредил, что скоро будет спрашивать у племянницы задание.