Габриэлла Лопез - Хозяйка судьбы. Украденное счастье

Невыносимый зной вот уже неделю терзал небольшой городок Белен-ди-Сан-Франсишку. Раскаленные нити солнца высасывали последние силы из всего живого.

Ранним утром листва еще тянулась к небу, сейчас же зелень жалобно застыла и пожухла под нестерпимым пеклом. Казалось, что солнце одним разом решило уничтожить все живое и заодно расправиться с замшелым городишком штата Пернамбуку.

Раскаленный огненный шар так распалил землю, что даже вездесущие мухи предпочитали отсиживаться в тени.

Карлос приехал на ярмарку первым и занял самое лучшее место под высоким раскидистым деревом.

По субботам здесь торговля шла лучше всего. Особенным спросом пользовались кукурузные лепешки и крученый хлеб с чесноком и жгучим перцем. Последнее было гордостью Карлоса. Рецепт придумала его молодая жена Чикита. В свои двадцать она была уже матерью трех близнецов и стала отличной хозяйкой в его доме.

— Вот бы побыстрее продать два мешка лепешек и домой! — мечтал Карлос, то и дело смахивая капли пота со лба. Его глаза цепко следили за шумной толпой. Того и гляди утащат что-нибудь с лотка. То ли от жары, то ли от излишнего напряжения глаза Карлоса стали закрываться сами собой. Он пытался бороться с дремой, но через минуту сдался. Его грузная фигура тяжело осела на перевернутую бочку, чуть не задев товар, лежащий на лотке.

— Режиналду! Немедленно положи лепешку! Даже наш пес не осмелится что-то утащить! — Разбудил его сердитый женский голос.

— Но, мама, я есть хочу, — заплакал худенький паренек, размазывая слезы по чумазому личику.

— Это не причина для воровства! Запомни, сынок, матери рожают сыновей не для того, чтобы краснеть за них. И я, Мария ду Карму, хочу гордиться тобой. Ты понял?

— Я не буду больше огорчать тебя, — мальчишка прижался к матери и спрятал лицо в широкие складки юбки.

Карлосу понравилась эта женщина, высокая, статная, чем-то неуловимо похожая на его любимую Никиту. Только волосы гуще и пышнее, да и глаза побольше.

— Не ругайте сына. Он уже и так все понял, — поддержал парнишку Карлос. — Правда?

Режиналду благодарно улыбнулся.

— Сколько стоят ваши лепешки? — поинтересовалась Мария.

Только сейчас Карлос заметил, что на него смотрят еще четыре пары голодных глаз.

— Такой благородной сеньоре я готов уступить на тридцать сентаво целых полдюжины.

— Вот все, что у меня есть. — Мария высыпала на прилавок несколько мелких монет.

Карлос, не глядя, сгреб их в карман фартука и протянул Режиналду кулек с кукурузными лепешками.

— Спасибо, — сказала Мария и тут же разделила одну лепешку на пятерых.

Карлос проводил взглядом молодую мать, вздохнул и стал пересчитывать оставшиеся лепешки.

— Идите быстрее, — торопила сыновей Мария. — Нам надо успеть на паром, иначе придется ночевать на улице.

Мальчики едва поспевали за матерью. Кругом было столько интересных и вкусных вещей: леденцы на палочках, красные глянцевые яблоки в обертках. Режиналду, не в силах смотреть на манящие сладости, стал наблюдать за снующими между торговцами людьми.

Войдя на паром, Мария первым делом устроила детей под навесом и раздала оставшиеся лепешки.

Она закрыла глаза и попыталась настроиться на что-нибудь хорошее. От воды шла приятная прохлада и покой.

Но тревожные мысли не давали ей сосредоточиться. Давно не было вестей от мужа. Год назад Жозевалду уехал на заработки в Сан-Паулу да так и сгинул... Последнее известие от него пришло полгода назад. А сегодня она потратила последние деньги...

До их городка то и дело доходили тревожные слухи о том, что в стране назревает что-то страшное. Дважды она слышала непонятное слово «кризис».

Что же еще принесет ей и ее семье 1968 год?

Мария с нежностью посмотрела на разомлевших от жары сыновей. Леандру, Вириату и Плинио мирно дремали, положив головы на мешок. Режиналду, вольно раскинувшись и приоткрыв рот, сладко спал прямо на дощатом полу. Мария прикрыла его голову платочком.

«Что вырастит из моего первенца? — подумала Мария. — Он такой хвастун и так любит задирать младших братьев. Обожает красивые машины и постоянно заглядывается на витрины дорогих лавок и магазинов. Хорошо хоть сестренку не обижает».

Она нежно прижала к себе крохотную Линдалву. Дочка, уставшая от жары, безмятежно спала на ее руках. Решение пришло внезапно и удивило Марию своей простотой: «Надо написать письмо брату. Мы уедем в Рио-де-Жанейро, и у нас все наладится. Почему же раньше эта мысль не приходила мне в голову?»

Ее брат Себастьян писал ей, какая интересная жизнь кипела в этом городе. Здесь он впервые увидел такое огромное количество больших зданий, напоминающих гигантских серых рыб с гладкими боками. Здесь впервые попробовал настоящее фейеадо, густой суп из черных бобов и мяса, и побывал на большом февральском карнавале. Еще он писал про молодых женщин, которые продают на улицах акарайе. Мятые бобы с солью всегда были его любимым лакомством.

Мария не заметила, как пролетели две недели. Мысль о том, что в Рио ее семью ждет лучшая доля, придавала ей сил.

Дети были в восторге от принятого решения и все время только и говорили об этом. Но когда наступил день отъезда, настроение их резко изменилось. Только сейчас они осознали, что им предстоит не только интересное путешествие, но и расставание с любимой собакой, которая появилась в их доме еще до рождения каждого.

Жозевалду подарил Марии в день свадьбы маленького толстого щенка с нежной пепельной шерсткой и пушистым хвостом. Через год он превратился в крупную веселую собаку, которая стала настоящим другом ее детям.

Но теперь... Теперь ей надо было объяснить мальчикам, что Кита придется оставить соседке, потому, что перевозить собак категорически запрещалось.

Пес, словно почувствовал что-то. Он бешено скакал по пляжу и не давал накинуть на себя веревку. Наконец, самый младший из сыновей Плиниу изловчился и прижал его к земле. Кит жалобно заскулил и опустил голову.

Своим собачьим нутром он чувствовал, что видит свою хозяйку в последний раз.

Мария, стараясь не смотреть в сторону пса, привязанного к дереву, дала последние наставления соседке и закрыла дом.

— Идите быстрее к парому и не оглядывайтесь, — строго сказала она сыновьям. — Так Киту будет еще тяжелее расставаться с нами.

Притихшие мальчики обреченно пошли вперед, подавляя в себе желание броситься к бедной собаке и расцеловать ее.

Позже Мария с грустью вспоминала подробности их путешествия, как они плыли на пароме, как сели в грузовик, как несчастный Кит перегрыз веревку и все же догнал их машину.