Габриэлла Лопез - Хозяйка судьбы. Украденное счастье

«Дура! — с завистью подумала она. — Этого идиота сейчас можно взять голыми руками, пока он не очухался. Вот если бы я была на месте этой идиотки... А что собственно мне мешает? Немного усилий, фантазии и я стану сеньорой Назаре Тедеску. Такого любовника упускать нельзя».

В тот же вечер она разыграла перед ним драматическую сцену со слезами на глазах и обмороком, признавшись, что беременна и приведя любовника в замешательство. Но растерянность скоро сменилась радостью, и Тедеску еще бережнее стал опекать мать своего будущего ребенка: дарил драгоценности, водил в респектабельные рестораны.

У нее впервые появились норковое манто и бриллиантовые сережки. Через четыре месяца она стала подкладывать под платье подушку.

— Я хочу быть твоей женой, а не любовницей, — теперь всегда твердила она на прощание. Но ее благодетель либо отшучивался, либо заводил старую шарманку про жену и маленькую дочку.

Последний раз Назаре призвала весь драматический талант, на который была способна, и разыграла трагическую сцену прощания со своим любовником, понимая, что еще немного, и ее обман раскроется.

В городе было неспокойно. Кто знает, может, эти обстоятельства принесут ей хоть какую-нибудь пользу?

Сегодня она обязательно пройдется мимо ресторана «Фортуна», где обычно обедает Луис Карлос, и постарается, чтобы он ее заметил.

Назаре встала на два часа позже, приняла ароматическую ванну, долго крутилась перед зеркалом и даже зашла к парикмахеру. Но ее планам не суждено было сбыться: вот уже два часа она пыталась добраться до центра города. Возбужденная, крикливая толпа перекрыла все дороги, скандируя дерзкие лозунги.

Сначала Назаре было весело и интересно идти вместе с небольшой группой молодых студентов, которые пели песни, танцевали и рассказывали анекдоты, но потом ей стало страшно...

Все чаще ей попадались совсем другие люди, которые зачем-то разбирали мостовую, собирая булыжники в широкие корзины и мешки. Она услышала непонятные слова: «контролируемая свобода», «гнусный А1-5», «военный переворот»...

И зачем она вмешалась во все это? Теперь ей надо как-то незаметно улизнуть и попытаться выбраться отсюда. Она сделала вид, что сломала каблук и, подпрыгивая на одной ноге, добралась до широких ступеней большого дома. И это спасло ей жизнь.

Не успела Назаре свернуть за угол, как огромная толпа, идущая по улице, дрогнула, остановилась и разделилась на множество маленьких ручейков, пытавшихся просочиться в переулки и подворотни близлежащих домов.

Раздались выстрелы и отчаянные крики ужаса.

Кто-то толкнул ее, она больно ударилась о землю и действительно сломала каблук. Подальше, подальше от этого места! Она готова была отдать все, лишь бы оказаться сейчас в доме, в любимой ванне или на худой случай в своем борделе, куда она не заходила уже несколько месяцев. Назаре пробиралась узкими грязными улочками, стараясь избегать людных мест.

Большой неопрятный дом неожиданно возник из-за деревьев. Окна были разбиты, дверь еле держалась на петлях.

— Я могу вам помочь? — Назаре увидела красивую молодую женщину, на руках которой спал ребенок.

— Как хорошо, что я добралась хоть до какого-то укромного места, — устало сказала она, погладив выпирающий живот. — Могу я воспользоваться вашим гостеприимством?

— Конечно! Проходите в комнату, — сердечно отозвалась женщина. — На улице оставаться опасно и тем более в вашем положении.

Назаре прошла в дом. В большом зале на рваном матрасе сидели мальчики, увлеченно играя с маленькой сушеной тыквой. Она забавно гремела, то и дело подлетая к потолку.

Глаза Назаре цепко прошлись по комнате, отметив полное отсутствие мебели, рваные обои и стеклянную банку с желтоватым грудным молоком. Рядом стояла пустая детская бутылочка.

Симпатичные мордочки мальчишек были перепачканы: у всех под носом виднелись молочные усы.

«Все успели приложиться», — подумала она, и ей стало смешно.

— Вы живете здесь? — спросила Назаре, как можно любезнее. Ей почему-то очень хотелось понравиться этой простушке, явно приехавшей из северного штата. Она еще не вполне осознала, зачем ей все это, и поэтому решила не торопиться.

Мария была рада хоть с кем-нибудь поделиться и долго рассказывала о своих приключениях и трудной жизни в Пернамбуку.

В голове Назаре постепенно складывался идеальный план. Если она отвлечет эту деревенщину, то прелестная малышка сразу решит все проблемы ее личной жизни.

— Я уже целый час в вашем доме, но до сих пор не знаю вашего имени, — сказала она приветливо. — Меня зовут Лурдес. — Называть этой оборванке свое истинное имя она вовсе не собиралась. — Я работаю медсестрой в больнице Святой Марии.

— И правда, я совсем потеряла голову от переживаний. — Женщина вытерла ладонь об край юбки и протянула руку. — Мария ду Карму Если можно, пожалуйста, взгляните на рану моего сына.

Лурдес, подавляя брезгливость, осмотрела голову притихшего мальчика и сделала озабоченное лицо.

— Вам срочно нужно в больницу, если рану как следует не обработать и не наложить швы, то потом начнется сильный воспалительный процесс, и вы можете потерять ребенка.

Мария побледнела от ужаса.

— Столько несчастий! А теперь это.

— Не расстраивайтесь. Ведь у нас еще есть время. Я помогу вам. Сейчас мы все пойдем в клинику, а потом уж как-нибудь найдем вашего брата Себастьяна. — Она взъерошила волосы на голове самого младшего. — Ну, как?

Марию не надо было долго уговаривать. Услышав, что она может потерять сына, она страшно взволновалась.

Боясь что Лурдес уйдет, если она еще промедлит, Мария быстро перепеленала дочь и поспешила к двери.

«Эта милая женщина конечно же знает, о чем говорит. У нее такое доброе, приветливое лицо, — подумала Мария. — После того, как все закончится, надо познакомиться с ней поближе».

Больница святой Марии оказалась в нескольких шагах от автовокзала. Всю дорогу Лурдес веселила ее мальчиков, рассказывая смешные истории.

Улицы Рио опустели. Кругом валялись листовки и рваные газеты. Название одной из них показалось Марии до боли знакомым. Так и есть! Это газета ежедневных новостей. А вот и адрес издательства!

— Лурдес, какое счастье! В редакции обязательно подскажут, где искать Себастьяна.

— Вот видишь, как все хорошо складывается? — поддержала ее новая знакомая и погладила свой круглый животик.

Больница Святой Марии поразила ее своей красотой. Это был старинный особняк девятнадцатого века с острыми башенками и вытянутыми окнами. К огромным деревянным воротам вели щербатые ступени.

— Тебе самой придется пройти с ребенком в операционную, а я посижу с твоими детьми, — вернула ее на землю Лурдес. — Такую ораву в больницу ни за что не пропустят.