Габриэлла Лопез - Хозяйка судьбы. Украденное счастье

— Мальчики, слушайтесь сеньору Лурдес и приглядывайте за сестренкой, — сказала Мария, стремительно направившись к проходной.

Солнце медленно и тяжело тонуло в облаках, играя последними лучами в окнах соседних зданий. Мальчики потеряли счет времени. Они сосредоточенно смотрели на дверь, за которой скрылась их мать.

Их напряжение каким-то образом передалось сестренке. Линда проснулась, почувствовав долгое отсутствие матери, и начала тоненько хныкать. Она лежала на руках Леандру.

— Дайте мне малышку, — попросила Лурдес. — Бедняжка, она хочет кушать. Надо сходить в больницу, может быть, там удастся раздобыть соску.

Женщина бережно взяла малышку и направилась к проходной. Мальчики промолчали. Они очень устали и были подавлены долгим отсутствием матери.

Первым забеспокоился Леандру, он был старше своих братьев, и именно у него на руках мать оставила сестренку. Он поднялся с лавки и пошел к лестнице.

— Ты куда? — захныкал Плиниу. Он уже давно сжимал кулачки и сосредоточенно молился.

— Спросить, куда подевалась сеньора Лурдес с Линдалвой.

— Мы с тобой! Не оставляй нас здесь, — попросил Вириату. — Все, кто вошли в эту дверь, почему-то не возвращаются.

— Ладно. Только ведите себя тихо, — важно сказал Леандру. — Спрашивать буду я.

Через минуту огорченные и испуганные, они вернулись на лавку. Матери и старшего брата до сих пор не было, да и их новая знакомая тоже не появлялась. На проходной строгая женщина им сказала, что никакая Лурдес здесь не работает, и попросила немедленно выйти на улицу.

Когда наступили густые сумерки, и все трое уже готовы были зареветь, двери распахнулись, и на пороге появилась их мать со старшим братом.

Дети радостно бросились им навстречу.

Голова Режиналду была туго перевязана белоснежным бинтом. Повязка скрыла его темные брови, отчего черты лица его слегка размылись, потянулись к макушке, и он стал напоминать расстроенного гномика.

Чья-то заботливая рука тщательно обработала все ссадины и многочисленные царапины на его коленках зеленкой и даже в одном месте нарисовала цветочек.

Увидев его, маленький Плиниу тут же забыл о переживаниях.

Еще спускаясь с лестницы, Мария увидела своих сыновей и заволновалась. Мальчики сидели на лавке, поджав голые ноги, и напряженно смотрели в темноту. А где же Линдалва? Уж ее розовое одеяльце она бы сразу заметила... Мария повертела головой, все еще надеясь увидеть Лурдес, которая скорее всего где-нибудь гуляет с малышкой. Но ни на дороге, ни на небольшой площадке возле стены больницы никого не было.

Все внутри у нее сжалось и задрожало. В глазах потемнело от страшного предчувствия. Как безумная, она сбежала по ступенькам вниз, не замечая, что Режиналду не поспевает за ней. У нее еще оставалась надежда, что маленькая Линдалва где-то рядом, что Лурдес гуляет с ней поблизости. Может за тем огромным деревом у соседнего здания?

— Мама ты мне делаешь больно! — Голос Режиналду на время привел ее в чувство. Она тут же отпустила руку ребенка и остановилась, боясь подойти ближе к своим сыновьям.

Мария еще не услышала страшных слов и специально оттягивала время, наслаждаясь последними минутами неведения, хотя сердце ее уже знало, что она теперь никогда не будет счастлива, пока не увидит свою малышку вновь.

Мальчики что-то виновато объясняли и плакали. И у нее не было сил успокоить их. Готовая к очередному кормлению грудь заныла.

Простая мысль пришла ей в голову. Та женщина не смогла далеко уйти, и быть может, ее маленькая Линдалва где-то рядом?

Она бросилась подальше от страшного места, даже не заметив, что на лавке остались вещи, прихваченные с собой в дорогу. Возбужденные мальчики едва поспевали за своей матерью. Мария бежала на шум. Вскоре они выскочили на широкую дорогу, часть которой занимали люди с сосредоточенными, усталыми лицами.

— Сядьте здесь, — сказала Мария, указав на желтый пятачок под фонарем.

Тоненький детский голосок донесся до ее слуха. Она напряглась и прислушалась.

— Мама, она там! — крикнул Режиналду и сделал попытку сорваться с места.

— Никуда не уходите! — приказала Мария и, как безумная, бросилась в самую гущу толпы.

Она упрямо и настойчиво пробиралась вперед. Где-то действительно плакал ее ребенок. Этот голос она различила бы из тысячи. Девочка голодная, она хочет есть. Именно так она плачет, когда у нее болит животик.

Неожиданно неподвижная до этого толпа уплотнилась и двинулась вперед, возбужденно гудя и скандируя лозунги. Впереди происходило что-то страшное: опять раздавались выстрелы и крики. Широкая спина мужчины, которая до этого преградила ей путь, неестественно распрямилась и стала медленно оседать на землю. Он повернул к ней свое удивленное небритое лицо и повалился на бок. Его тут же подхватили товарищи, стараясь выдернуть из толпы.

Все еще надеясь увидеть дочь, она упрямо шла вперед.

Толпа гудела, как сердитый улей, готовая наброситься и раздавить всех, кто преграждал ей дорогу

Потом она никак не могла вспомнить, как оказалась на той пустынной улице.

Где-то совсем рядом завыла сирена. Мария увидела колонну машин с яркими мигалками.

«Полиция! — обрадовалась она. — Военные обязательно помогут. Ведь дочка здесь, где-то рядом!»

Она попыталась остановить одну из машин и стала громко кричать и махать руками. Но кавалькада проехала мимо. Ей все никак не удавалось привлечь их внимание.

Тогда она попыталась найти что-то яркое и стала судорожно шарить по земле. Как назло ей попадался лишь один мусор. Она уже была готова отчаяться, когда простая мысль неожиданно пришла ей в голову.

«Как же я не додумалась? — обрадовалась она. — Мне нужен флаг. Я его видела где-то рядом!»

Мария вернулась в соседний переулок, подобрала знамя и кинулась наперерез полицейской машине. Если бы она могла знать, что здесь, совсем рядом, на руках чужой женщины спит ее малышка, измученная плачем и голодом.

Вот уже полчаса Назаре пыталась спрятаться от обезумевшей от горя матери, каким-то звериным чутьем идущей по следу дочери. Она чуть было не столкнулась с ней в толпе, когда малышка расплакалась и никак не могла успокоиться.

Могла ли она предположить, что от дочери ее отделяет только широкая спина мужчины. Если бы толпа не двинулась вперед, то гениальный план Назаре непременно рухнул, да и еще, чего доброго, она сама могла оказаться в полиции. И тогда прощай счастливое будущее и вилла с видом на океан.

«Пусть в тюрьме сидят простушки», — подумала она и прижала к себе девочку.

Крошка действительно была очень хорошенькая. До сих пор она никогда не видела таких прелестных младенцев.

В том квартале, где она жила, дети рождались слишком красными или желтыми с перекошенными от натуги лицами и голыми черепами. А эта — маленькая принцесса. Она обязательно растопит сентиментальное сердце Луиса Карлоса. И кто знает, может, совсем скоро ее будут звать сеньора Тедеску.