Габриэлла Лопез - Хозяйка судьбы. Украденное счастье

С неестественно прямой спиной он вышел из комнаты, стараясь не зарыдать и не показаться слабым этой прекрасной женщине.

Уже за дверью он услышал голос доны Жозефы.

— Я тебя не забуду!

Он помог служанке упаковать вещи и вышел на крыльцо, чтобы в последний раз попрощаться с хозяйкой.

Уже сидя в машине, она кивнула ему и грустно улыбнулась. Неведомая сила толкнула его к машине и он последний раз коснулся рук доны Жозефы.

— Прощайте. Вы — самое лучшее, что было в моей жизни! — произнес он перед тем, как машина скрылась за поворотом.

Потом они с Мариной долго сидели на ступеньках большого дома, и каждый думал о своем.

Дона Жозефа усилием воли взяла себя в руки, как только машина отъехала от ее дома.

В салон первого класса самолета она вошла уже совершенно спокойной.

— Желаете чего-нибудь, сеньора? — Тут же подлетела к ней стюардесса.

— Подайте мне все, что полагается по правилам, кроме носового платка. Я больше не буду плакать!

Для идеального воплощения плана Назаре посвятила в свою тайну лишь избранных. До сих пор ей так хорошо удавалось манипулировать людьми: одних она запугивала, другим говорила комплименты или то, что они хотели услышать.

В этот раз пришлось немного повозиться с мадам Берте, которая сначала наотрез отказалась ввязываться в эту авантюру. Но перспектива скандала быстро отрезвила ее, и она рьяно кинулась помогать Назаре. Сразу стала очень любезной, подыскала квартирку и позаботилась, чтобы ее девочки выполнили пару поручений «будущей матери».

На Джанини была возложена обязанность во что бы то ни стало разыскать Луиса Карлоса и привести его к любовнице.

— Что-то не спешит твой Тедеску посмотреть на дочь, — поддела Берте Назаре, которая вот уже полчаса стояла у окна, высматривая машину своего любовника.

— Придет, не переживай. Что ему еще остается делать: он сентиментален и мягок, как девушка. — Назаре распахнула одеяло и положила малышку на подушку.

— Какое белоснежное белье! — восхитилась Берте.

— Память об одном из моих любовников. У него была небольшая мануфактура и он частенько носил мне такие подарки, — вспомнила Назаре.

— Жаль.

— Почему?

— Лучше бы у него была ювелирная лавка! — расхохоталась мадам Берте.

— Да ну тебя. Если мне удастся провести этого остолопа, то любовники мне больше не понадобятся. — Назаре увидела, как к подъезду подъехала машина Тедеску. Одним прыжком она оказалась в кровати.

— Какие же мы дуры! — неожиданно запричитала мадам Берте. — Нам надо было взять у мясника, хоть немного крови. Твой любовник достаточно умен и ни за что не поверит, что ты только что родила малышку. Простыни-то совершенно белые!

— Принеси мне ножницы, — приказала Назаре.

— Ты с ума сошла!

— Ради того, чтобы стать мадам Тедеску, я готова на все.

Когда Луис Карлос вошел в маленькую чистую комнату, лицо Назаре исказила мука.

— Я не хотела, чтобы ты видел меня в таком состоянии, — сказала она, стараясь говорить как можно тише. — Но мадам Берте напугала меня: сказала, что если я умру во время родов, то малышка останется одна. И я вынуждена была дать ей твой адрес! У меня началось очень сильное кровотечение.

Она подняла край одеяла, чтобы Луис Карлос увидел алую простыню.

— Не оправдывайся, дорогая, тебе надо беречь силы. — Сразу смягчился Тедеску. Он взял на руки дочь и поднес поближе к свету.

— Какая чистенькая и крупная! — восхитился он.

— Она просто родилась здоровенькой. Ей понадобится много сил, чтобы вырасти без отца... — Назаре знала, что говорить этому старому ослу, который за все время не только ни разу не поцеловал ее да еще постоянно хватался за букет, купленный по дороге, все не решаясь подарить его.

— Взгляни в последний раз на малышку. Больше вы не увидитесь. — Голос Назаре звучал трагически. — Мы ни за что не потревожим покой твоей семьи!

— Но послушай, дорогая... Так тоже нельзя! — не выдержал Луис Карлос.

— Так должно быть. У тебя есть семья. А я выращу нашу дочку одна. Мне уже удалось найти работу в одной из больниц Сан-Паулу.

— Прости. Я не хотел сделать тебе больно! — Назаре увидела, что ее растерявшийся любовник начал пятиться к двери. А это совсем не входило в ее планы.

«Осталось последнее средство», — решила она и попыталась выдавить из себя слезы.

Луис Карлос застыл на пороге.

— Дорогой, могу я попросить тебя об одолжении? Давай хоть немного побудем вместе: я, ты и твоя дочка.

Тедеску нежно обнял ее и сел рядом. Потом он никак не мог вспомнить, каким образом Назаре опять затащила его в постель.

Ненасытное тело любовницы вновь покорило его своей необузданной и нежной страстью, все глубже и глубже забирая в себя. Он не мог и не хотел останавливаться, стараясь взять лидерство в безумной скачке. Назаре что-то говорила о том, что хочет еще одного ребенка, о том, что обязательно родит ему наследника, что-то про виллу с океаном.

Мадам Берте несколько раз подходила к двери и прислушивалась.

«Не переборщила бы девочка, — думала она. — Луис Карлос — мужчина образованный и опытный. Одна ошибка — и не быть ей сеньорой Тедеску».

Только утром она закрыла дверь за дорогим гостем.

Утомленный и разнеженный Тедеску, наговорив Берте кучу комплиментов, поехал оправдываться к законной супруге.

Берте приготовила крепкий кофе и зашла к Назаре, думая, что та до сих пор нежится в постели.

В комнате стоял стойкий запах любви, простыни были смяты и сброшены на пол.

Озабоченная Назаре стояла у окна и о чем-то напряженно думала.

— С триумфальной победой, девочка! Тебе опять удалось затащить его в постель! — поздравила ее Берте.

— Поздравишь меня, когда у меня на голове будет фата, — огрызнулась Назаре. Пока все складывалось идеально, но ей почему-то было грустно. Перед глазами все время стояла вчерашняя картинка: обезумевшую от горя Марию заталкивают в полицейский фургон, за которым с рыданиями бегут ее дети...

«Нельзя думать о таких глупостях», — приказала она себе и стала приводить себя в порядок.

Вот уже час Мария пыталась объяснить, что не имеет никакого отношения к демонстрации коммунистов.

— Я даже не знаю, как зовут президента Бразилии и ничего не смыслю в политике! — отчаянно пыталась убедить Мария коменданта. Ей удалось довольно складно рассказать свою историю про жалкую жизнь в Пернамбуку, про путешествие и пропажу дочери.

Сарайве оценил красоту этой молодой женщины. В каждой черточке ее прекрасного лица проглядывали природное благородство и мужество, начиная с высокого чистого лба, нежного овала лица с еле заметной ямочкой на подбородке и маленького аккуратного носа. Сарайве отметил про себя, что ее фигура также прекрасна, как и лицо.