Анжела Марко - Мануэла

— От твоих благородных взглядов, — сурово оборвал сына сеньор Ланц, — счета Герреро не станут оплаченными.

— Послушай, папа, — тихо возразил Эмилио, — я не понимаю, почему мы не можем увеличить наш капитал?

Сеньор Ланц усмехнулся.

— Очень сожалею, — не без иронии заметил он, — что не смог добиться богатства, которое тебе так срочно понадобилось.

— Я не хотел тебя обидеть, отец… Просто Исабель навсегда останется в моем сердце! Понимаешь?

Эмилио отошел в сторону и посмотрел в окно.

— Понимаю, — сочувственно вздохнул отец. — Но ты должен забыть о ней. Я знаю, что говорю, сынок. Нет никаких сомнений в том, что ее экономическое положение критическое, а твои иллюзии относительно этой девушки будут тебя расстраивать и огорчать с каждым разом все больше и больше.

— Я уверен, папа, что есть нечто более важное, чем деньги, — снова повторил Эмилио.

— Когда положение становится критическим, — заметил отец, — люди начинают думать слишком много о деньгах.

Сеньор Ланц медленно ходил по комнате.

— К тому же, Эмилио, она никогда не говорила, что любит тебя, или, по крайней мере, ты никогда не признавался в этом мне, — закончил разговор отец.

— Да, это правда, я никогда с ней об этом не говорил, — признался парень, — даже не делал ей официального предложения, но я… — Эмилио поднял глаза на отца, — …но я его сделаю!

— Сынок, я не хочу разрушать твоих иллюзий, однако мой долг тебя предупредить. Нет ничего, что подтверждало бы, что эта девушка захочет выйти за тебя замуж.

Эмилио гордо поднял голову:

— Сначала я сделаю ей предложение!

Сеньор Ланц не стал накалять страсти и постарался сместить акценты в разговоре:

— А почему бы тебе не подумать о Терезе Салинос? — как можно непринужденнее спросил он.

Эмилио брезгливо усмехнулся.

— О сестре Фернандо Салиноса?

— Да!

— Ты это серьезно говоришь, папа?

— А почему бы и нет? Они действительно купаются в золоте. Это одно из самых богатых семейств страны!

Сеньор Ланц приблизился к сыну.

— К тому же ты не станешь отрицать, что Тереза — привлекательная женщина, она разведена…

— Это общеизвестно, — съязвил Эмилио, — она разведена дважды. Возможно, она привлекательна, но она не из тех женщин, которые лишают меня сна, или точнее — мне не хочется, чтобы меня лишали сна такие женщины!

Сеньор Ланц безнадежно закивал головой, пристально глядя сыну в глаза.

— Папа, я люблю Исабель Герреро, и я не идиот и не мальчишка. Я знаю, что такое любить, и я люблю! Ты можешь понять это? Я люблю Исабель Герреро!

Особняк Фернандо Салиноса утопал в зелени и цветах. Обычно Фернандо с наслаждением любовался этим приятным зрелищем, но сегодня он вышел из машины и, не глядя по сторонам, торопливо направился в дом.

Зайдя в большой зал, он подошел к телефону и, сняв трубку, попросил:

— Сеньориту Исабель Герреро, пожалуйста!

Подождав несколько секунд, Фернандо переспросил:

— Она еще не вернулась? Передайте, что звонил ее друг и что…

Неожиданно он обернулся и заметил сидевшую на диване Терезу, которая перелистывала журналы мод и внимательно прислушивалась к тому, что говорил ее брат по телефону.

— …и что я перезвоню потом, — резко оборвал разговор Фернандо и повесил трубку.

— А мне казалось, что ты больше не позвонишь этой девушке, — с невинным видом съязвила сестра.

— А вот мне казалось, что ты больше не станешь содержать этого Хуанхо, — взорвался Фернандо, — которого ты подобрала на улице!

— А какое отношение имеет одно к другому? — В свою очередь вспылила Тереза.

— Ты делаешь то, что хочешь, а я говорю то, что хочу! — Поставил все на свои места молодой хозяин.

— Я все равно не понимаю… — Хотела продолжить спор сестра, но Фернандо уже вышел из зала.

Рассерженная женщина встала с дивана, в сердцах швырнула журнал на пол.

— Ну и черт с тобой! — крикнула она в пустоту. — Мне и самой некогда!

Тереза посмотрела на часы и, вспомнив о предстоящей встрече с Хуанхо, стала приводить себя в порядок…

Тереза вошла в дом первой, за ней следом переступил порог мрачный Хуанхо.

— Я не уверена, что мой брат дома, — бросила женщина на ходу, — последнее время он не очень-то задерживается у себя.

— И не знаешь, где он может быть? — спросил молодой человек.

— Скорее всего плачет где-нибудь в укромном местечке, — рассмеялась женщина, — жалуясь на то, что эта высокомерная девчонка не замечает его.

Тереза пригласила Хуанхо сесть.

— Видишь, какая разница может быть между людьми, — намекнула Тереза любовнику, — я отдаю тебе все, в то время как другие не дают ничего.

Она прильнула к парню, но тот недовольно и грубо возразил:

— Мне нужны не слова, а деньги!

— Будут тебе деньги, — раздраженно ответила женщина, — будут! Но, пожалуйста, дружок, не демонстрируй так откровенно свою жадность!

Хуанхо промолчал.

— Как ужасно видеть людей, которые так зависят от…

Тереза заметила злобное и нетерпеливое выражение, появившееся на лице молодого человека, и не закончила фразу…

Домочадцы ждали Исабель в гостиной. Она спустилась к ним в своем любимом голубом матросском костюме.

Бернарда, Бенигно и Чела молча стояли посреди комнаты. Девушка несколько раз прошлась перед слугами и наконец произнесла:

— Я приняла решение.

Все насторожились.

— Учитывая экономические обстоятельства, в которых я оказалась, — начала излагать свой план хозяйка, — мне придется произвести в доме некоторые изменения.

Исабель выдержала паузу и добавила:

— Изменения не очень-то приятные.

— Ты говорила с адвокатом Пинтосом? — поинтересовалась Бернарда, но суровый взгляд хозяйки охладил ее любопытство.

Бенигно как-то странно посмотрел на женщин.

— Извините, сеньорита Исабель, — поправилась Бернарда. — Вы говорили с адвокатом Пинтосом?

— Да, поэтому и сказала вам насчет изменений. Я не могу содержать весь штат прислуги, так что кому-то из вас придется оставить этот дом.

— Прошу прощения, сеньорита, — попытался вставить свое слово дворецкий, — никто из нас ничего не требует, наоборот, мы всегда будем на вашей стороне.

— Бенигно! — одернула его хозяйка. — Я тебе уже тысячу раз говорила, что не переношу, когда меня жалеют!

Дворецкий смутился.

— Я знаю, что говорю! — продолжала Исабель.

В комнате воцарилась тишина.

— Одному из вас придется оставить этот дом. Таково мое решение, и я его не изменю.

Чела, до сих пор не проронившая ни слова, вдруг заплакала и сквозь слезы спросила:

— Значит, мне придется уйти?

— Чела! — ответила хозяйка. — Я ведь не сказала, что именно ты должна покинуть этот дом.

Исабель Герреро обвела присутствующих пристальным взглядом и, остановив его на старике, сказала: