Люсинда Кэррингтон - Девяносто дней Женевьевы

— Ну же, перестаньте изображать из себя недотрогу, — произнес он, откинувшись на спинку кровати. — Я знаю, в какие игры вы играли с Джеймсом. Вы красивая, молодая леди. Вы любите секс, и мне это нравится. — Бредфорд снова похлопал ладонью по покрывалу. — Идите же сюда, детка. Я не кусаюсь. Вы с Джеймсом хорошо проводили время, и я думаю, что сегодня вы меня тоже не разочаруете. — Он передвинул сигару в другой уголок рта. — Скажите, как высоко вы сможете подняться по карьерной лестнице в такой фирме, как «Баррингтонс»? У меня есть связи. В Америке, Канаде, Европе. Выбирайте любую страну. Я помогу вам устроиться в такую фирму, где вас ожидают умопомрачительные перспективы. И я говорю не только о сексе. Я знаю, что вы умная женщина и поэтому никогда не откажетесь от выгодной сделки. Вот вам мое предложение: вы заключите договор еще на девяносто дней, но теперь уже со мной. Мы с вами будем играть в забавные игры, и я обеспечу вам такой стремительный карьерный рост, о котором вы даже и не мечтали. — И, вытащив сигару изо рта, Бредфорд выпустил красивое колечко дыма. — Как вам мое предложение, крошка? Звучит заманчиво, правда?

— Меня это не интересует, — ответила Женевьева.

— Вы только подумайте о том, что я вам предлагаю. Это очень выгодная сделка.

«Если бы вы предложили мне это до того, как я познакомилась с Синклером, я, возможно, согласилась бы заключить с вами сделку. Однако теперь я не пойду на такую авантюру ни ради своей карьеры, ни ради чего-либо еще», — подумала Женевьева. Синклер пробудил в ней интерес к сексуальным фантазиям, которые ей понравились. Однако она знала: эти игры доставляли ей удовольствие только потому, что она играла в них вместе с ним. Женевьева довольно легко смирилась с тем, что они с Синклером не влюбленная пара, а просто случайные партнеры. «Если я буду предаваться сексуальным забавам с другим мужчиной, это не доставит мне никакого удовольствия», — решила она.

— А я думал, что вы — деловая женщина. Практичная и расчетливая, — покачал головой Бредфорд, делая вид, что разочаровался в ней.

«Я тоже так думала до того, как встретилась с Джеймсом Синклером», — промелькнуло в голове у Женевьевы.

— Что ж, в таком случае мне придется довольствоваться только этими двумя часами, — сказал американец, потушив сигару. — Идите сюда, детка, и покажите мне, что вы умеете делать своим прелестным ротиком.

— Простите, но наша сделка отменяется, — произнесла Женевьева.

Окинув ее пристальным взглядом, Бредфорд лениво усмехнулся.

— Вы в этом уверены? Вам многого удалось добиться. Неужели вам не жаль лишиться всего этого? Джеймс хочет, чтобы я трахнул вас, детка. И я тоже этого хочу. Я даже согласился заплатить за это.

— Простите меня. Я обязательно верну вам деньги, — сказала Женевьева. — Я не продаюсь.

Бред встал и засунул пальцы за ремень своих брюк.

— Зачем мне ваши извинения? Какой мне от них прок? Скажите, что со мной не так? Может быть, я и не похож на этих смазливых кинозвезд, но уродом меня точно назвать нельзя.

— Не волнуйтесь, вы в полном порядке. — После того как Женевьева приняла решение, ей показалось, что у нее гора свалилась с плеч. Она чувствовала себя легко и свободно. И ей даже было немного жаль этого Бреда Франклина. — Я думаю, это со мной что-то не так.

Он посмотрел на нее долгим, пристальным взглядом. «Синклер смотрит на меня точно так же», — невольно отметила Женевьева.

— По-моему, с вами все в порядке, — не согласился Бред. — Что вас беспокоит?

— Наверное, это называется любовью.

Он удивленно раскрыл глаза, а потом громко расхохотался.

— И кого же вы, черт возьми, любите? Неужели Синклера? — спросил он, но, не услышав ответа на свой вопрос, снова принялся ее допрашивать. — Вы, наверное, шутите? Это реальная жизнь, дорогуша. Вы заключили сделку с Синклером, для того чтобы продвинуться по карьерной лестнице.

— Да, это правда. Однако теперь все изменилось. Потому что я нашла свою любовь. Может быть, пока это только влюбленность, а не сильное, яркое чувство. Как бы там ни было, наш договор придется расторгнуть. Я больше не могу выполнять его условия.

— Боже милосердный, это свершилось! — раздался голос за ее спиной. — Как же долго вы упорствовали, не желая признавать очевидного.

Повернувшись, Женевьева увидела, что у входа в ванную, опершись о дверной косяк, стоит Синклер, облаченный в элегантный вечерний костюм. Сначала Женевьева испытала невероятное облегчение, а потом ее охватил гнев.

— Где вы, черт побери, были все это время?! — крикнула она.

— Поблизости, — сказал Синклер, безмятежно улыбнувшись (увидев эту улыбку, Женевьева готова была наброситься на него с кулаками). — Наблюдал, слушал, ждал.

— И что все это означает?

— Это означает, что вы, дорогуша, попались, — усмехнулся Бред. — И я помог Синклеру расставить для вас ловушку. Это, конечно, не совсем честно, но ради достижения благородной цели все средства хороши.

— Вы расставили для меня ловушку?! — воскликнула Женевьева, изумленно уставившись на обоих мужчин. — Я просто не могу в это поверить. Я ведь доверяла вам, Синклер!

— Не стоит его бранить, дорогуша, — сказал Бред. — Он просто хотел услышать три заветных слова: я вас люблю. Это так трогательно! У меня здесь прямо все сжимается, — признался он, схватившись обеими руками за грудь. — Не знаю, может быть, я просто сентиментальный идиот. — Бред подошел к двери. — Я получил истинное удовольствие, помогая двум влюбленным голубкам соединиться. А сейчас я чувствую себя третьим лишним. — Он послал Женевьеве воздушный поцелуй. — Рад был познакомиться с вами, дорогуша. Можете не беспокоиться: о том, что здесь произошло, не узнает ни одна живая душа.

После того как за ним закрылась дверь, Женевьева повернулась и посмотрела Синклеру в лицо.

— Вы не похожи на влюбленного голубка. Я бы назвала вас по-другому, — проговорила она, закипая от злости.

— Я не возражаю. Мне бы понравилось, если бы вы назвали меня красивым, неотразимым, ну и сексуальным, конечно. Разве я похож на влюбленного голубка? Совершенно не похож.

— Вы сделали из меня идиотку.

Синклер тихо засмеялся.

— Я всего лишь заставил вас увидеть и принять все то, что вы так долго в себе скрывали. В том числе и ваши чувства ко мне.

— Ну надо же! Какого, вы, однако, высокого мнения о себе. Таких самоуверенных и тщеславных людей мне еще не приходилось встречать, — сказала Женевьева. Ее гнев уже несколько поутих. — Вы обманываете себя, мистер Синклер. Сейчас я испытываю к вам только одно чувство: мне очень хочется расквасить вам нос.

— Вам нужно подавить это пагубное желание, — улыбнулся он. — Вы же знаете, я не заслужил такого наказания.