Александра Ермакова - Глоток горького горячего шоколада

- Умереть со смеху, - огорошено выдавила Ирка.

У соседнего особняка раздались громкие голоса: мужские и женские. На пляж вывалила толпа. Нашего возраста. Одетые в купальные костюмы, вот только выглядят с иголочки. Макияж, прически, а мы… Мы с Иркой покосились друг на друга и скривились.

- Опять колхоз, – я устроилась на лежаке удобнее, закинула руки за голову: - Мы с тобой звёзды. Всегда сверкаем в обществе. Вот только не так как надо.

- Ужас! Может, лучше в дом и себя в порядок привести? – снова заохала подруга.

- Фатих сказал, что пара часов у нас есть. Лучше признавайся, тебя тоже одарили?

- Да, такая красота, – протянула Ирка восхищённо. Уж кто-кто, а она знала толк в красивых вещах. Вкус отменный, да и с детства в брендовских одеждах выхаживала.

- Знаешь, - я перестала улыбаться, – напомнило старый фильм. Там красавцы морячки, заходя в очередной порт, спорили, кто сможет привести на вечеринку самую уродливую девчонку. Один, переимев большее количество береговых, нашёл истинную Квазимодо. Лицо и фигура – природа в день зачатия девчонки отдыхала! Бедная, одета в тряпье. В общем, он платье подарил, чтобы было в чём пойти на танцы… Уже потирал руки в предвкушении победы – призовые большие, а ему, если не соврать, они позарез как были нужны. Так вот, когда он пообщался с Квазимодо по душам, понял, насколько она у неё глубокая. Правда, - выдержала незначительную паузу, - было уже поздно, их заметили его друзья и, как ты понимаешь, главный куш парень сорвал. Девчонка… не помню, что с ней стало. По-моему покончила с жизнью.

- Думаешь, нас?..

- Нет, - отмахнулась, но сердце кольнуло: хотелось бы верить. - Просто все эти шмотки… Будто Фатих и Салмад решили сделать нас красивее, чем мы есть.

- Эти шмотки, мурена, - раздался грубый голос Фатиха над головой. Каплан серьезный, даже злой: - Потому, что у нас вечеринка. У вас с собой ничего. Я уже говорить: голой не сметь ходить при других! Только я. А ещё остаться собой, чтобы не делать гости, и как бы себя не вести.

Стало неудобно, ведь почти обвинила, чёрт знает в чём. Не заставляли – сама пошла. Секс – сама дала. У Каплана определённый подход, но последнее слово за мной и я постоянно отвечала: «Да!»

- Фатих, прости, - поднялась и несмело прижалась: - Это всего лишь фильм. - Каплан натянутый как струна - мышцы напряжены, руки свисают плетьми. Улыбнулась как можно невиннее: - Хочешь, - игриво поддела носом мужественный подбородок, - накажи меня!

Фатих чуть дрогнул, во взгляде мелькнул недюжинный интерес, появился лукавый блеск и губы изогнулись кривой усмешкой:

- Ты – коварный мурена. Правду сказать, не так прост, как я думать. Понять власть надо мной, найти слабость и теперь проверять, податься или нет?

- Какая власть? – театрально надула губы, похлопала ресницами, изображая саму невинность. – Я у тебя в плену. Голая и беззащитная. Ты - мой господин и повелитель. Так что, командуй. Сегодня я - твоя рабыня.

Нервный смешок Ирки заставил обратить на подругу внимание:

- Тань, ну ты даешь?! – она встала. На секунду замерла и, покачав головой, поплелась в особняк. - Всегда с тебя валялась, но чтобы так умасливать мужчину. Фатих, мне тебя жаль…

- Я тоже так думать, – поддакнул он, я расхохоталась. Подхватил меня на руки и понес следом: - Но не упустить момент покорности.

***

Отбиваясь от очередного приставания: «У нас ещё пара минут», удалось скатиться с постели - Фатих поймал за ногу и потянул обратно:

- Ты обещать повиноваться! – пригрозил.

Я с мерзким скрипом скользила ладонями по кафельному полу:

- Пощади, мой господин.

Каплан неумолим, перехватил удобнее – за талию и увалил на себя:

- Может, - ошпаривал желанием сильнее огня, - пойти гости прочь? Остаться на острове вдвоём?

Уперлась руками в грудь и уворачиваясь от настойчивых поцелуев, выдавила:

- Так не пойдет. Хочу гулянку до рассвета! – вновь как капризный пупс надула губы. – Вставай! Где моё платье? А есть косметика?

Фатих перестал улыбаться, разжал объятия так резко, что умолкла. Обидела? Каплан с непроницаемым лицом встал и пошёл к двери в гардероб. Скрылся в нем, но через секунду появился со знакомой коробкой в руках:

- Держать! – протянул, кивнув в сторону ещё одной двери: – Косметика в туалетный столик. По крайней мере, должен быть что-то...

Нерешительно забрала подарок и скрылась в ванной. Намного шире, чем у меня в Мурманске гостиная. Сверкающий кафель ослеплял. Швы заделаны грамотно и искусно, сразу видно работа мастеров. Богатство уборной и душевой с джакузи поражало. Золотистая окантовка, белоснежное покрытие. Хрусталь ламп и светильников притягивали взгляд. Покружилась – даже стены меня отражали. Я как Золушка, попавшая на бал, но моя участь разнилась с её. Для хэппи-энда не так глупа, ведь только в сказках героини наивные, как правило, безмозглые, зато счастливые.

Надела платье. Оно идеально обтянуло фигуру и глубокое декольте, в выгодном свете преподносило небольшую грудь. Длина, как люблю – выше колена. Нацепила туфли и застыла у зеркала в полстены над туалетным столиком. Отлично! Давно отражение так не радовало. Открыв верхний ящик, обнаружила массу косметики: помады, туши, карандаши, подводки, пудры… Магазин отдыхал. Интересно, оставлено любовницами? Плевать. Нужно благодарить. Сейчас это добро пригодилось.

Не усердствовала – чуть ресницы выделила, хорошо - длинные, да губы подкрасила. Татуаж - замечательно, но цвета для вечера маловато. Красный – что ни на есть в тему, а главное - моё. Градуированное каре требовало укладки со всеми вытекающими: пенки, лаки, фен с расческой… Перебьюсь. Нашла заколки. Подняла волосы, закрепила… Ещё раз бросив на себя взгляд, и оставшись довольной, вышла. Замерла у двери. Фатих в смоляных брюках и белоснежной рубашке, застегивал пуговицу под горло, смотря в окно. Взгляд рассеянный, затуманенный - вдаль. Сердце ёкнуло, в груди расползлась боль. Это - не мой мужчина! Что здесь делаю? Зачем мучаю себя? Правда едкой влагой выедала глаза. Отвернулась – сил скрываться не было. На душе отвратно, а увидеть «идеал» и знать, что он не мой, куда больнее, чем думала. Зря согласилась на поездку. Лучше в мотеле в потолок смотреть, а потом собираться – завтра домой. Мысли вылетели, нутро восторженно затрепетало - меня сжали в объятиях: бережно, словно я нечто дорогое и бесценное. Шею обожгло поцелуем. По коже высыпал мороз. Не дура ли? Чего опять раскисла? Знала, на что иду. Нужно получить удовольствие по максимуму и так Фатих дал больше, чем мечтала.

- Что случилось, мурена? – прошептал он жарко. – Я тебе противен?

- Не глупи! – повела плечом. – Неожиданно осознала: реальность бьёт, куда больнее.

- Я тебя не всегда понимать, – развернул к себе лицом и коснулся губами лба.