Михаил Грушевский - 50 оттенков блондина

Там, в самом центре зала, сидела Зарина. На ее плечах лежала массивная мужская рука. Зарина ласково смотрела в глаза спутника, в одной ее руке дымилась сигарета, другая удерживала тяжелый стакан с коктейлем. («Я не пью и никогда даже не пробовала курить, я же медицинский работник!») Посмотрев на меня, Зарина улыбнулась и вновь обратила взор на спутника. Она смотрела на него точно, как на меня, ее губы кривила легкая улыбка, которую я привык стирать поцелуями, одна бровь была пренебрежительно поднята вверх. Я вышел на лестницу. Долго стоял у перил на третьем этаже, борясь с желанием одним махом оказаться внизу. «Привет! – Зарина вдруг очутилась рядом. – Ты что такой нервный?» Я не мог говорить, я пытался хотя бы дышать.

«Все в порядке? Я же просто отдыхаю! Иди домой, завтра созвонимся!» Она прошла на танцпол и стала ритмично извиваться в дыму, еще больше соблазняя спутника – как выяснилось, финна.

Я приехал домой, но успокоиться не мог. Набрав ее номер и услышав про недоступность абонента, я с удовольствием разбил трубку о кирпичную стену. Потом швырнул на пол клавиатуру компьютера. Чтобы окончательно разрядиться, заехал ногой по железной входной двери. От боли мне стало чуть легче. Наутро меня переобули в гипс. Зарина так и не позвонила.

Прошел год. У меня сильно заболела спина, и я решил вызвать на дом массажистку. Угадайте, кому я позвонил? Зарина была удивлена, но приехать не отказалась. Разминая мою несчастную спину, она призналась, что с тем финном ничего не вышло и она даже жалеет, что рассталась со мной. Я был удовлетворен, но дело было не в тщеславии. Я ощутил себя свободным, а это сильнее страсти. Зарина меня больше не волновала. Мы обратили внимание на бутылку вина, которую Зарина когда-то мне подарила, и вдруг я заметил на этикетке название. «Что? „Душа доктора“? Да разве же у вас бывает душа?» – смеясь, воскликнул я. «Дурак, брось ты эту бутылку и иди сюда!» – ответила Зарина. Через полчаса я лежал в ее объятиях и пытался понять: почему меня любят одни, а притягивают другие? Когда меня любят – я этого не хочу. И на оборот. Стоит самому перестать кого-то желать – предмет сразу поворачивается к тебе лицом!

До Зарины мне уже не было никакого дела, я страдал по другой даме. А бедной Зарине выпало меня утешать. «Время лечит! Все проходит!» – участливо шептала будущая медсестра, и я понимал, что это самые мудрые слова в мире…

Я никак не мог понять, почему самые расчудесные девушки, входя в мою жизнь, начинают пить и сходить с ума? Оказалось, они комплексуют – и причина этому я. Иначе они не могут расслабиться. И тут уж ничего не поделаешь. И эта штука посильнее возраста. Каких же уродливых монстров порождали добрые чувства в моем исполнении!

Следующая история по печальной традиции началась в том же клубе, где окончилась предыдущая. На сей раз я оказался в круговороте удовольствий вместе с сотрудницей (ничего личного – отменная собутыльница, двое детей и муж!). Стоило расположиться у бара, как ко мне подкатили две красотки. Мне еще никто не предлагал секс втроем! Очень хотелось попробовать. Опасность возбуждала. Я колебался. Вопрос решила сотрудница: «Они же лесби, ты им не нужен! Посмотри лучше, какая девочка на тебя смотрит. И давно!» Я взглянул в указанном направлении и лишился дара речи. Юная, нежная брюнетка приподнимала бокал с шампанским, словно чокаясь. Она была странно одета. «Она что, – спросил я сотрудницу, – военная?» Ответ сразил меня наповал: «Идиот, она стюардесса!» Так мы и просидели целый вечер – издали молча улыбаясь. Около шести утра, когда клуб был готов к закрытию, бессловесная стюардесса оказалась рядом. Попрощалась почему-то за руку и ушла. В ладони осталась салфетка. На ней было коротко написано:

«Жанна» – и номер телефона. Наутро я нашел записку в кармане и посмеялся: «Стюардесса, да еще Жанна! Какая пошлость!» Разорвал записку, сложил обратно и позвонил.

Вечером следующего дня мы уже сидели в ресторане и с упоением рассказывали друг другу всю свою жизнь. Она действительно оказалась стюардессой, а в клуб пришла в форме, потому что прямо из рейса торопилась на день рождения к подружке. Меня никогда не прельщали юные девочки, и я видел, что Жанна гораздо младше меня. Но чтобы на двадцать лет! К этому я готов не был. Наша беседа продлилась девять часов. Я полюбил сразу, с первой встречи, – сильно и нежно. Когда мы смогли наконец встать из-за стола, то, не сговариваясь, поехали ко мне.

Ужасный момент позора! Мне не терпелось опробовать джакузи в только что отремонтированной квартире. Вода была слишком горячей, я забыл о высоком давлении и потерял сознание. Очнулся я от пощечин, которыми Жанна осыпала мои щеки. Кое-как выбрался наружу. Мы легли в постель, обнялись… «Как ты меня напугал!» – прошептала Жанна и заснула на моем плече.

Мы встречались между ее рейсами и моими съемками. Я постоянно твердил о любви. Она – ни разу. Жанна решила, что я буду ее лучшим другом. «Любовников – полная улица, я больше одного раза ни с кем не встречаюсь. А ты такой один. Ты у меня навсегда!» Я делал поправку на двадцать лет разницы и пытался все это воспринять. Получалось плохо. При этом я переживал, что с каждым днем становлюсь старше. А вдруг она наконец захочет? А вдруг она захочет шесть раз за ночь? Судя по откровениям Жанны, она была именно такой! А вдруг я не смогу? А Жанна развлекалась на всю катушку. «Смотри, какой парень! Я сегодня же с ним пересплю. И больше не увижусь. А завтра мы с тобой это обсудим и посмеемся!» – говорила она и шла исполнять задуманное. Я думал, что умру от инфаркта: я-то любил ее каждую секунду. Вернее, ту, кем она могла бы быть. Но никак не становилась: ей нравились многие мужчины. Она цинично называла себя «скорой помощью»: «Меня можно вызвать бесплатно среди ночи! Но ты не волнуйся, я никогда не целуюсь в губы!» Не волнуйся! Ха!!! Я умирал от ревности. Когда мы были вместе, ее телефон не умолкал, к ней постоянно подходили чужие мужики. Они оказывались ее бывшими или ее будущими. И только я был ее настоящим.

Однажды я не выдержал общества юного нахала, клеившего Жанну прямо при мне (апофеозом их общения стал момент, когда нахал задрал короткую маечку, обнажил загорелый торс и сообщил, что работает в солярии!). Девушка сидела перед ним в весьма развязной позе: раскинув ноги и руки, запрокинув голову – так же она сидела передо мной час назад, только голая! Напротив стоял большой бокал. Я, не сомневаясь ни секунды, опрокинул его на безупречный торс ненавистного парня. Удовольствие я получил необыкновенное! Нахал трусливо сбежал сушить штаны, а Жанна окаменела и потребовала, чтобы я извинился. Ха! Я уехал домой. От злости по традиции разбил новый мобильник о стену и довольный собой лег спать.