Барбара Виктор - Друзья, любовники, враги

Саша поощрительно закивала, когда та принялась расписывать свое воодушевление от приобщения к библейской битве. Именно так она восприняла эту романтическую революцию, которая вырвала ее из обывательской трясины Парижа.

— Моя жена — моя помощница. Я доверяю ей больше, чем кому бы то ни было.

— Мы живем одной и той же идеей. Мы понимаем друг друга с полувзгляда. Наши сердца бьются в унисон, — сказала Жозетта.

— И страдают от одного и того же, — прибавил Карами.

— Вы когда-нибудь боялись? — спросила Саша обоих.

Умиление мгновенно исчезло. Вместо него — твердый ответ человека, убежденного в правоте дела, за которое он борется.

— Мы не выбирали нашу судьбу. Мы только стараемся выполнить свое предназначение, — ответил Карами.

Следующей должна быть девочка, решила Саша. Ребенок, живущий с такими целеустремленными бойцами-родителями. Может ли она представить себе жизнь в доме, где не бряцают оружием, где телефонный номер, замки на дверях и охранники не меняются каждый месяц? Думала ли она о том, что ее жизнь могла бы быть совершенно другой, если бы после очередной террористической акции портрет ее отца не мелькал на телевизионных экранах и на первых полосах газет?

— Но как же я могу ответить на ваш вопрос, — сказала девочка, — если у меня нет другой семьи? Других родителей?

— Ты знаешь, как пользоваться пистолетом?

Едва заметное колебание.

— Да.

— А кто научил тебя этому?

— Мама.

Сказала так, как любая другая дочь сказала бы о том, что мама научила ее играть в куклы.

— А у тебя есть пистолет?

— Нет. Но я знаю, гле лежит мамин. На всякий случай.

— На всякий случай?

— Если что-нибудь случится, — ответила она, как будто речь шла о самой обыденной вещи.

— Моя дочь — такая же, как все, — вмешался Тамир и камера переключилась на него. — Как все дети, которые родились после 1967 года и не знают ничего другого, кроме жизни в условиях оккупации. Они учатся обращаться с оружием с раннего детства. Это вопрос самозащиты.

— Когда вы говорите об оккупации, вы имеете в виду оккупацию Израилем Западного берега реки Иордан в 1967 году. Однако родители этих детей также помнят другую оккупацию Западного берега — иорданскую, — улыбнулась Саша.

— Если моего отца убьют, — вдруг сказала Камила со значением, — его будут считать героем.

— Наша любовь сильнее, чем ненависть наших врагов, — ей в тон добавила Жозетта.

Ну, довольно. Пора вернуться к сценарию.

— Возвращаясь к моему первоначальному вопросу, — сказала Саша, меняя тактику, — следует ли ожидать новых акций, подобных той, что случилась в Риме?

— Да, мир должен приготовиться к отмщению, которое последует за каждого палестинского мужчину, женщину или ребенка, убитых израильтянами. — Он слегка качнул головой. — Мир должен знать, за каждую смерть ответственность лежит на сионистах и на их пособниках. Мир должен страдать так же, как страдаем мы, когда убивают одного из нас.

Она продолжала настаивать. Что за черт, она уже и так вышла за рамки обычного телеинтервью.

— А не поделитесь ли вы, Абу Фахт, своими планами, — начала она, принуждая его выйти из образа отца всех палестинцев, — где именно предполагается провести эти акты возмездия?

— Это может произойти где угодно. Где угодно, лишь бы заставить мир обратить внимание на то, как методически уничтожается мой народ.

Она ощутила озноб. То же самое должны ощутить и телезрители.

Она спрашивала ни больше, ни меньше, как о его кровавых замыслах. Как можно говорить о подобных вещах с таким невозмутимым лицом? Это не укладывалось у нее в голове. Она чувствовала, как дрожат ее руки, а ладони становятся влажными.

— Можно предположить, что это произойдет в магазинах, аэропортах, в западных городах, посещаемых туристами?

Они неплохо потрудились для программы «Семья». Теперь по крайней мере их нужно вернуть в загон.

— Я не могу назвать дату и место, — едва не улыбнулся он.

Вот сейчас пора в загон.

— Ну а ты какого мнения обо всем этом? — обратилась она к Камиле.

Девочка побледнела.

— Израильские солдаты каждый день убивают палестинцев, — произнесла она заученную фразу.

— Это факт, — спокойно сказал Тамир.

— Факт или нет, но это не решает проблему. — Пауза. — Не так ли?

— Самопожертвование, — начал Тамир.

— Долг, — добавила Жозетта.

— А несчастье? — спросила Саша.

— Называйте это, как хотите, — сказал Тамир.

— До тех пор, пока мир не поймет, — откликнулась Жозетта.

— Бороться, пока есть надежда, — поддержал ее Тамир.

— И пока это продолжается, — сказала Саша, понижая голос, — сколько еще невинных людей должны заплатить своими жизнями за эту идею?

Все. Занавес.

— Стоп кадр! — раздался голос Берни. — Снято.

Саша представила себе финальный кадр. Все четверо сидят рядышком на диванчике в гостиной — на вилле, взятой в аренду, в стране, взятой в долг.

Тамир поднялся, чтобы пожать руку.

— Благодарю вас, Саша, — сказал он. — Теперь я окончательно убедился.

— В чем?

Он чуть улыбнулся.

— Что нам нужны такие союзники, как вы.

Подошла Жозетта.

— Вы прекрасно смотритесь за работой.

— Вы тоже, — ответила Саша, подумав о том, что если Жозетта и не поняла ее иронии, то Тамир понял наверняка.

Камила подошла вслед за родителями. Застенчиво пожала руку.

Теперь к ним присоединился и Берни, пожимая всем руки и благодаря. Следом за Берни подтянулась и съемочная группа. Снова рукопожатия и благодарные слова за сотрудничество и терпение.

— Мы будем здесь завтра на тот случай, если понадобится сделать еще несколько кадров или задать несколько вопросов. Еще раз всем спасибо.

Саша стояла в стороне от остальных и удивлялась тому, с каким жаром они благодарят друг друга. Спасибо, что сделали это возможным. Премного благодарен. В порядке высокой оценки ваших заслуг позвольте отдельно поблагодарить от лица жертв взрыва в Риме. Как бы то ни было, без подобных «заслуг» члены этой вполне обычной семьи вряд ли могли стать персонажами первой части документального сериала. Но раз уж она, Саша, находится здесь, то недурно было бы также поблагодарить этих милых людей за будущие жертвы, чья жизнь будет отнята во имя того, что пресса по странному стечению обстоятельств называет революцией. При оценке сериала также должны быть учтены совместные усилия сторон, не говоря уж о сотворчестве. Таким образом, большое-пребольшое спасибо всем собравшимся… Все это промелькнуло у нее в голове перед тем, как Саша вышла из комнаты.

— Сегодня вечером мы приглашены на партию в трик-трак, — сообщил Берни.

— Ты же знаешь, что я не играю в трик-трак, — угрюмо ответила Саша.

— Если ты будешь паинькой и перестанешь третировать меня, я так и быть расскажу тебе кое-что.