Энн Лоуренс - Лучше, чем в мечтах

— Там те парни, ну бандиты…

— Да, я знаю. Они уезжают?

— Подойдите к окну скорее и посмотрите.

— Послушайте, мне нет до них никакого дела…

— Мы сможем ее выкрасть!

— Ее — что?

Кэсс схватила Бена за руку и потащила к окну, по пути положив щенка в коробку. Седан все еще находился прямо перед их окном: внутри никого, передняя дверца распахнута настежь.

— Он позади переднего сиденья, с этой стороны. Ящик.

— Я не хочу…

— Но почему? «Труба Наполеона» принадлежит вашей бабушке. Эти люди не имеют права! Где же ваш, ваша…

— Кэсс, это не спортивное состязание.

— Ну хорошо, тогда пойду я.

— Черта с два.

Бен оттолкнул ее и, завязав потуже полотенце вокруг пояса, вышел из номера, в то время как Кэсс наблюдала за ним сквозь щель в жалюзи.

В общем-то Бен выглядел вполне обычно, если не считать ярко-розового полотенца и того, как осторожно он ступал по асфальту босыми ногами. Подойдя к машине, он быстро открыл заднюю дверцу, потом в мгновение достал ящик и снова ее закрыл.

После этого, набирая скорость, он побежал обратно. Кэсс предусмотрительно открыла дверь номера, а потом заперла ее.

Поставив ящик рядом с телевизором, Бен плюхнулся на кровать и, ворча что-то себе под нос, стал растирать ступню.

— Черт, ну и холод! Когда дело доходит до этой вазы, моей семейкой как будто овладевает безумие. А теперь еще оказывается, что я тоже не исключение.

Кэсс накинула ему на плечи покрывало и села рядом.

— Но вам удалось ее вернуть, а они об этом и не подозревают.

Пока Бен занимался другой ступней, Кэсс растирала ему спину через покрывало.

— Видите ли, эти люди специально обучены и все время начеку. Возможно, они пока не знают, что ваза у нас, но могут обнаружить пропажу в любую минуту. И пожалуйста, — Бен словно угадал ее намерение, — не подходите к окну. Вы все равно ничего не увидите, а они могут вас заметить и заподозрят неладное. Впрочем, теперь это не имеет значения — ваза у нас, она принадлежит моей бабушке, и пусть им будет хуже.

— Пусть им будет хуже, — повторила Кэсс, обменявшись с Беном понимающим взглядом.

Бен улыбнулся:

— Они проиграли, и я рад, что вам это доставляет удовольствие.

Образ Бена, расхаживающего по номеру в одних трусах, немного поблек. Сейчас он сидит рядом, так близко, что запах его туалетной воды кружит ей голову. Кэсс знала, что под этим тигровым покрывалом и ярко-розовым полотенцем на нем вообще ничего нет.

Костяшками пальцев он погладил Кэсс по щеке.

— Стоило красть «Трубу» только ради того, чтобы увидеть вашу улыбку.

Она смотрела ему в глаза, но улыбка медленно сходила с ее лица. До такого он еще не доходил, но сейчас он делает именно это — ухаживает. А может, это просто дружеский жест? И разве она не этого хотела?

Бен наклонил к ней голову, и его взгляд остановился на ее губах, так что Кэсс вдруг стало жарко.

Куда-то исчезли и пошлая розовая комната, и серое, туманное утро за окном, и даже светло-серые глаза Бена. Кэсс воспринимала только его тело. Она уже его видела — на корте, когда он играл в гандбол, и вчера вечером: большое, сильное тело, со смуглой от загара кожей.

Теперь он здесь, близко, и, что самое невероятное, целует ее.

— Кэсс, Кэсс, — шептал Бен, не отнимая губ от ее рта. — Я так и знал, что ты сладкая, как мед.

Он стал очень нежно целовать ее губы и щеки, потом шею… Его нежность и настойчивость убаюкивали Кэсс. Он обвил ее руками и увлек в свои объятия. Да, этот мужчина знал, что делает. Она не сопротивлялась. Его широкая грудь, покрытая темными волосами, выглядела точно такой, какой она себе ее представляла.

Бен снова поцеловал ее, поцеловал так, словно она была сокровищем или словно они были вместе уже много лет.

Кэсс еще никогда не испытывала такого блаженства, какое доставляли ей его бережные, неспешные поцелуи. Покрывало соскользнуло с плеч Бена, и тогда он медленно опустил ее на ярко-розовые простыни. Он все еще медлил, будто наслаждаясь ею.

Когда его поцелуи стали более горячими и он запустил пальцы ей в волосы, Кэсс поняла, что Бен все про нее знает, знает, как она жаждет любви. Уверенно и спокойно он подвел ее к тому краю, когда она уже не могла сопротивляться.

Ее снова охватило такое чувство, будто они вместе и одни — одни в целом свете, где-то вдали от остального мира. Как же ей хотелось, чтобы это было правдой, чтобы они принадлежали друг другу, стали единым целым! Кэсс была уверена, что он правильно истолковывает идущие от нее сигналы: стоны и тихие всхлипывания. Чувства переполняли ее, и она плыла куда-то на волнах его потрясающего мужского запаха и глубоких поцелуев.

— Давай не будем торопиться… даже если нам потребуется весь день и вся ночь.

Весь день и вся ночь. Он говорит так, будто они вместе целую вечность и принадлежат друг другу.

Ей очень не хотелось прислушиваться, но другая Кэсс — или ее внутренний голос — вдруг запротестовала. Принадлежат друг другу? Вот она — ловушка! Кэсс познакомилась с Беном Уайденом меньше недели назад, и он еще не до конца пришел в себя после разрыва со своей невестой, а она через восемь часов улетит обратно в Майами…

Удивительно, но Бен, кажется, понял, что творится в ее душе, и снова ее поцеловал. Его язык делал дразнящие движения, но Кэсс ничего не почувствовала. Совсем ничего.

— Я не вступаю в близкие отношения с незнакомыми мужчинами, — услышала она свой голос.

Он приподнялся и посмотрел на нее затуманенным взором.

— Но, Кэсс, вы же знаете меня. Вопрос в том, разрешите ли вы мне узнать вас?

Она продолжала молчать, и Бен уступил. Он стал медленно подниматься, и розовое полотенце начало с него сползать. Но вместо того чтобы придержать его рукой, Бен дал полотенцу упасть. Улыбаясь Кэсс, он, прежде чем встать, немного помедлил, позволив ей полюбоваться тем, от чего она отказалась.

— Вообще-то мне кажется, что это непростительная расточительность, хотя… — Он пожал плечами, все с той же вызывающе мужской улыбкой на губах, и скрылся в ванной, тихо прикрыв за собой дверь.

Да, он знал, насколько близко она подошла к краю. Ему удалось довести ее до этой точки при помощи самых что ни на есть обыкновенных приемов. Однако и его вожделение было не меньшим: великолепное тело Бена наглядно это продемонстрировало.

Бен покинул номер в полной уверенности, что ему предстоит нелегкая работа. Кэсс стояла возле правой задней двери лимузина. Она надела темные очки, поскольку сквозь тучи пробивались первые лучи утреннего солнца. Вернее будет сказать, солнце служило лишь предлогом для того, чтобы нацепить эти очки. Похоже, Кэсс решила возобновить чисто деловые отношения.

Бена, однако, это не отпугнуло — он чувствовал, что влюбляется в эту женщину, и у него был план, как завоевать ее. Все, кто имел с ним дело, знали, что он всегда добивается своего.