Лейла Мичем - Знак розы

Он был готов дозаправить самолет и лететь к ней в ту самую минуту, когда, приземлившись в Хоубаткере, услышал радостные новости, но дед посоветовал ему подождать.

— Дай ей передышку, сынок, - Рэйчел нужно время, чтобы разобраться в себе и в том, что произошло.

Матт согласился, хотя ему и казалось, что с каждым прошедшим днем у Рэйчел - женщины, которую он любил теперь еще сильнее, - появляется все больше причин послать его к черту.

Он вбил себе в голову, что между ней и бывшим однокурсником, к которому она поспешила на помощь, что-то есть. Кэрри лишь назвала его старым другом по университету - хлопковым плантатором, как и Рэйчел, - когда Матт позвонил ей, чтобы узнать адрес.

— Он женат? — не смог удержаться он от вопроса, на что Кэрри сухо ответила:

— Я не знаю, а тебе предстоит угадать. Ты уже большой мальчик.

Нажав кнопку звонка, Матт расслышал доносившееся изнутри жизнерадостное «тук-тук-тук», и сердце у него упало, когда дверь ему открыл симпатичный мужчина с мальчишечьим лицом, высокий и мускулистый. Несмотря на то, что он был на костылях, Матт подумал бы дважды, прежде чем попытаться силой ворваться в дом.

— Привет. Чем могу помочь? — поинтересовался мужчина.

— Прошу прощения за вторжение. Я ищу свою знакомую - Рэйчел Толивер.

— Вот как? — заметил мужчина, не делая попытки сдвинуться с места. — А кто вы такой, позвольте спросить?

— Матт Уорик.

— Ага.

Несколько мгновений мужчина оценивающе смотрел на него, а потом, полуобернувшись, крикнул:

— Милая!

Сердце Матта готово было разорваться от горя, но тут за спиной мужчины появилась красивая блондинка в сопровождении двух малышей. Третий был на подходе, судя по выпирающему из-под платья огромному животу.

—У нас гости. Спрашивают Рэйчел.

Молодая женщина улыбнулась.

— Люк, отойди в сторону и дай ему пройти. Малышня, марш мыть руки. Сейчас будем обедать. Привет, — сказала она, обращаясь к Матту. — Меня зовут Лесли, а этот грубиян - мой муж, Люк Райли. А вы, должно быть, Матт Уорик. Входите. Рэйчел ждала вас.

— В самом деле? — удивился Матт.

Очевидно, Люк до этого момента сдерживался, но теперь не выдержал и заулыбался во весь рот. Он протянул руку.

— Послушай, милая, не нужно было говорить ему этого, — заявил Люк, подмигивая. — Привет, Матт.

— Зная Рэйчел, можно предположить, что она неточно выразилась. Ты вовремя, Матт. Мы как раз собираемся обедать. Надеюсь, тебе нравятся жареные цыплята?

Голова у Матта шла кругом, а сердце готово было выскочить из груди и побежать впереди него. Он заявил, что обожает жареных цыплят, и двинулся за Лесли, сопровождаемый стуком костылей Люка, на большую кухню, залитую солнечными лучами и наполненную ароматами. Рэйчел, накрывавшая на стол, подняла голову, и Матту показалось, что ничего прекраснее он в жизни не видел.

— Привет, Рэйчел, — сказал он.

Она кивнула в ответ, и на ее щеках заалели яркие пятна румянца.

— Матт.

Воцарилось неловкое молчание. Лесли окинула обоих внимательным взглядом и сказала:

— Вот что, ребята. Я подумала, что вам, быть может, захочется поговорить, прежде чем мы сядем за стол. Цыпленок будет готов через несколько минут.

—Хорошая мысль, — согласилась Рэйчел.

Она сняла передник, оставшись в элегантном платье без рукавов, и, не говоря ни слова, двинулась к выходу. Матт поспешил за ней, и Люк показал ему воздетые вверх большие пальцы рук у нее за спиной.

В молчании они прошли по тропинке в огороженный белым забором загон. Матт не сводил глаз с ее коричневых от загара рук. Он решил, что утром они с Лесли наверняка вместе ходили в церковь, и подивился тому, как кто-нибудь, сидевший на скамье позади нее, мог сосредоточиться на службе. Матт поставил ногу на нижнюю перекладину забора, облокотившись о верхнюю жердь и не сводя глаз с великолепного гнедого жеребца, щиплющего траву.

— Насколько я понимаю, ты ждала меня, — сказал он.

— Я знала, что Кэрри не умеет хранить тайны.

— А ты хотела, чтобы она оказалась более молчаливой?

— Я рассчитывала на то, что она не сможет удержать язык за зубами.

Матт еле слышно вздохнул от облегчения.

— Дед сказал, что твой адвокат перезвонил Амосу и сообщил, что ты передумала. Ты ведь с самого начала не собиралась доводить дело до суда, верно?

Гнедой жеребец заметил их и призывно заржал. Рэйчел просунула руку сквозь жерди забора и пошевелила пальцами, и он неспешно двинулся к ней.

— Я намеревалась убедить твоего деда и Амоса в том, что непременно это сделаю.

— Так почему же ты остановилась на полпути? Ты ведь могла сделать с нами все, что угодно, Рэйчел.

— Сомерсет уже причинил слишком много боли. Да и что бы я делала с бумагоперерабатывающим заводом?

— Может быть, отомстила полной мерой?

Она покачала головой.

— Это не в моем стиле.

Его глаза увлажнились. Разве есть на свете другая такая женщина?

— Что ж, я очень тебе благодарен.

— Ты для этого приехал - чтобы выразить благодарность?

— И для этого тоже.

— А для чего еще? — Рэйчел почесала белые пятна на лбу жеребца.

— Амос передал тебе кое-что на память о Мэри. Она просила сохранить это для тебя в тот день, когда умерла. Она сказала, что он сам решит, когда лучше всего отдать его тебе.

— Его?

— Ее жемчужное ожерелье.

Рука Рэйчел, гладившая жеребца, замерла.

— Вот как, — сказала она, и Матт заметил, как затрепетали ее ресницы и как она судорожно сглотнула. — Я бы сказала, что момент он выбрал безупречно. Что-нибудь еще?

— Я подумал, что тебе будет интересно узнать планы деда в отношении Сомерсета.

— Расскажи мне о них, — попросила Рэйчел, вцепившись обеими руками в верхнюю жердь.

К тому времени как Матт закончил, она схватилась за горло.

— Он... подумал обо всем, — с благоговейным трепетом произнесла она. — Я очень рада.

— А еще я приехал узнать, каковы твои дальнейшие планы, — сказал Матт и оттолкнулся от забора. Голос у него дрогнул и сорвался. — Полагаю, ты намерена... устроить второй Сомерсет еще где-нибудь, чтобы выращивать хлопок и мускатные тыквы.

Они вновь стояли бок о бок, не глядя друг на друга.

— В некотором смысле я останусь в сельском хозяйстве, — сказала Рэйчел, — но хлопок и мускатные тыквы потеряли для меня свою привлекательность.

— Ты хочешь сказать, что станешь выращивать другие культуры?

— Нет. Я хочу сказать, что у меня больше нет желания заниматься фермерством - во всяком случае, на чужой земле.

— Купи себе собственную.

— Это будет уже не то.

Матт убрал руки с забора и повернулся к ней лицом.

— Не понимаю, Рэйчел. Мне казалось, сельское хозяйство - твоя страсть и призвание. Ты намерена бросить дело всей своей жизни?