К. Такер - Десяти крошечных вздохов

Исцеление . Это еще одно слово, которое я никогда не понимала в контексте аварии.

Теперь я не могла не поглядывать на группу, осторожно, чтобы не показаться заинтересованной, когда я оценивала их лица. К счастью, все взгляды были прикованы к Марку, следя за ним с притягательностью, словно он — бог, обладающий целительными силами. Здесь находилась смесь людей — пожилые, молодые, женщины, мужчины, хорошо одетые, потрепанные. Если это мне что-нибудь и говорило, так это то, что у страданий нет границ.

— Поделюсь своей историей, — начал Марк, притянув вперед стул и сев на него. — Десять лет назад я ехал домой со своей девушкой. Шел сильный дождь и на перекрестке произошло боковое столкновение. Бэт умерла на моих руках до того, как приехала скорая.

Словно от натяжения, мои легкие сжались. Я скорее увидела, чем почувствовала, что Трент положил руку мне на колено и осторожно сжал. Я ничего не чувствовала.

Марк продолжал говорить, я изо всех сил старалась сосредоточиться на его словах, мой пульс возрастал так, словно пытался покорить Эверест. Я боролась с желанием встать и убежать, оставить Трента здесь. Дать ему слушать весь этот ужас. Позволить ему увидеть ту боль, которую испытали эти люди. А мне своей хватает.

Может, он получает какое-то нездоровое удовольствие от всей этой херни.

Я едва слышала Марка, когда он говорил о наркотиках и реабилитации, когда вокруг летали такие слова, как «депрессия» и «самоубийство». Марк был таким спокойным и собранным, когда перечислял последствия тех событий. Как? Как он мог быть таким спокойным? Как он мог выплескивать свое личное горе перед всеми этими людьми, словно говорил о погоде?

— ...мы с Тоней только отметили нашу вторую годовщину, но я все еще каждый день думаю о Бет. Я все еще испытываю моменты грусти. Но я научился лелеять счастливые моменты. Я научился двигаться дальше. Бет бы хотела, чтобы я жил своей жизнью.

Один за одним, по кругу, они выставляли напоказ свое грязное белье, словно для того, чтобы говорить об этом, не требовалось никаких усилий. Я коротко и тяжело дышала во время второго рассказа — рассказа мужчины, который потерял четырехлетнего сына в дурацкой аварии на ферме. К четвертому человеку мои внутренности перестали скручиваться. К пятому, все те эмоции, которые Трент за последние недели смог лаской выманить из укромного места, где они прятались, удрали обратно, когда горе за горем, словно било меня по голове. Все, что я могла сделать, чтобы избежать возвращения прямо здесь, в церковном подвале боли к той ночи, произошедшей четыре года назад, — это сдержать все человечное внутри себя.

Внутри я была мертва.

Не все делились своими историями, но большая часть. Никто не давил на меня, требуя заговорить. Я не предлагала, даже когда Марк спросил, хочет ли поделиться кто-либо еще, а Трент сжал мое колено. Я не издала ни звука. Я просто смотрела прямо перед собой, словно находилась под наркозом.

Я услышала прошептанные «до свидания» и встала. Двигаясь, как робот, я взобралась по ступеням и вышла на улицу.

— Эй, — позвал Трент.

Я не ответила. Я не остановилась. Я просто пошла вниз по улице к своему дому.

— Эй! Подожди! — Трент выпрыгнул передо мной, заставляя остановиться. — Посмотри на меня, Кейси!

Я последовала его команде и подняла глаза.

— Ты пугаешь меня, Кейс. Пожалуйста, поговори со мной.

— Я тебя пугаю? — Защитное покрытие оцепенения, которое я натянула на свое тело на время сеанса, упало, когда внезапно сквозь него прорвалась ярость. — Почему ты так поступил со мной, Трент? Почему? Почему я должна была сидеть и слушать, как десять человек рассказывают свои ужасные истории? Как это помогает?

Трент запустил пальцы в волосы.

— Успокойся, Кейс. Я просто подумал...

— Что? Что ты подумал? Ты понятия не имеешь через что я прошла и ты...что, думаешь, можешь налететь, одарить меня оргазмом и завершить все это группой выживших, которая состоит из ебучих киборгов, которые говорят о своих, так называемых, «любимых», словно все нормально? — Сейчас я орала посреди улицы и мне было наплевать.

Руки Трента сдвинулись, чтобы дотронуться до моих рук, когда он успокаивал меня, оглядываясь вокруг.

— Думаешь, им не было тяжело рассказывать, Кейси? Разве ты не видела мучение в выражениях их лиц, когда они рассказывали свои истории?

Я его больше не слушала. Я оттолкнула его руки и шагнула назад.

— Думаешь, ты можешь меня восстановить? Я что тебе питомец домашний?

Он вздрогнул, словно я дала ему пощечину, и я стиснула зубы. У него нет никакого права испытывать боль. Он заставил меня высидеть весь этот сеанс терапии. Он сделал больно мне .

— Держись от меня подальше.

Я отвернулась и зашагала вниз по улице.

Я не оглядывалась.

А он за мной не последовал.

Глава 12.

Руки Шторм беспокойно крутили браслет из бисера, когда часы показали семь. Было странно видеть, что она так нервничает, учитывая, что может топлесс раскачиваться над сценой в помещении, полном незнакомцев. Хотя я и не стала ей об этом напоминать, а просто помогла выбрать шикарное желтое платье, которое оттеняло тон ее кожи и подчеркивало изгибы тела, но не слишком сильно. Я помогла ей застегнуть ожерелье и заколоть волосы сзади, перекинув их на один бок. Но по большей части, я чертовски сильно старалась улыбаться, когда все, чего мне хотелось, — свернуться калачиком и спрятаться под одеялом. В одиночестве.

— Десять крошечных вздохов, — пробормотала я.

Она нахмурилась, смотрясь в зеркало.

— Что?

— Сделай десять крошечных вздохов. Ухватись за них. Почувствуй их. Полюби их.

Голос моей матери звенел в ушах, когда я повторяла ее слова и боролась с приступом удушья. Из-за этого дурацкого сегодняшнего сеанса я нервничала, все мои защитные барьеры дрожали, а способности спрятать боль был брошен вызов.

Шторм нахмурилась сильнее.

Я пожала плечами.

— Не знаю я. Так всегда говорила мама. Если разберешься, дай мне знать, ладно?

Она медленно кивнула, а затем я смотрела, как она медленно вдыхает и выдыхает, и представила, как про себя она считает. Это заставило меня улыбнуться. Словно я передала кое-что от своей мамы Шторм.

Мы услышали стук в новую входную дверь и, мгновением позже, с замком уже неумело обращались маленькие ручки Мии. Все стихло, а затем появилась Мия, сильно топая босыми ножками по полу, пока бежала вниз по коридору с криком:

— Мамочка! Здесь полицейский, чтобы тебя забрать!

Я фыркнула и подтолкнула Шторм по направлению к двери.

— Хватит суетиться. Ты отлично выглядишь.

Офицер Дэн находился в гостиной. Он сунул обе руки в карманы джинсов, вытащил их, потом сунул одну, вытащил. Я не могла немного не улыбнуться, пока наблюдала за ним. Он нервничает, как и Шторм. Хотя, когда он увидел ее, его лицо озарилось.