Татьяна Краснова - Девушка с букетом

Запиликал телефон.

– Варька! – кричала Лена. – Не спишь? Что, в самом деле уехала? Бог ты мой, даже проститься не успели! А я тебя бегала искала вчера по всему городу! Где же ты была? До твоего дома доехала – там тебя нет, нигде нет – кошмар какой-то!

– Лен… – только и смогла выдохнуть Варя жалобно и виновато.

– Ты забыла сказать «ой», – подсказала Лена и продолжила: – Я назад в «Пескари», всех переполошила, и мы с Павликом еще раз весь город объехали! Он тоже перепугался! Все ерунду какую-то повторял, про какую-то собаку и что не успел тебя поблагодарить… А Робина ребята вообще отлупить хотели, чтобы лучше жену воспитывал, только некогда было… Так он сам весь извелся и все просил меня какие-то извинения тебе передать, когда ты найдешься, нужны они тебе очень! Я говорю – сам звони и извиняйся, а он – что ты, я не смогу…

Бедная Ленка! Посидела в кафе! Выбралась раз в жизни отдохнуть!

– …еще Зотов мне звонил, – докладывала Лена. – Еще один ищущий. Вот ведь возьмешь на себя роль посредника – изворачивайся потом! Ну, я ему чистую правду выложила – что тебя срочно на работу вызвали – он вроде успокоился, даже обрадовался. Тому, что ты от него, значит, не прячешься, а все в рамках… Варька, мы же совсем ничего не успели! Так жалко! Что они на этой работе, дня без тебя не могут прожить? Бросай их к черту, надоели они мне!

– Вот возьму и брошу, – улыбалась Варя. – И сразу к тебе – готовь мне место в своем кабинете.

– Правда, что ли? А то ведь я приготовлю! Хочешь – место, хочешь – другого жениха! Я тебе и хвоинки надергала – ну, те, двухцветные, зеленые с белым, помнишь, тебе понравились?..

Когда Варя попрощалась с Леной, старушка с птичьей головкой уже раскрыла рот, чтобы продолжить беседу, как мобильник зазвонил снова.

– Варь, не разбудил? Привет! – В голосе Павлика подрагивали какие-то не свойственные ему нотки – чуть ли не смущения, что ли. Может, из-за раннего звонка? – А мы тебя вчера искали-искали! Потом Робину, болвану, внушение, чтобы свою кошелку дома держал… А я тебе и спасибо не успел сказать за собачищу! Такая обалденная! Павлик верхом на ней сидит вместо кресла! А Маринка – так просто влюбилась в тебя, цветы теперь тоже сушит…

– Павлик, я ведь тебе тоже должна была сказать что-то важное. – Варя нахмурилась, вспоминая. – Ну да – твоя девочка много думает о Марине. – Она почему-то назвала Полякову по имени. – Не знаю, знаешь ты или нет. И твоих стандартных воспоминаний ей не хватает. А мать ведь нужна не только в младенческом возрасте, особенно девчонкам. Ты бы ей какую-нибудь Маринину памятную вещь, что ли, дал, какое-нибудь украшение, чтобы оно могло быть все время при ней. Женщинам дороги эти сентиментальности…

– Точно! – ликовал Павлик. – Есть! А я и сам дошел, представляешь, своими мозгами! Даже подсунул уже, чтобы она сама нашла! В здоровый такой глиняный горшок, ну, ты видела! А в нем – одна дурацкая ваза, они от меня ее прячут! А я в вазу Маринин кулон положил, теперь жду, когда Маринка или Павлик заглянуть догадаются! Варь, а ты не пропадай! Приезжай еще, что ли!

Следующим позвонил папа, опять не дав Вариной попутчице продолжить свою речь:

– Едешь уже, не опоздала на электричку? Все собрала, ничего не забыла? Доченька, приезжай еще, когда сможешь, ты совсем мало побыла…

– Ну, тогда как приеду в Переславль, сразу напишу заявление – и обратно теми же ногами, – смеялась Варя, с аппетитом откусывая пирожок – такой сочный, такой ароматный.

– Как же все вас любят, – кивала ей старушка, понявшая, что продолжить рассказ, кажется, уже не получится. – Не успели вы уехать – и уже соскучились!

От облака осталось одно окошко. Но оно упорно цеплялось за свой путь, вслед за поездом, и заглядывало, и смотрело на Варю.

А Варя смотрела на мобильник. Она знала, что сейчас он опять зазвонит.

Что она говорит? ( нем. )

Что он говорит? ( нем. )