Даниэла Стил - Семейные узы

— Вовсе нет! — со злостью выпалил Тед. — Это плод нашей глупости и небрежности. Я проявил безответственность, и ты тоже. Это не любовь, Патти, это похоть.

— Ты хочешь сказать, что не любишь меня? — Она прильнула к нему со слезами на глазах. — Как ты можешь так говорить? Я ношу твоего ребенка.

— А как насчет утренней таблетки, ну, которую принимают потом? — спросил Тед. — Я слышал, она помогает. — Тед узнал об этом от своего соседа по квартире. Тот говорил, что его девушка пользовалась этим средством несколько раз. Эти таблетки надо было принять в течение семидесяти двух часов после незащищенного секса. — Какой срок беременности?

— У меня задержка три недели. — Это значит, что у нее пятинедельная беременность.

— Почему ты раньше ничего не сказала? — Тед начал подозревать, что она сделала это намеренно, и почувствовал себя в ловушке.

— Я думала, ты будешь счастлив, Тед, — ответила Патти и расплакалась. — Рано или поздно мы бы все равно этого захотели. Какая разница, если мы заведем ребенка сейчас?

— Ты шутишь? Я учусь. У меня нет ни денег, ни работы. Я живу на то, что осталось от страховки родителей. Эти деньги заканчиваются. Тетя мне помогает. Как, по-твоему, я могу содержать ребенка или даже просто заботиться о нем? Я еще много лет не буду прилично зарабатывать, а у тебя едва хватает денег, чтобы сводить концы с концами. Что у нас будет за жизнь? Что подумают дети? Я не могу учиться в университете и содержать тебя и ребенка. Мы даже не женаты. Это несчастный случай. Ошибка. Это не ребенок, это беда. Трагедия для нас обоих. И для этого ребенка. Тебе придется сделать аборт или отдать его на усыновление, — проговорил он, глядя прямо в глаза Патти. — У нас нет другого выхода!

— Это тоже не выход! — выкрикнула она ему в лицо. — Мы можем пожениться. Ты можешь найти работу. Предупреждаю, я не брошу нашего ребенка. Если ты меня заставишь, я убью себя и ребенка!

— Прекрати угрожать мне! — взревел Тед. Она ломала ему жизнь. Один нелепый шаг разрушил все, чего он добивался и к чему стремился. Это несправедливо!

— Я рожу этого ребенка, — внезапно успокоившись, заявила Патти. — Ты можешь делать что хочешь, но я рожу нашего ребенка.

Тед кивнул. Он все понял.

— Мне надо подумать, — так же бесстрастно произнес он, вышел из квартиры, хлопнул дверью, слетел вниз по лестнице и выскочил на свежий воздух.

Наверху Патти в своей квартире присела на диван и улыбнулась.

Несколько дней от Теда не было никаких известий. Он не появлялся в доме у Патти, не отвечал на ее звонки и эсэмэски. Он не позвонил Энни, чтобы поблагодарить ее за обед, и она забеспокоилась, потому что знала, что Тед связался с неуравновешенной женщиной, хотя и не подозревала о ее беременности. Однако Энни не хотела навязываться, а потому терпеливо ждала, что он сам даст о себе знать.

Через три дня молчания Тед позвонил Лиззи. Лиз поразил его голос. Она сразу поняла, что произошло несчастье.

— Мы можем встретиться за ленчем? — хрипло спросил он. Три дня он сидел у себя в квартире и слишком много пил.

— Ну конечно, — с готовностью отозвалась сестра.

В полдень он зашел за ней в офис, и они отправились в салат-бар по соседству. Лиз заказала салат-латук без гарнира, а Тед не стал ничего брать. Он поведал Лиз о Патти, о ее беременности и сказал, что не знает, что делать.

— Она не хочет делать аборт, не хочет отдавать ребенка на усыновление. Считает, что я должен ее на руках носить. Иначе она грозит убить себя и ребенка. Я не хочу этого, Лиззи. Я сам еще ребенок. Я был полным идиотом!

Сестра улыбнулась:

— Что верно, то верно. Ты можешь ее переубедить?

Тед удрученно покачал головой.

— Она угрожала мне самоубийством еще до своей беременности. Говорила, что если я ее брошу, она убьет себя. Теперь она убьет себя и ребенка.

— Ей надо лечиться, причем как следует. Тед, она тебя шантажирует — вот что это такое. Ты не можешь заставить ее избавиться от ребенка. Думаю, тебе придется что-то платить ей за его содержание. Но она не может заставить тебя жить с ней и участвовать в воспитании, если ты этого не хочешь.

— Я не могу просто ее бросить. Это ведь и мой ребенок. Если она от него не избавится, я должен буду жить с ней и нести этот груз.

— Это несправедливо по отношению к тебе, — твердо заявила Лиззи. Она уже ненавидела эту женщину.

— Я несу за нее ответственность. За них обоих. Нравится мне это или нет.

— Ты ее любишь? — Лиз внимательно посмотрела в глаза брату.

— Не знаю. Она сводит меня с ума. Когда я с ней, мое тело мне не принадлежит. Она как наркотик. Не думаю, что это любовь.

— На мой взгляд, это сексуальная зависимость. Скорее всего она делает это специально, чтобы держать тебя на крючке.

— Что же, мне дорого придется за это заплатить. Ребенок — это навсегда. Лиз, я не могу позволить ей совершить самоубийство.

— Вряд ли она это сделает. Люди, которые много говорят об этом, обычно ничего не делают. Она хочет держать тебя на коротком поводке.

— У меня нет выбора, — грустно произнес Тед.

— Что ты скажешь Энни? — задумчиво спросила Лиз.

— Пока ничего. Она с ума сойдет.

— Может, и не сойдет. Она умеет держать удар. Рано или поздно она все равно узнает. Нельзя же прятать ребенка всю жизнь.

— После этого семестра мне придется уходить из университета.

Лиз было тяжело даже думать об этом. Она понимала, как много значит для Теда учеба на юридическом факультете. Он давно мечтал о такой карьере и очень много ради этого сделал.

— Пока ничего не предпринимай. Кто знает, как все получится. Она в таком возрасте, что у нее легко может случиться выкидыш. Такое часто бывает.

— Надеюсь, мне повезет. — Произнося эти слова, Тед ощутил чувство вины, но он действительно не хотел ребенка и твердо знал почему. — Я еще ни разу с ней не разговаривал с тех пор, как она мне сообщила об этом.

— Она понимает, что держит тебя за глотку. — Что ж, это самый древний способ заарканить мужчину, вот Патти им и воспользовалась. Лиз ненавидела ее за это, но не знала, как помочь брату. Сейчас никто не мог ему помочь, разве что поддержать. Все остальное было в руках Патти. И в руках Божьих.

Вечером Тед впервые за эти дни позвонил Патти. Она зарыдала в трубку. Тед пытался успокоить ее по телефону, а она умоляла его приехать. Тед, подстегиваемый чувством долга, оделся и поехал к ней. Когда он появился в ее квартире, Патти уже успокоилась и была с ним очень нежна. Упросила просто лечь с ней в постель и обнять, а потом начала возбуждать его. Тед не хотел заниматься с ней любовью, кошмар последних дней давил на него. Но Патти не унималась, сумев откровенными ласками преодолеть его сопротивление, и Тед привычно утонул в страсти, нежности и наслаждении. Потом она прильнула к нему и заговорила об их ребенке. Тед чуть не расплакался.