Дебби Макомбер - Поворот дороги

Ройс обнял ее и привлек к себе.

— Мы до сих пор беспокоимся о наших детях, не так ли? — прошептал он ей на ушко. — Вне зависимости от того, сколько им лет.

— Ничего не могу с собой поделать, — вынуждена была признать пожилая дама, растворяясь в объятиях Ройса.

Она тревожилась не только о Гранте, но и о Робин, настолько похожей на Ричарда, что Руфь боялась, как бы работа не поглотила ее целиком. В самых страшных своих кошмарах она представляла, как ее дочь умирает от сердечного приступа во цвете лет, так и не начав толком жить.

— Расскажи мне о своих детях, — попросила Руфь, жаждущая узнать о Ройсе как можно больше.

— Ну… Питер, самый старший, адвокат. Он женат, и у него двое детей. Морин с двух лет играла с куклами только в доктора, выписывала рецепты и посылала их в аптеку. Повзрослев, она стала фармацевтом. А младший сын Кент стал священником и теперь служит Богу на Гаити.

— О, Ройс, какая замечательная у тебя семья! — воскликнула Руфь, глядя на него.

Он кивнул:

— Да, со мной пребывает благословение Господне.

— У тебя была прекрасная жена, — добавила Руфь.

— Да, — ответил Ройс. — Дети стали настоящими людьми во многом благодаря Барбаре, и я очень скучаю по ней.

— А Крейг чей сын? — поинтересовалась Руфь.

— Морин. Несколько месяцев в году он работает с Кентом на Гаити. Он учится в медицинском колледже. Еще год остался. У парня настоящий дар исцелять тех, кто нуждается в его помощи.

— Кажется, он очень славный молодой человек.

— Так и есть. Судя по всему, он увлекся Энни, — подмигнув Руфи, произнес Ройс.

Руфь просияла:

— Моей внучке он тоже понравился.

— Когда я вчера вечером пригласил Крейга поужинать с нами, он согласился, но без энтузиазма. А сегодня утром я обнаружил от него сообщение на автоответчике. Парень благодарил меня за то, что познакомил его с твоей внучкой.

Руфь радостно засмеялась, подумав о том, что у Энни не будет недостатка в кавалерах. У того молодого человека, что отправился в Европу, появился достойный соперник.

Ройс повернулся к Руфи и с улыбкой спросил:

— Не хочешь ли прокатиться на лодке вниз по реке?

Она крепко сжала его руку:

— О, Ройс, в самом деле? Какая замечательная идея!

— Отправимся в плавание по реке воспоминаний.

— Звучит божественно.

— Ты помнишь Джона Болингера? — спросил он, показывая дорогу к причалу.

— Ну конечно. Он был твоим другом.

— И до сих пор им является. Он тоже будет на вечере встречи.

— А Кони Кинан собирается прийти?

— Насколько мне известно, да.

Когда они ступили на шаткие сходни, Руфь крепко вцепилась в руку Ройса. Он первым сел в моторную лодку, стоящую у причала, а потом обернулся к своей спутнице и нежно коснулся ладонью ее щеки.

— Для меня самым важным именем в списке было твое. Ах, Руфь, если бы ты только знала, как я счастлив снова тебя увидеть!

Пожилая дама не в силах была вымолвить ни слова. Ее переполняли эмоции. На глаза навернулись слезы, поэтому она поспешно опустила голову, чтобы Ройс ничего не заметил.

— И я тоже, — наконец произнесла она. — И я тоже.

Бетани проводила время в лености. Она встала очень поздно, когда дочь и свекровь давно ушли — Энни с Крейгом, а Руфь с Ройсом. Эта парочка практически не расставалась с тех пор, как встретилась накануне вечером. Бетани надеялась, что они смогут преодолеть разногласия прошлого. Это казалось вполне возможным, потому что оба хотели одного и того же.

Первая любовь самая крепкая. Грант был первым возлюбленным Бетани. В одном Руфь права: в первой влюбленности есть нечто особенное. Хотя для них может быть и невозможно вернуть былые отношения, воспоминания о любви к мужу навсегда останутся в ее сердце.

Грант.

Макс.

Бетани никак не могла сделать выбор. С Максом все было свежим и новым, а между нею и Грантом всегда будет стоять его измена. Посторонний человек, услышавший ее историю, мог бы сказать, что решение принять просто, ведь с одним из мужчин у нее имеется болезненный опыт. В действительности все было не так просто. Макс и Грант еще не сталкивались. До сих пор все шло божественно хорошо, но Бетани понимала, что постоянно так продолжаться не может.

Все утро Бетани была предоставлена самой себе. Позавтракав тостом со стаканом апельсинового сока у бассейна, она отправилась на прогулку по пляжу, намеренно оставив телефон в номере, чтобы хотя бы на час сбросить с плеч тяжкий груз забот.

На берег набегали волны, касающиеся ее босых ног, пока она брела по практически безлюдному пляжу, оставляя влажные следы на песке. Дул ветерок, освежающий ее разгоряченное жарой и высокой влажностью тело. Бетани надела большую соломенную шляпу, которую купила в магазине сувениров при отеле.

В мыслях ее царил Макс. За исключением короткой вчерашней беседы по телефону они больше не разговаривали. Бетани понимала, что таким образом Макс предоставляет ей возможность побыть в кругу семьи, точно так же, как прежде Грант даровал ей время наедине с Максом. Но не является ли уважение между соперниками сродни честности в среде воров? Она улыбнулась такому сравнению, понимая, что оно не совсем верное.

Бетани старалась подойти к оценке Макса объективно и непредвзято, но всякий раз, стоило ей представить, что она никогда больше не увидит его и не поговорит с ним, сердце ее наполнялось тоской. Ей с трудом верилось, что за короткий срок можно так сильно привязаться к мужчине, но в ее случае это было именно так.

Ни с одним другим мужчиной она не испытывала того же, что с Максом, по крайней мере, со времен развода. После шести лет горя, гнева и нескольких ничем не примечательных свиданий Бетани считала себя неспособной когда-либо завязать отношения с мужчиной, подарить кому-то свое сердце. Она обожала Гранта, всецело и самозабвенно. Произнося брачный обет, полагала, что это навсегда. До тех пор, пока смерть не разлучит нас… А не до тех пор, пока в жизни мужа не появится кто-то лучше, умнее, моложе и сексуальнее. Навсегда.

Грант.

Прошлым вечером он безукоризненно вел себя с Энни и Руфью, да и с ней самой тоже. Он казался очень искренним в своем стремлении все исправить. Как неоднократно заявляла ее свекровь, лишь выдающийся человек способен признать свои ошибки. Грант жаждал ее возвращения, но Бетани не могла не задаваться вопросом: сумеет ли он сделать ее счастливой? Смогут ли они быть счастливы вместе? Она простила его, насколько смогла, но до сих пор не была уверена, что бывшему мужу можно доверять. При каждой его задержке на работе она станет гадать, а не с другой ли он сейчас женщиной. Бетани никогда не спрашивала, не было ли у него кого-то до Тиффани. В действительности она предпочитала не знать ответа на этот вопрос. Ей было удобнее считать, что интрижка с Тиффани является его единственным ложным шагом.