Елена Ярилина - Колдовская любовь

— Не-е, послезавтра, в воскресенье, к обеду вернусь, — донеслось до меня уже от самой двери.

Торопливое хлопанье дверей, потом отдаленное рычание мотора, и все стихло. Закрыв за этой шальной все двери, я подошла к ребенку. Он лежал неспокойно, ворочался и морщил личико, явно приготовляясь плакать. Вздохнув, вытащила я его из коляски, потрясла над ним погремушкой, найденной на дне коляски, и в ответ услышала сопение, потом что-то вроде мяуканья, а через секунду дом огласил отчаянный его рев.

— Ох, бедный ты, бедный, что же мне теперь с тобой делать?

Я и сама была готова зареветь с ним за компанию. Ребенка утешила бутылочка с еще теплым чаем. Пользуясь временным затишьем, я положила ребенка обратно в коляску и принялась изучать инструкцию на коробке с питанием. Все указания были достаточно просты. Стоп! А во сколько же его кормить? И когда он ел последний раз? Ничего этого подружка мне не сообщила. Ох, Симка, убить тебя мало! Ребенок, который, по моим представлениям, должен был спать, опять завозился и негромко захныкал, при этом он все время ерзал и отчаянно гримасничал. Поизучав его с минуту, я пришла к выводу, что ему что-то не нравится, только бы еще вот знать, что именно? О господи! Ведь я забыла его раздеть, а он лежит в таком теплом костюме в хорошо протопленной комнате.

Раздетый и положенный на кровать малыш играл и гукал почти целый час, причем погремушка его интересовала мало, лучшими игрушками ему служили собственные руки и ноги. За это время я спокойно смогла разобраться в его вещах, умиливших меня, до того они были яркие и забавные, а еще приготовить ему питание, но здесь меня поджидал неприятный сюрприз. Содержимого коробки оказалось совсем немного. Сверясь еще раз с инструкцией и подсчитав количество порций, я с ужасом поняла, что питания хватит только до вечера субботы. А чем я дальше буду его кормить? Каким местом думала Симка, и думала ли вообще, собирая ребенка? Сомнительно. Роясь в вещах, я обнаружила, что она положила ему только один теплый носок, но это ладно, не страшно, просто не буду с ним гулять, и все, а в доме носки ему не пригодятся, но что же делать с питанием? Откуда я его возьму? В нашем магазине ничего подобного не продается, по крайней мере, я никогда ничего не видела, а можно ли его заменить, например манной кашей, я не имею никакого понятия. А может, и ничего, в детстве мне мать говорила, что манная каша полезная, от нее быстрее растут. Да, и еще, молоко у меня не коровье, а козье, а вдруг оно вредно такому крохе?

Занимаясь ребенком, мне было недосуг подумать о причине всей этой кутерьмы, о ветром подбитой мамашке этого ребенка. И только в час ночи, беспрестанно вышагивая по комнате с задремавшим Темой на руках, не было никакой возможности положить его в коляску, он сразу начинал орать как резаный, я вдруг задалась вопросом: а чего это Симку внезапно понесло на ночь глядя в город, когда разумнее и удобнее сделать это с утра? Следующая не менее ценная догадка была, что кто же ей разрешит в ночь-полночь свидание с мужем? Уж не с Мишкой ли Хорьком она опять роман закрутила, на старых дрожжах, так сказать? Дело кончилось тем, что я устроила временного моего приемыша под боком, и мы с ним благополучно проспали до восьми утра. Разбудил он меня не криком, а ухватившись ручонками за меня, и это было не только неожиданно, но и прекрасно, и я рассмеялась, глядя на его забавную рожицу с отросшим клоком рыжих волос над выпуклым, упрямым лобиком.

— Тема, Тема, ты просто вылитый папа, ну ничего мамкиного, знаешь об этом?

Тема в ответ радостно заворковал. Ближе к обеду в нашем с ним общении опять возникли трудности, ребенок, такой милый и послушный с утра, теперь вопил практически без передышки даже на руках, и мне никак не удавалось его успокоить, чего бы я ни делала. Повернувшись с ребенком, которого я трясла, пытаясь если не усыпить, то хотя бы заставить замолчать, я вдруг увидела в комнате Федосью и оторопела. Видимо, она вошла тихо, а я не слышала, да и что можно расслышать в таком крике? Она смотрела на меня с не меньшим удивлением.

— Судя по тому, что твой живот все еще при тебе, ребенок этот не твой. Откуда такой подарок?

Я вздохнула и покраснела, как будто это я, а не моя подружка подкинула своего младенца, словно кукушонка, в чужое гнездо.

— Симка подбросила.

— А сама-то она где же?

— Да черт ее знает! — не сдержалась я, но тут же спохватилась: — Она к мужу на свидание собралась, а мать не отпустила ее, она и подбросила мне, а я плохо с ним справляюсь.

— Странно, ну да ничего. Сейчас руки помою и посмотрю, что такое с малышом, с чего это он такие концерты закатывает?

На радостях, чувствуя, что с плеч будто свалился огромный камень, я потащилась за ней на кухню.

— А приехали вы как, неужто на попутке, или привез кто? И как чувствуете себя?

— Да не волнуйся ты за меня, Тонь, я хорошо себя чувствую, правда хорошо. — И она засмеялась. — Меня вчера еще выписали, но Тим был занят, отвозил купленного коня покупателю, а сегодня вот доставил меня с полным комфортом. — Она перехватила у меня ребенка, повертела его, помяла ему животик, заглянула в рот, видимо, ничего не нашла, потому что задумалась, потом спросила: — Ты поила его?

В ответ я показала ей бутылочку с чаем и отмерила на ней, сколько он выпил. Разгадка оказалась простой, проще некуда. Выяснилось, что я мало его поила, надо было больше, но мне-то откуда было это знать, Симка о количестве чая ничего не говорила. После того как бедный малыш выдул целую бутылочку чаю и был переодет, он уснул прежде, чем я положила его в коляску. Федосья предположила, что питание слишком сладкое или слишком густое, вот его и мучает жажда. Я тут же поделилась с ней своими опасениями, но она отмахнулась от них, сказав, что козье молоко полезно всем, и оно лучше, чем та дрянь, которой его пичкает мать, и она потрясла коробкой. Как хорошо, как легко, когда есть с кем посоветоваться и разделить ответственность! Что бы я делала, если бы не Федосья?

До воскресенья мы дожили не так уж плохо, Федосья мне помогла, и мы помыли малыша. После этого он спал очень спокойно и нам дал выспаться. Но когда ходики настучали уже два часа, самое что ни на есть обеденное время, а Симки все еще не было и помину, я вдруг разволновалась так, что у меня даже зубы застучали друг о дружку.

— Сейчас же прекрати! — прикрикнула Федосья. — Младенец жив, здоров, а это главное. Если его мамашка в течение часа за ним не явится, отнеси его бабушке. А если трусишь, то давай я отнесу.

Я взмолилась, чтобы мы подождали до четырех часов, не верила я, что Симка не придет за своим ребенком, хвостом покрутить она умеет, что правда, то правда, но Тему своего любит, это я точно знаю.