Сара Болл - Девять месяцев

Я улыбнулась при мысли, что Том уже едет домой, и гордилась тем, что поддержать отца было так важно для него. Мне нравилось, что он так заботится о своей семье.

— Ты сказала про меня? — спросила я, опять нервно перебирая провод.

— Холли, прости, я не знала, что делать. Раз он решил вернуться, я не знала, что лучше: сказать ему или дать вам шанс обсудить это вдвоем. В любом случае, он должен перезвонить и сообщить нам номер рейса, так что еще будет возможность поговорить с ним. И у нас есть номер телефона в бомбейском отеле, где он остановился, так что ты можешь оставить ему сообщение, чтобы он перезвонил тебе. Что скажешь? Ты сердишься? — спросила Фиона обеспокоенно.

По правде говоря, я совсем не сердилась. Если бы Том услышал об этом не от меня, он мог бы подумать, что я скрываю от него правду, и Фиона была права, что с него хватит шокирующих новостей. Он будет дома со дня на день, так что я просто дождусь его возвращения. Я хочу видеть его лицо, когда он узнает.

— Но ты ведь придешь к нам в субботу? Я забираю Маркуса утром, так что к половине первого мы уже будем дома. Будут только близкие друзья, никакой шумной вечеринки. Они все приедут утром, и ты тоже приезжай пораньше: пообщаешься с Элис и Саймоном.

— Здорово, — согласилась я. — А ты уверена, что такой сюрприз не повредит Маркусу в его положении? — Мне стало не по себе, когда я представила, как мы все выскакиваем из-за дивана, и у Маркуса начинается новый приступ.

— Не волнуйся, я предупредила всех, что Маркус еще очень слаб, — ответила она.

Я сказала, что буду около одиннадцати, и, повесив трубку, перезвонила Эйджею, чтобы поблагодарить его.

Я проснулась в субботу утром, и мне сразу стало душно. Когда я открыла занавески, на улице был туман, обещавший рассеяться через пару часов. Я приняла душ, надела легкое летнее платье и убрала волосы в хвост. Мне понравилось собственное отражение в зеркале, и я улыбнулась. Я представила себя толкающей коляску с малышом, и эта мысль больше не пугала меня, а, наоборот, казалась замечательной. Всю свою беременность я внимательно следила за Тамсин, и она помогла мне понять, что мать-одиночка заслуживает уважения. Я восхищалась тем, как она справляется с близнецами, и решила брать с нее пример.

Я позавтракала и завернула в бумагу подарок для Маркуса. Я купила ему набор акварельных красок и альбом в твердой обложке. Я знала, что в молодости он увлекался живописью; в его доме были картины, которые он написал в студенческие годы. Фиона говорила, что он упоминал о том, что хочет вновь заняться рисованием. Замечательное хобби для человека, которому надо прийти в себя после такого стресса.

В одиннадцать я подъезжала к дому Деланчи. Я опустила стекло, чтобы ветер освежал мое лицо. Работаю радио, и я громко подпевала песне группы «Юту», вспоминая, что она часто звучала в квартире Тома, когда я бывала у него в гостях. Когда я вывернула на дорожку, ведущую к дому, там уже стояло около полудюжины машин. Кто-то привязал воздушные шары к воротам и над входной дверью. Все окна были открыты, я слышат смех и разговоры, доносившиеся из дома. Вместо того чтобы прямиком пойти в дом, я обошла его и направилась на задний двор. Я заметила Тамсин с детьми, сидящих под деревом на покрывале. Я подошла к ним и присела рядом. Близнецы увидели меня и заулыбались.

— Может, тебе будет удобнее в кресле? Я могу сходить и принести, — предложила Тамсин, вставая.

— О нет, не надо, мне вполне удобно, — отказалась я, опускаясь на покрывало. Я оглядела сад и заметила несколько знакомых лиц. Фиона суетилась рядом, выкладывая еду на скамейку в тени большого зонтика от солнца, и не замечала меня. Некоторые из гостей помогали ей, некоторые сидели в беседке. Многие заметили меня, когда я подходила к Тамсин. Все сочувственно смотрели на мой живот. Мне было интересно, в курсе ли они, что это ребенок Тома. Я сомневалась — Фиона не любила сплетничать. Но многие знали, что я подружка Тома, и наверняка догадывались. Я была готова, что меня двадцать раз спросят про ребенка, и не знала, что отвечать. Мне казалось несправедливым, чтобы все вокруг знали, что Том скоро станет отцом, а сам он еще нет.

— Без паники, — шепнула Тамсин, улыбаясь мне заговорщицки. — Я тебя защищу от этих старых сплетников. Я для этого здесь и устроилась, полагая, что ты будешь довольна, что тебя не завалят вопросами, как только ты перешагнешь порог.

— Ты ангел, — улыбнулась я в ответ, благодаря ее за понимание.

В это время из задней двери вышла Элис с большой тарелкой сэндвичей; она поставила тарелку на скамейку, подняла глаза и заметила меня. Радостно помахав мне рукой, она направилась в нашу сторону.

— Привет, малышка, — она поцеловала меня в макушку. — Как дела?

— Неплохо. Устала немного, но в общем ничего. Где Саймон?

— В душе. — Она наклонилась к нам, чтобы престарелая пара, сидящая рядом, не услышала ее. — Он просил меня составить ему компанию, но мне как-то неловко в доме его родителей. Я рада, что Маркус возвращается домой, это значит, что вечером Саймон поедет к себе и мы сможем… ну, немного расслабиться. Я законченная эгоистка, да? — спросила она, лукаво улыбаясь.

Я позавидовала их простым отношениям.

— Элис, ты всегда будешь прямой противоположностью эгоизму, — успокоила я ее.

— Послушай, Том, скорее всего, завтра будет уже дома, — сказал Элис. — Как ты себя чувствуешь? Нервничаешь?

— Я в ужасе, — призналась я. — Не представляю, как он воспримет мои новости.

Тут я решила, что наступил подходящий момент рассказать об открытке, которую я нашла, и посвятила их в детали. Теперь, когда Маркус возвращался из больницы, мне было не так стыдно рассказывать о собственных переживаниях.

У Элис округлились глаза.

— Не могу в это поверить. Почему ты не рассказала нам раньше? Ты, наверное, очень переживаешь? — спросила она, чуть не плача от сочувствия.

Я пожала плечами. Я надеялась, что Тамсин или Элис знали что-нибудь об этом, но они клялись, что это не так.

— Честно, Холли, если бы Саймон знал что-нибудь, он непременно бы мне рассказал, если бы не побежал прямиком к тебе. Ты уверена, что правильно поняла? Я клянусь, что если бы Маркус с Фионой знали, что у Тома кто-то появился, они бы предупредили тебя, — сказала Элис, пытаясь найти поддержку в Тамсин.

— Я тоже так думаю, — кивнула она.

— А я в этом не уверена, — заметила я. — Открытка пришла сравнительно недавно. Может, они хотели рассказать мне о ней во время обеда в тот день, когда с Маркусом случился приступ. А может, и нет. Фиона очень старается не вмешиваться в наши отношения. Возможно, она считает, что этот вопрос касается только нас двоих. В общем, открытка говорит сама за себя.