Екатерина Владимирова - Крик души

И они медленно и целенаправленно двигались навстречу этому концу. К концу всего того, что так и не успели построить.

И если в личной жизни у Даши творилась полная неразбериха, омраченная непонятными и не понятыми обоими отношениями с Вересовым, то в школе всё было не так и гладко. В плане учебы проблем не было; заканчивалась последняя четверть, которая должна была завершиться экзаменами, и Даша всё свободное время проводила за учебниками. А вот отношения с одноклассниками откровенно девушку беспокоили.

Странное отношение к ней Ромы Кононова стало еще более странным. Она не понимала его причины, а задумываться над тем, что парень мог действительно в нее влюбиться, как говорила Леся, Даша не верила. Но факт, тем не менее, оставался фактом. Он обращал на нее внимание, делал какие-то намеки, а на одном из уроков истории, когда учитель объясняла новый материал, даже посмел передать ей записку! В которой, к изумлению девушки, спрашивал у нее, не поможет ли она ему подтянуть биологию.

— Сжалилась бы ты над парнем, — смеялась Леся, с которой Даша поделилась этой неожиданной новостью, — а то Ромка уже не знает, что сделать, чтобы привлечь твое внимание. Вон уже на крайние меры пошел!

— Может, ему действительно нужно биологию подтянуть? — предположила Даша, понимая всю лживость собственного предположения, и даже поморщилась.

Леся откровенно расхохоталась.

— Смеешься? Он на медицинский решил поступать, если ты забыла, — заявила подруга и, подмигнув Даше, добавила: — Как и ты. Так что с биологией у него проблем нет и быть не может.

— И почему это ты так улыбаешься? — подбоченясь, строго посмотрела на нее Даша, насупившись.

— Как? — усмехнулась Лесандра Юрьевна, лишь шире расплываясь в улыбке.

— Как сводница! — выдохнула Даша и, вскинув подбородок, решительно двинулась в кабинет физики, слыша вслед заразительный смех лучшей подруги.

Надо сказать, что с Ромой она позанималась. Ровно одно занятие. Ровно десять минут. До того момента, когда осознала, что одноклассник ее просто «дурит» с тем, что чего-то не знает и не понимает. Все он знал, и даже лучше нее! А потому девушка, захлопнув книгу, решительно поднялась с места, намереваясь уйти.

— Ты куда? — испуганно пробормотал Кононов, вскакивая за ней следом. — Мы же еще не закончили.

— Я домой, — злясь на себя, проговорила Даша. — И нам с тобой даже не с чего начинать!

— То есть? — светлые брови взметнулись ко лбу. — Я так… бездарен, по-твоему? — кажется, обиделся он.

— Наоборот, Рома, — выделяя его имя, отозвалась Даша, иронично улыбнувшись. — Ты очень даже умен.

— Даш, ну, подожди! — кинулся следом за ней парень, преграждая путь к двери. — Постой!

Вскинув на него насмешливый взгляд снизу вверх, Даша улыбалась, откровенно и открыто.

— Ну, что тебе?

— Не уходи, — попросил Рома, засунув руки в карманы джинсов. — Давай… позанимаемся. Я, правда, кое-что не понимаю.

— Всё ты понимаешь, Рома, — усмехнулась девушка и, обходя его, на ходу бросила: — До завтра.

— А можно, я тебе позвоню? — крикнул он ей вслед и, прежде чем она застыла в изумлении, добавил: — Если что-то не пойму?..

Даша рассмеялась, но ничего ему так и не ответила. А он позвонил. Уже на следующий день, хотя она не помнила, чтобы давала ему номер своего телефона. Леська!? Не иначе, засранка такая! Пребывая сейчас в состоянии первой и, как ей казалось, единственной влюбленности, подруга искренне желала, чтобы были счастливы все вокруг нее. Даша в первую очередь. Именно поэтому и видела в отношении к ней Романа то, чего не было на самом деле. Пытаясь всеми силами свести Дашу с Кононовым и так и эдак.

Но Даша не намеревалась сдаваться. На носу переводные экзамены, через два года поступление в мединститут, проблемы с Антоном, опять же, — как можно думать о любви? И тем более, о любви Романа Кононова, который со второго класса показал ей все свои оттенки чувств, которые к девушке испытывал? Нет, неправда всё это. И думать она об этом даже не станет. Бессмысленно и глупо. Незачем.

А вот о поездке на конеферму в Подмосковье, куда они еще с дядей Олегом часто ездили, и куда теперь частенько наведывались с Лесей и иногда с Пашей, подумает с радостью; и запланирует, и время выкроет, и даже целый день выделит на то, чтобы покататься на лошадках и просто отлично провести выходные.

«Вот как раз в следующие выходные погоду обещают хорошую, почему бы не выкроить день или два на заслуженный и оздоровительный отдых?» думала Даша, отмечая в своем календаре выбранный день.

Свежий воздух, любимые лошадки, добрый дядька Тимофей Ильич, красавец Патриот, которого она так любила послать в галоп, Леся с Артемом и Пашка!

О большем мечтать она и не смела. Ей для счастья было вполне достаточно и этого.

За годы, проведенные с Маргаритой, Даша очень сблизилась с Павлом. Они и раньше были близки, но, когда он переехал в Москву, Даша ощутила себя в надежных руках. Они был тем самым защитником, тем помощником и самым верным другом. Он стал для нее тем, кем Антона Вересов должен был стать, но так и не стал. Наверное, он был для нее даже больше, чем просто другом. Он стал ей братом. Старшим братом, которого у нее не было, но на чье плечо ей так всегда хотелось опереться, чувствуя свою нужность.

После Леси, самый родной для нее человек. А, может, намного важнее, чем подруга. Ее семья.

Она помогала ему выбирать мебель для квартиры, вещать шторы в спальне, красить стены в кухне, и он выделил для нее одну из гостевых комнат, в шутку называя это презентом за помощь. Она смеялась, видя его измалеванные краской руки, а он смеялся только оттого, что слышал ее смех. Она смеялась для него.

В последние годы перед смертью Маргариты, когда та заболела, Даша вопреки ее желанию очень часто оставалась в квартире Паши. Они почти превратились в ту самую настоящую семью из брата и сестры, о которой девушка мечтала. У Павла, как и у Даши, не было родственников, или же он просто о них не желал рассказывать. Откровенно говоря, почти всё его прошлое было покрыто таинственной неизвестностью, он не особо любил о нем распространяться даже перед ней, а потому знала девушка очень мало. Знала лишь, что он родом из Калининграда, там окончил школу, институт и занимался, как он сам шутил, «бизнесом». В Москву переехал, расширяясь, построил свою империю за считанные годы (тоже неизвестно каким путем) в столь юном для предпринимательского бизнеса возрасте. Даша никогда не вмешивалась в его дела, даже когда друг купил квартиру и пригласил ее жить вместе с ним, открывая двери в свою берлогу, она молчала.

— Переезжай ко мне, Дашуль, — уговаривал Павел, глядя в ее лицо с решимостью. — Ты ведь знаешь, что я тебе всегда рад, да и от ведьмы ты избавишься. Что она, побежит за тобой, что ли, чтобы вернуть?