Дебби Макомбер - Возвращение на Цветочную улицу

— Тетя Элизабет, я не опоздал.

— Ужин на столе, — сказала Элизабет, как бы намекая, что Кристиан не прав.

Стол был накрыт кружевной скатертью и сервирован фарфоровой посудой и столовым серебром. Дорис уже расставила кушанья. В центре стояло блюдо с жареным мясом и молодым картофелем со спаржей. Булочки оказались домашними.

— Все выглядит изумительно, — восхитилась Колетта.

Кристиан выдвинул для нее стул.

Он сел рядом и взял ее за руку. Колетте нравилось касаться Кристиана. Это было так хорошо. Хорошо и правильно.

Эллиот прочел молитву, и все принялись раскладывать еду по тарелкам.

Элизабет положила себе ростбиф, поставила тарелку и метнула взгляд в Кристиана.

— Ну? Ты хочешь заставить меня ждать целый вечер? — возмутилась она.

— О чем вы? — невинно спросил Кристиан. Под столом он сжал руку Колетты.

— Ты собираешься жениться на ней или нет?

Эллиот также смотрел на Кристиана с интересом.

— Мы говорим об этом. — Кристиан бросил взгляд на Колетту. — Другими словами, мы в раздумьях.

— В раздумьях, — фыркнула Элизабет. — Брак — это обязательство, а не заключение контракта, над которым можно раздумывать.

— Самое главное, сын, — произнес Эллиот, в отличие от тети, спокойно, — что вы друг друга любите. А глядя на вас, я могу заявить об этом с полной уверенностью.

— Конечно же он ее любит, — раздраженно заметила Элизабет. — А она его.

— Тогда они сами решат, когда им удобнее всего пожениться, — заверил Эллиот.

Элизабет взяла вилку.

— К сожалению, время играет существенную роль, — пробормотала она и уткнулась в тарелку.

— Хватит, Элизабет, имей терпение, — посоветовал Эллиот. — Ты проживешь еще не один десяток лет.

Элизабет посмотрела на Эллиота Демпси почти снисходительно.

— Мой возраст здесь ни при чем.

— Папа, — начал Кристиан, — тетя Бетти…

— Не зови меня так!

— Хорошо, дорогая тетя. — Кристиан спрятал улыбку и повернулся к отцу. — Мне нужно кое о чем рассказать.

Эллиот улыбнулся в ожидании.

— Через три месяца ты станешь дедушкой.

Отец Кристиана немедленно вскочил со своего места и бросился к ним с поздравлениями. Но Элизабет не успокоилась:

— Если ты не женишься на Колетте и не дашь ребенку свое имя, клянусь, я исключу тебя из завещания.

— Тетя Элизабет, — улыбнулся Кристиан. — У нас родится девочка. Ее имя Элизабет Кэтрин Демпси.

— Я… я… — залепетала Элизабет.

— Мы назвали ее в честь вас, — добавила Колетта, — и матери Кристиана.

— Вы собираетесь пожениться? Ради всего святого, скажите, что вы поженитесь! — закричала Элизабет. — И чем скорее, тем лучше.

Кристиан подмигнул Колетте и сделал серьезное лицо.

— Вообще-то нет.

— Нет?! — завопила Элизабет так, что с кухни прибежала Дорис.

— Все в порядке? — с тревогой спросила она.

Пребывая в шоке, Элизабет кивнула:

— Все замечательно, Дорис, спасибо. Через несколько минут можно подавать десерт.

— А что на десерт? — спросил Кристиан.

— Кристиан, не будь таким жестоким, — укорила его Колетта и показала всем руку с золотым обручальным кольцом. — Во вторник нас с Кристианом поженил муж моей подруги.

— Надеюсь, он священник, — пробормотала Элизабет.

— Так и есть, — заверила Колетта. — В понедельник утром мы первым делом пошли в ЗАГС, а потом Джордан Тернер нас обвенчал.

— Слава Господу!

— Мы позвонили моим родителям и все им рассказали.

— Точно все? — спросила Элизабет.

— Точно, — кивнула Колетта. — Они порадовались за нас. Конечно, беременность их более чем удивила, но они были счастливы.

Колетта помолчала.

— Рассказать обо всем родителям Дерека было сложнее, но они пожелали нам всего наилучшего.

— Вы назвали девочку в мою честь, — медленно и с гордостью произнесла Элизабет. — Наконец, вы хоть что-то сделали правильно. — Она снова потянулась за вилкой. — Хотя вы и не пригласили меня на свою свадьбу.

Эллиот поднял бокал с вином, чтобы поздравить Колетту и Кристиана.

— При сложившихся обстоятельствах, тетя Элизабет, думаю, мы можем простить им такое упущение.

Колетта улыбнулась своему мужу. Человеку, которого любила. Тому, чьего ребенка носила под сердцем. Они решили называть дочку Бет. И когда она принесет девочку из роддома, то завернет ее в шаль, связанную на уроках Лидии среди своих подруг.

Когда я приехала к маме, с ней сидели Хейли и Джулия. Мама говорила без умолку, рассказывала о своем детстве, а девочки внимательно слушали. Видеть маму в таком хорошем настроении было настоящим облегчением. Кажется, ей стало намного лучше.

Через полчаса девочки ушли, оставив нас с мамой одних.

— Ты выглядишь такой счастливой, — сказала мама, пока я причесывала ее к обеду.

Связанная мной шаль укутывала мамины плечи. В последнее время она носила ее не снимая, что меня очень радовало. Из всех вещей, которые я вязала для мамы, больше всего чувств я вложила в эту шаль, пропитала своими надеждами и молитвами каждую петельку.

— Лидия? — позвала она, пока я водила расческой по ее длинным волосам.

— Да, мама?

— Кто были те милые девочки?

Я улыбнулась, но в этой улыбке таилась печаль и смирение.

— Это дочери Маргарет. Джулия и Хейли.

— Ах, конечно, — вздохнула мама. — Что со мной такое? Я даже не могу вспомнить своих внучек.

— Мама, не волнуйся. Джулия и Хейли знают, кто ты, и это самое главное.

Диагноз уже поставили официально. Синдром Альцгеймера. Болезнь будет прогрессировать, и настанет момент, когда мама не узнает и меня. Я справлюсь. У меня нет другого выбора. Я запомню ее как молодую замужнюю женщину с фотографий 60—70-х годов, как маму, которая водила меня в школу и шила для меня костюмы на Хеллоуин, как убитую горем вдову и старую женщину, которой она стала теперь. Я буду помнить и все остальное. Свою маму.

— А Маргарет придет? — неуверенно спросила она.

— Скоро.

Сестра приедет в понедельник.

Мы приезжали к маме по очереди. Я была рада, что у меня есть Маргарет, а забота о маме укрепила наши сестринские узы.

— Она будет звездой, — сказала мама.

Она думала о Маргарет как о школьнице, которая делала успехи в атлетике. Относительно меня возлагались надежды на умственные способности. Я горжусь тем, что смогла окончить школу, несмотря на пропущенный год, когда я боролась с болезнью.

Настало время обеда. Каждого пациента сопровождал персонал. Я подождала, пока мама уйдет, закрыла ее комнату и уехала.