Лайан Конуэй - Ослепленная звездой

— С мальчиком? А с тех пор, как ему всерьез захотелось стать актером. Я полагаю, около трех лет. Тим не любит в этом признаваться, но мы с ним кузены. Он слишком молод еще, чтобы понять: актерская игра требует полной отдачи.

— Насколько Тим ограничен? В движениях, я имею в виду.

— В основном то, что вы сами видите. Он не был рожден инвалидом. В шестилетнем возрасте его с велосипедом сбила машина и он повредил себе позвоночник. Ноги отнялись, но в последние месяцы ниже пояса появилась чувствительность. Есть надежда на выздоровление.

— Воображаю, как решительно он настроился на это.

— Тим не был таким до получения этой роли. Переменой он обязан вам.

Лейн растерялась.

— Почему мне?

— Потому что вы написали ее. А многие ли писатели дают шанс детям-инвалидам сыграть в паре с суперзвездой?

Она покачала головой.

— Макс, я не могла знать, что Фергюс Ханн будет играть эту роль.

Макс направил на нее вилку.

— Не верю! Роль списана прямо с него… Волокита, выпивоха, прожигающий жизнь эгоцентрик, который передоверил своего ребенка няням…

Лейн пришла в ужас.

— Вы говорите о Джозефе Ленноксе, о выдуманном персонаже!

— Они с Фергюсом на одно лицо, и, провалиться на этом месте, именно таким он мне и нравится!

Лейн прикусила губу.

— Может, вам не стоит верить всему, что читаете в бульварной прессе? Фергюс любит свою дочь, в этом может убедиться каждый.

Удивительно, но Макс моментально согласился.

— Да, конечно, любит. А я просто сукин сын. — Он уставился в тарелку Лейн с морскими деликатесами. — Знаете, преступно это есть. Вам следует их сохранить и надевать для выездов в Аскот.

Макс доставил Лейн на виллу около половины десятого вечера, сказав на прощание:

— Нам следует это повторить, чтобы люди начали о нас сплетничать. Надеюсь увидеть вас на съемках великой сцены с мальчиком.

— Съемка намечена на завтра?

— Да, но сегодня была какая-то безумная репетиция. — Он пожал плечами. — По-моему, Тим решил убрать меня с глаз долой для того, чтобы войти в образ.

— Ура! — Лейн взволнованно потерла ладони, взбежала по ступенькам, остановилась и, обернувшись, сказала: — Спасибо, Макс, что вы устроили мне такой веселый вечер! Думаю, вам тоже надо сниматься в кино.

Уже отъезжая, Макс махнул рукой и крикнул:

— Сомневаюсь, чтобы публика проглотила две порции суперзвезд за одно десятилетие… Фергюс Ханн и Максвел Морис Дейви!

— Может, и нет, — согласилась Лейн и побежала вверх по лестнице, посмеиваясь про себя.

У дверей комнаты ее поджидал сюрприз в виде таблички «Прошу не беспокоить», висевшей на ручке. К ней была приколота записка: «Лейн, ваши вещи у Фергюса». Вся во власти вечернего веселья, Лейн начисто забыла о бедняжке Хейди. Только непонятно, какое отношение имеет Фергюс к ее вещам? Перспектива встречи с ним сейчас восторга у нее не вызвала, правда, после признания Макса в своем влечении к нему Фергюс представал в более человечном и достойном для понимания свете. А как она повеселилась над этим?! Ничего не поделаешь, Лейн подошла к апартаментам Фергюса и громко постучала. К ее удивлению, за дверью протопали маленькие ножки и послышался тоненький голосок Ханны:

— Кто там?

— Ханна, это я, Лейн, Лейн Денхэм.

Дверь открылась, и Ханна в длинной белой ночной рубашке с пышными рукавами, протирая сонные глаза, сказала:

— Привет, как хорошо, что я услышала вас.

— Извини, Ханна, я не знала, что разбужу тебя. Иди спать.

Ханна взяла Лейн за руку и потянула за собой.

— Ты тоже входи. Смотри!

Последовав за Ханной в комнату Фергюса, Лейн увидела на полу свой чемодан. Ханна открыла гардероб, в котором были развешаны немногочисленные наряды Лейн.

— И сюда посмотри! — Ханна с гордостью показала пальцем на тонкую розовую сорочку с кошкой на груди, которую Лейн надевала на ночь. Она лежала на подушке Фергюса, сложенная по всем правилам, как обычно делают в гостиницах горничные.

— Я сама сделала! — похвасталась Ханна.

— Это все… так красиво! — вовремя сообразила сказать Лейн, хотя переполнявшие ее мысли были совсем другого характера.

Ханна потянула ее в соседнюю комнату, чтобы показать свою постель.

— А здесь сплю я… Ты мне почитаешь?

Укладывая Ханну в постель, Лейн спросила:

— Ты давно одна?

Покачав головой, Ханна ответила:

— Доктор Патрик побыл со мной немного. Я показала свои книжки, но ему надо было идти, потому что кому-то еще плохо. Он пошел за папой, но я сказала, что мне одной не страшно.

Книга волшебных сказок оказалась у Лейн под носом и отступать было поздно. Лейн улыбнулась.

— Ладно, какую ты больше всего любишь?

Когда спустя некоторое время Фергюс тихо прокрался в комнату, то увидел трогательное зрелище: его дочь спала безмятежно, словно ангел, устроившись на плече задремавшей Лейн Денхэм. Только почувствовав, что ее плечо освободилось от тяжести, Лейн распахнула глаза и увидела стоявшего на коленях у постели Фергюса, накрывавшего дочь. Лейн собралась заговорить, но он поднял к ней лицо и приложил к губам палец. Вместе они тихонько вышли из комнаты, и Фергюс прикрыл дверь.

— Извините меня, — негромко сказал он, — я задержался. Спасибо за долготерпение, когда у вас своих дел по горло.

За умение ставить женщину в неловкое положение Фергюсу положена почетная степень, решила Лейн. Разозлившись, она показала на чемодан и спросила:

— Вы можете объяснить, что все это значит?

Фергюс оглядел комнату, увидел ночнушку, красиво уложенную на его кровати.

— Похоже, в моем присутствии нет необходимости. Насколько понимаю, вы уже устроились тут по-домашнему.

Лейн подошла к кровати и, сорвав оскорбительный предмет, повысила голос:

— Не я ее сюда положила, а ваша дочь, которая, видимо, играла в горничную.

— Я поговорю с ней об этом. — Посветлевшие глаза его улыбались, но, увидев, что Лейн не расположена шутить, резонно сказал: — Это всего лишь до выздоровления Хейди.

— Так ли? — скептически спросила Лейн. — А куда делась вторая свободная комната?

— Приехала мать Акселя.

— Есть еще комната Хейди.

— Едва ли это разумно. Стоит ли рисковать? Вы согласны?

Все, что он говорил, было до ужаса правильно. Но постель Фергюса Ханна была неприемлема для нее. Она заметила, что он сдвинул брови.

— Вам не приходило в голову?.. Вы не могли бы представить?..

— Что я должна представлять, когда все мои вещи переехали в вашу спальню? Моя одежда висит в вашем гардеробе.

— Но обратите внимание, моей одежды там нет. — Он не поленился подойти к гардеробу и открыть дверцы.

Лейн оставалось только молча признать его правоту. Фергюс подошел к ней и, глядя сверху вниз, заговорил тоном, которым наверняка разговаривал с Ханной, когда она капризничала: