Мария Воронова - Уютная душа

Материнские наставления сыграли с ней злую шутку. Мама говорила, что в браке люди должны уступать друг другу, ставить интересы партнера выше собственных. Если бы Таня встретила хорошего и доброго человека, эти советы, безусловно, помогли бы ей создать счастливую семью. Но в случае с Борисом они стали прутьями клетки, в которой она оказалась.

«У вас в семье абсолютная общность интересов, — позже говорила Танина мама. — Ты думаешь только о его желаниях и удобствах, и он тоже думает только о собственных желаниях и удобствах!»

Но это было еще не самое страшное. Среди мужчин полно эгоистов, и во многих семьях жена уступает чаще, чем муж. Но большинство эгоистов, если им не перечить, в быту остаются нормальными людьми.

Здесь был другой случай. Стремясь закрепить Танину покорность, Борис поселил в ее душе трех чудовищ — чувство долга, чувство собственной неполноценности и чувство вины.

С логикой он всегда был в ладах, поэтому легко находил аргументы, доказывающие, что Таня, во-первых, должна поступать так, как он скажет, во-вторых, она никому не нужна и, главное, сама во всем виновата. Он терпит ее, такую неумелую дурочку, из чистого милосердия, но его терпение на исходе и, если она хочет сохранить отношения, ей следует полностью подчиниться ему, опытному, умному и справедливому.

Лишь однажды Таня позволила себе очнуться от дурмана.

Она возвращалась домой со свадьбы своей однокурсницы. Радостный жених был так не похож на угрюмого Бориса, а веселая свадьба — на тягостное ожидание предложения от него, что по дороге она задумалась: «А так ли много я потеряю, если он уйдет?»

Дома Борис, не знавший о Таниных настроениях, обрушился на нее с упреками: как она смеет приезжать после полуночи, заставляя его нервничать?

— Ты вообще не должна была идти на эту свадьбу! — распалившись, заявил он.

— Почему?

— Потому что меня не пригласили.

Таня представила себе надутого Бориса на шумной студенческой свадьбе и чуть не рассмеялась.

— Если бы мы были женаты, тебя бы пригласили, — внезапно осмелела она. — И знаешь, я давно хотела сказать — или мы завтра идем в ЗАГС, или ты уезжаешь от меня.

Таня была уверена, что он уйдет. Но Борис Владиславович поступил гораздо хуже — он на ней женился.

Познакомившись с ним, родители расстроились. Им сразу же все стало ясно.

Таня тоже теперь многое понимала. Борис, конечно, врал, что мучается с ней — такой неудалой хозяйкой, на самом деле он ценил ее умение вести дом. Еще он ценил ее уступчивость и готовность во всем ему угождать, просто никогда не говорил об этом. Возможно, он даже любил ее, как, например, любил свой кожаный портфель. Удобная вещь, не больше. Сама по себе Таня была ему абсолютно неинтересна.

— У него было тяжелое детство, — защищала она мужа перед отцом. Они гуляли в сквере возле метро «Горьковская». По деревенской привычке отец ступал прямо в лужи, а Таня берегла туфли. — Мать ушла к другому, отец спился, Бориса воспитывала бабушка. Такие психические травмы не проходят бесследно, Но терпением и любовью мне удастся сделать из него человека. Он же видит, как я к нему отношусь…

— Сдается мне, он не ценит твоей заботы, — грустно вздохнул отец.

— Нужно время. Сам знаешь, любовь творит чудеса.

— Значит, ты думаешь: я люблю, он позволяет себя любить, но со временем оценит мои чувства и полюбит тоже. Нет! И знаешь почему? — Отец остановился, ожидая, пока она обойдет лужу. — Потому что он не позволяет, а заставляет себя любить! Это довольно распространенное явление — он отыгрывается на тебе за то, что в детстве его не любили родители. Они шпыняли его, он — тебя, никакой тут особой психологии нет.

Подойдя к отцу, Таня прижалась к его боку:

— Но он же не виноват, что рос в неблагополучной семье.

— В этом — нет. Виноват в том, что не живет по христианскому принципу «поступай с другими так, как хотел бы, чтобы поступали с тобой». Думаешь, я говорю банальности? Видишь ли, многие понимают только негативную часть этого принципа и трактуют его в таком смысле: не поступай с другими так, как не хотел бы, чтобы поступали с тобой. Я не хочу, чтобы меня обокрали и убили, ладно, так и быть, сам не буду воровать и мочить людей. На самом деле нужно думать иначе. Я хочу, чтобы люди меня любили, помогали мне в трудную минуту, уступали бы мне и не ленились бы радовать всякими милыми пустячками. Прекрасно! Вот я и буду любить окружающих, уступать им, помогать и радовать. Это настоящий бумеранг, Таня. Начнешь поступать с людьми так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой, и в один прекрасный день обнаружишь, что они действительно поступают с тобой, как ты хочешь. У твоего мужа уже было достаточно времени до этого додуматься.

Он достал из кармана пачку сигарет, чиркнул спичкой и прикурил из сложенных ковшиком рук, чтобы огонь не погас на ветру. Таня загляделась на его четкие движения. Наблюдая действия Бориса, она почему-то никогда не испытывала такого удовольствия.

— Если следовать твоей теории, — сказала она с улыбкой, — мне достаточно любить Борю и заботиться о нем, тогда он обязательно меня полюбит.

— Теоретически так. Но я вообще-то имел в виду другое. Твой муж мог бы сказать себе: я хочу, чтобы меня любили, ну и далее по тексту. Но похоже, вместо этого он решил: я мучился, пусть теперь и она помучается, что ж мне, одному страдать, что ли?

Она не развелась. То ли у нее была склонность к мазохизму, то ли настолько разросся в ней комплекс неполноценности, что, не любя, а временами даже презирая мужа, она не только не выгоняла его, но ужасно боялась, что он уйдет сам. Борис постоянно пугал ее этим. Периодически он скорбно качал головой и вздыхал: «Ох, пора мне произвести замену игрока в команде». По его мнению, это была угроза, облеченная в очень остроумную форму.

Едва ли не больше всего Таня страдала именно от потуг супруга прослыть блестящим острословом. Память у Бориса была превосходная, и он легко заучивал целые куски из разных книг, чтобы потом цитировать в разговоре. Обычно он выбирал действительно интересные, яркие места, но выслушивать их по сто пятьдесят раз было выше Таниных сил. При этом она не помнила, чтобы когда-нибудь Борис смеялся по-настоящему весело, все равно над чем — анекдотом, фильмом или забавной житейской ситуацией.

Однажды в доме отключили электричество. Убедившись, что света нет во всем квартале и аварийщики уже вызваны, Таня зажгла свечи, но Бориса это категорически не устроило. «Мне надо работать!» — возмутился он, нашел в записной книжке номер аварийной службы и, пылая гневом, набрал его.

— Может быть, вам интересно, что в доме номер восемь по Фурштадской отключили электричество! — сказал он с невыразимым сарказмом.