Winter - Когда хочешь помнить

Знаете, никогда не замечала у себя провалов в памяти. Вероятно, в силу возраста. Хотя, конечно, может, и другие какие причины имелись. Нет, бывало, разумеется, забуду, где ключи оставила или номер телефона, но это все мелочи жизни, не стоящие того, чтобы обращать на них внимание. Сейчас же дело обстояло намного сложнее.

Начать, наверное, следует с того, что я абсолютно не помнила, чем закончился вчерашний вечер в клубе (о, я помню, что пошла в клуб! Уже прогресс…). Не помнила я также и того, что там в этом клубе происходило. Но хуже всего было то, что я совершенно не знала, каким образом очутилась в кровати. «О, я еще и раздета… Все чудесатее и чудесатее…»

Обдумывая сложившуюся ситуацию, я пришла к выводу, что виной ко всему был все тот же алкоголь. Головная боль тут же поддакнула, заявив, что отказывается уходить, пока я не осознаю всю тяжесть совершенного мною вчера. Я была с этим заявлением не согласна, о чем не преминула сообщить. Звуки родного голоса не доставили мне ни одной секунды радости. Хриплый, низкий, чужой… Вот в трех словах то, что я услышала. И, разумеется, в довершении ко всему этому букету дикая жажда и легкая тошнота, моментально перешедшая в сильную, едва я о ней подумала.

«Так…» Я перевернулась на бок, намереваясь пойти убить того, кто продолжал стучать молотком, да так и замерла в неудобной позе, глядя на сидящую передо мной Ритку, выражение лица которой не сулило мне ничего хорошего.

- Эээ… Доброе утро, - промямлила я, стараясь придать голосу максимально бодрые нотки. Девушка вздернула брови.

- Доброе? Сомневаюсь.

В этом я с ней была солидарна, хотя и подозревала, что для нее недоброта данного конкретного утра заключается в чем-то другом.

- Ты тут давно? – первый вопрос мог бы быть и поумнее, но голова продолжала отказываться работать, выдавая лишь стандартный набор звуков и фраз.

- Давно.

Краткость, конечно, сестра таланта, но сейчас я была согласна на длинные витиеватые фразы, потому что законченные предложения Риты вгоняли меня в тоску.

- Ну, что там стучит? – обреченно взвыла я, хватаясь за виски и надеясь вызвать к себе хоть немного жалости, но лицо Ритки было непроницаемо.

- Это вода капает из крана, - сухо пояснила она, закидывая ногу на ногу. Я прервала следующую фразу на середине и прикусила язык.

- Вода? Надо же, так громко…

- Тебе и проползший по полу таракан показался бы громом.

Я закрыла глаза.

- Дай попить.

- Не дам, - Ритка была неумолима, но если бы я еще понимала, в чем причина ее неумолимости.

- Ну, Рит, - никогда бы не подумала, что могу звучать так умоляюще. Даже саму себя разжалобила. Но только не эту блондинку. Она вроде бы еще и улыбалась, глядя на мои мучения.

- Сердца у тебя нет, - брякнула я, старательно массируя виски.

- Это у меня нет? – голос девушки опасно повысился. Ну, хоть какая-то реакция, и на том спасибо.

- Да за что же ты так на меня взъелась?! – никогда не любила чувствовать себя виноватой, если таковой не являлась.

- За что надо, за то и взъелась. Ты почему заявилась домой в три часа ночи пьяная, а?

Я сжалась.

- Ну, Лелик…

- А своих мозгов у тебя нет, да? – тон становился все более обвиняющим. – Тетка тут с ума сходит, где ее ненаглядная племянница! Ден по секрету мне сообщает, что у тебя с собой оружие! Я нахожу на столе твой сотовый и понимаю, что тебе даже позвонить нельзя! И ты мне будешь говорить про сердце?!

Я молчала, тем более, что все равно нечего было сказать. Оставалось ждать, что Ритка выкричится и подобреет.

- Я не хотела, - пробормотала я, до горла натягивая одеяло. – Я не думала…

- То-то и оно, - отрезала Рита, вставая, наливая в стакан воду и подавая его мне. – Не думала ты…

Я с благодарностью в один глоток выпила живительную влагу, поняла, что хочется еще, но просить побоялась. Если она начнет орать еще громче, моя бедная голова просто лопнет.

- В общем так, - голос Ритки приобрел почти нормальные нотки. – Чтобы это было в первый и последний раз. Скажи спасибо, что тетке на глаза в таком состоянии не попалась.

- А что, у меня было такое плохое состояние? – робко поинтересовалась я. Рита усмехнулась.

- Не то слово, - кажется, настроение у нее начало улучшаться. – Ты шла по синусоиде, от тебя за километр несло водкой, и ты называла меня «солнышком».

Я ужаснулась и полезла под одеяло.

- Прямо так и называла? Какой кошмар!

- Еще бы не кошмар, - руки Ритки безжалостно сдернули одеяло. – Тебя тошнило полночи. Я вообще не спала.

- И водку же я не пью!

- Не пила, - поправила меня она. – И больше не будешь, я за этим прослежу.

Теперь уже мои брови поползли вверх. С какой это стати она намеревается за мной следить?

- А это… Раздела меня тоже ты? – вот вопрос, мучавший меня.

- Ну а кто еще согласился бы на такой подвиг? – фыркнула Рита. – Ден сразу отказался, сославшись на то, что еще в своем уме. Оставалась только я. Трудная это была работа, доложу тебе.

Можно было сразу идти вешаться. Не сомневайтесь, я бы так и поступила, если бы была в состоянии встать. Но ничего, наверстаем.

- Спасибо, - я подложила руку под голову. – Я поболею еще немного, ладно?

Ритка расхохоталась и легко поднялась на ноги.

- Да ради бога! Даю тебе на это свое высочайшее разрешение.

Она что, учится у меня язвительности?

- Спасибо, солнышко, - откликнулась я. Из-за захлопнутой в комнату двери раздался взрыв хохота.

- Обращайся, малыш.

Следующие полдня прошли в ничегонеделании. Причем абсолютном. Тетка, проникнувшись моим бедственным положением, милостиво согласилась на то, чтобы я нахально валялась в кровати и не изображала бурную деятельность. Солидарность в этом вопросе с ней выразил и дядя Петя, который был хорошо знаком с той головной болью, что мешала мне жить.

Но, скажу вам по секрету, лежать целый день на одном месте – не самое большое удовольствие. Как же я сочувствовала тем, кто вынужден проводить пропасть времени в подобном положении! Сначала я лежала на правом боку, потом на левом. Следом пришла очередь спины. Я пыталась читать книжку, петь вполголоса песни, но все бестолку. Честное слово, если бы не тошнота, возникающая при каждом движении, я бы самолично попросила тетю вскопать что-нибудь. Или полить. Или даже удобрить.

Где-то около полудня заявился Лелик. Когда он всунул свою виноватую физиономию в проем двери, мне захотелось в него чем-нибудь бросить.

- Ты лишил меня невинности, - трагически возопила я, тыча в него указующим перстом. Услышав такое, он чуть было не сел мимо стула. Почти такая же реакция пронаблюдалась мной у Ритки, зашедшей следом за ним.

- Лишил чего?! – в унисон спросили они, причем один побледнел, а вторая покраснела. Я хихикнула и ойкнула, потому что хихиканье тут же отдалось где-то в желудке.