Джеки Коллинз - Ее оружие

Его мать, шведка по национальности, была проституткой, а его чернокожий отец — сутенером. Не удивительно, что парнишка, чуть оперившись, постарался как можно быстрее исчезнуть из дома. Для него родители не существовали, и если бы они вообще провалились в тартарары, он бы нисколько не огорчился.

Поскольку он уже в юные годы выглядел очень привлекательно, у него, как правило, не было проблем с кем переспать. Ну, а если бы он захотел пойти по стопам своего отца, то предложения от «пауков», держащих нити сутенерства в своих лапах, не заставили бы себя ждать. Но Лерой не хотел связывать себя с торговлей женщинами, питая к этому бизнесу вполне понятное отвращение.

Впрочем, парень был далеко не ангел. Он присоединился к одной уличной банде, причинявшей немало беспокойства в своем районе мелкими кражами, нападениями, грабежами и прочим. После раздела добычи на его долю перепадали какие-то крохи. Лерой понял, что ему нужно поискать что-нибудь получше.

Он решил, что торговля наркотиками была как раз тем, что ему нужно. Он уже сам пробовал курить гашиш, но ему не понравилось. Ну, что ж, тем лучше, если его это не привлекает. В наркобизнесе нужно всегда иметь ясную голову и быть свободным от пагубного пристрастия. Он собственными глазами видел, что делают наркотики с людьми, как они их корежат, как выворачивают наизнанку. Это ему было ни к чему. А вот торговля зельем — это нечто другое, на этом можно было неплохо заработать.

Лерой хорошо разбирался в людях. Он был молод, красив и предприимчив. Он выбрал себе район, где надеялся развернуть свою деятельность, занял у своего друга немного денег и приступил к своему бизнесу.

Вскоре он заметил, что наступает кому-то на пятки. Местность, которую он себе выбрал, уже была в чьих-то крепких руках. Ему намекнули, чтобы он исчез, но он не испугался, а с первой же выручки приобрел себе револьвер. Те, кто принял его за какого-то «голубого» или наркомана, которого можно без труда отшить, жестоко поплатились. Из троих его конкурентов, которые считали, что он наступает им на пятки, через месяц все трое оказались трупами. После этого Лерой завернул свой револьвер в целлофан, привязал к камню и бросил в реку — он понимал, что оружие умеет говорить на допросах своим предательским языком.

Так он занимался торговлей целый год, полностью посвятив себя этому опасному занятию. Он работал один, заботясь лишь о том, чтобы поставщики были надежными. Отправлять кого-то к праотцам он больше не собирался, тем более что теперь никто ему не мешал, и имя его уже приобрело известность в мире наркобизнеса. Он не стремился стать королем в этом мире, напротив — следил лишь за тем, чтобы не встать кому-нибудь поперек дороги. Жил он один в меблированной комнате и выходил только на дело. Деньги расходовал крайне экономно. К концу года Лерой скопил довольно значительную сумму. Он купил себе черный «Мерседес», заказал в ателье несколько костюмов и обставил свою квартиру черной кожаной мебелью.

Глядя на этого преуспевающего молодого человека, нельзя было поверить, что ему всего лишь семнадцать лет. Лерой считал, что теперь ему потребуется больше денег, чтобы поддерживать возросший уровень жизни, поэтому заставил двух своих друзей работать на него на своем участке, а сам залез на чужую территорию.

Уже через несколько дней он получил известие, что сам знаменитый Боско Сэм предлагает ему переговоры, и поскольку в здешней округе было уже немало людей, кому Лерой оказался помехой, и дело становилось все более опасным, он решил принять предложение Сэма.

Они сумели договориться. Лерою следовало вернуться туда, где он начинал свой бизнес, а за это Боско Сэм обещал устроить ему пару выгодных сделок, способных принести больше денег, чем дает торговля наркотиками.

Для начала Сэм дал ему поручение устроить три взрыва. Лерой провел все три операции безукоризненно. Теперь ему открылся путь наверх, ибо он отныне и сам был «в авторитете». Он нисколько не жалел, что связался с Боско Сэмом.

Прошло четыре года, и Лерой Езус Баулс стал первым человеком в своей новой профессии. Он давно перестал заниматься наркобизнесом. Все свободное от операций время он посвящал изучению взрывчатых веществ, электроники, конструированию бомбы замедленного действия. Взорвать самолет, заложить бомбу в банк, которая должна взорваться, скажем, недели через три не было такого дела, которое оказалось бы не по плечу Лерою. Он был «свободный террорист». Лучший в своем роде.

За ним ходила слава человека, не ведающего страха. Но всякий риск, которому он до сих пор подвергал себя, опирался на тонкий расчет, практически исключавший провалы, и Лерой гордился этим. Теперь он ждал нового задания. Дюк Уильямс скажет ему, когда снова приступить к делу, а уж Лерой-то Езус Баулс, как всегда, не подведет.

Анжело снимал в Мэйфэре небольшую квартирку, состоящую из жилой комнаты, спальни, кухни и ванной. Обставляя ее, он щедро потратился на оборудование спальни, где на черных стенах были развешаны тигровые и леопардовые шкуры, пол был выстлан толстыми вьетнамскими коврами, а потолок представлял собой мозаику из цветных зеркал. Основное внимание он уделил постели, снабженной электроприводом. При нажатии кнопки она начинала медленно вращаться. С помощью других кнопок включались телевизор или стереосистема. Даже кофемолка, по прихоти хозяина, имела дистанционное управление.

— Нравится тебе моя халупа? — с гордостью спросил Анжело.

Рио окинула его убранство презрительным взглядом.

— Ты бы лучше достал водяную кровать, беби, — коротко прокомментировала она.

Оба напились, как старые друзья, хотя их знакомство в ресторане состоялось всего несколько часов назад. После первой же задорной реплики Рио, нагло подсевшей за его столик, Анжело возбудился настолько, что поспешил спровадить блондинку, с которой пришел, и затесался в группу знакомых Рио. Она, однако, обращалась с ним холодно, спихнула его Пичису и громко отпускала сальные шуточки насчет несостоятельности некоторых мнимых «половых гигантов», особенно итальяшек.

Эксцентричная, разодетая в пух и прах, и так высокая, да еще в туфлях на вызывающе высоких каблуках, она находилась в центре всеобщего внимания, возвышаясь надо всеми, как скала.

Рио выплясывала на крошечной, переполненной танцующими площадке с большим азартом, и ее платье из полупрозрачного хлопка больше обнажало, чем скрывало то, что под ним находилось. Серебряные браслетки, рядами нанизанные на обеих руках, позвякивали при каждом ее движении.

Рио была вызывающе накрашена, а ее собственные волосы длинные и черные, как у индианки, были подобраны и спрятаны под ярко-красным африканским париком.