Нора Робертс - Сила Трех

— Фильмы Хэмфри Богарта… Какой из них ваш самый любимый?

— «Мальтийский сокол».

— На чем плаваете под парусом?

— На маленькой яхте Зака. — Она постучала пальцами по столу и задумалась. — Впрочем, я собираюсь купить собственную.

— Собственная яхта — это огромное удовольствие. Когда вы поняли, что обладаете силой?

— Никогда. — Она выпрямилась и постаралась придать лицу бесстрастное выражение. — Я не знаю, о чем вы говорите.

— Нет, знаете, но если вы испытываете неловкость, на время оставим эту тему.

— Я не испытываю неловкости. Просто не понимаю вопроса.

Он положил карандаш, отодвинул тарелку и посмотрел Рипли в глаза.

— Раз так, поставим его по-другому. Когда вы поняли, что вы ведьма?

Кровь бросилась ей в голову, в ушах зашумело, сердце заколотилось как сумасшедшее. Он сидел спокойно и смотрел на Рипли так, словно она была подопытным кроликом.

Внутри что-то начало тикать, как бомба с часовым механизмом.

— Что за дурацкий вопрос?

— В некоторых просыпается инстинкт или унаследованное знание. Других этому учат, как ребенка учат ходить и говорить. Кое-кто обнаруживает это в период полового созревания. Но подавляющее большинство проживает всю жизнь, так и не осознав собственного потенциала.

Теперь он обращался с ней, как с туповатой студенткой.

— Не понимаю, с чего вы взяли… Точнее, почему решили, что я… — Она не собиралась доставлять ему удовольствие, повторяя это дурацкое слово. — Все эти фокусы-покусы — ваше дело, а не мое!

Заинтригованный Мак широко раскрыл глаза.

— Почему вы сердитесь?

— Я не сержусь. — Она наклонилась вперед. — Хотите увидеть меня в гневе?

— Не очень. Но могу держать пари: если я сейчас включу свой прибор, он покажет очень любопытные вещи.

— Я больше не собираюсь заключать с вами пари. И вообще больше не собираюсь иметь с вами дело.

Рипли поднялась. Мак не стал ее удерживать; он продолжал делать заметки.

— За вами еще сорок пять минут. Впрочем, если вы хотите изменить слову… — Он поднял глаза и встретил ее гневный взгляд. — Могу предположить только одно: вы боитесь. Я не собирался пугать или расстраивать вас. Прошу прощения.

— Я не нуждаюсь в ваших извинениях.

Как всегда, Рипли отчаянно сражалась с собственной гордостью. Черт дернул ее заключить это проклятое пари и принять его условия! Она неохотно села на место.

Не моргнув глазом Мак продолжал что-то писать. «Похоже, этот зануда заранее знал, что одержит победу», — стиснув зубы, подумала Рипли.

— Ладно, пойдем дальше, хоть это и рискованно. Как вы используете свой дар на практике?

— Мне нечего использовать.

— Вы же не дура. У меня сложилось впечатление, что вы прекрасно знаете свои возможности. — Мак следил за ее лицом. Она пыталась сохранять спокойствие. Но за сдержанной внешностью скрывались сильные, даже страстные чувства.

Ему отчаянно хотелось раскрыть и изучить их. Изучить ее. Но он понимал, что никогда не получит такую возможность, если восстановит ее против себя.

— Кажется, это болезненная для вас тема. Еще раз прошу прощения.

— Я уже сказала, что не нуждаюсь в ваших извинениях и в предположениях тоже.

— Рипли… — Он поднял руку и растопырил пальцы. Это был знак мира. — Я не репортер, собирающий жареные факты. Не зевака, жаждущий зрелищ, и не новичок, ищущий наставника. Это моя работа. Я обещаю уважать ваше право на частную жизнь и не упоминать ваше имя в своих документах. Это не причинит вам никакого вреда.

— Бук, мне нет до этого дела. Поищите себе; другую морскую свинку. Ваша… работа меня не интересует.

— Другая — это Нелл?

— Оставьте Нелл в покое! — Не успев опомниться, Рипли протянула руку и схватила его за запястье. — Если вы сунетесь к ней, я разорву вас на куски!

Бук застыл на месте и перестал дышать. Ее зрачки потемнели и стали почти черными. От пальцев шел такой жар, что у него дымилась кожа.

— Никому не причинять зла, — наконец вымолвил он. Как ни странно, его голос звучал ровно. — Это не просто слова. Я следую первому правилу Ремесла и не причиню зла вашей невестке и вам тоже, Рипли.

Очень медленно, следя за ней как за сторожевым псом, сорвавшимся с цепи, он поднял руку и накрыл ее ладонь.

— Вы не можете справиться с этим, правда? — Его голос звучал мягко. — А если можете, то не всегда. — Он дружески сжал ее руку. — Вы обжигаете мне запястье.

Эти слова заставили Рипли отпустить его. Когда она увидела оставленные ею красные пятна, ее рука задрожала.

— Я больше не буду. — Она попыталась восстановить дыхание и подавить этот бешеный выброс энергии. Иначе говоря, снова стать самой собой.

— Держите.

Она не слышала, как он вставал и шел к раковине. Сейчас Мак стоял рядом и протягивал ей стакан воды.

Рипли залпом выпила воду. Ею владел не то гнев, не то смущение. Но какая разница? Во всем виноват он, этот ужасный человек.

— Какого черта вам понадобилось приезжать сюда и совать нос в чужие дела?

— Знание истины спасает нас от хаоса. — Голос Мака звучал трезво и разумно. Рипли захотелось укусить его. — А терпимость и сострадание делают нас людьми. Отсутствие этих качеств позволяет фанатикам спекулировать на страхе и невежестве. Именно так они вели себя в Сейлеме триста лет назад.

— Да, ведьм больше не вешают, но это не значит, что мир стал терпимее. Я не хочу участвовать в вашем исследовании. Это мое последнее слово.

— Хорошо.

И тут Бук заметил, что она очень устала. Устала до изнеможения. Он ощутил жалость, смешанную с чувством вины.

— Ладно. Знаете, на днях произошла одна очень странная вещь…

Он сделал паузу. Рипли заерзала на стуле и неохотно посмотрела на Макаллистера.

— Я видел на берегу женщину. Сначала я подумал, что это вы. Те же глаза, то же лицо. Она была ужасно одинокой и очень печальной. Долго смотрела на меня, а потом исчезла.

Рипли плотно сжала губы и взяла бокал.

— Может быть, вы выпили слишком много «Мерло»?

— Она хочет искупить свою вину. А я хочу помочь ей сделать это.

— Вы хотите собрать данные! — бросила она ответ. — Хотите получить законные основания для нового крестового похода. Может быть, написать книгу.

— Я хочу понять.

«Нет, — подумал он, — это не все. Точнее, не! самое главное».

— Хочу знать, — уточнил он.

— Тогда поговорите с Майей. Она обожает все эти штуки.

— Вы выросли вместе?

— Да. Ну и что?

«С этой женщиной куда легче и приятнее иметь дело, когда она держит себя в руках», — подумал Мак.

— Я почувствовал, что между вами существует какое-то… э-э… напряжение.

— Опять же, ну и что?

— Любопытство — главная черта ученого.

— Любопытство сгубило кошку. — К Рипли вращалась ее обычная насмешливость. — К тому едва ли можно назвать настоящим ученым человека который разъезжает по миру, играя в охотника за ведьмами.