Нора Робертс - Сила Трех

— Знаете, именно так говорит мой отец, — весело сказал Мак, встал, собрал грязные тарелки и поставил их в раковину.

— Значит, он разумный человек.

— О да. Я для него — сплошное разочарование, Нет, это несправедливо. — Бук вернулся и долил вина в бокалы. — Скорее головоломка, в которой хватает нескольких деталей… Кстати, расскажите мне о своих родителях.

— Они на пенсии. Отец был шерифом до Зака, мать — дипломированным бухгалтером. После выхода в отставку они купили трейлер и с тех пор живут на колесах.

— Объезжают национальные парки?

— Да, но не только. Они наконец-то получили возможность пожить для себя и напоминают двух подростков во время бесконечных весенних каникул.

Не столько эти слова, сколько тон, которым они были сказаны, помогли Маку понять, что Тодды были крепкой и счастливой семьей. Можно было не сомневаться: ее неконтролируемые выбросы энергии не были связаны с семейными ссорами.

— Вы работаете вместе с братом.

— Очень тонкое наблюдение.

Похоже, она окончательно пришла в себя.

— Я познакомился с ним вчера. Вы не слишком похожи. — Он оторвался от своих записей. — Если не считать глаз.

— Все гены красоты в нашей семье достались Заку. Мне ничего не осталось.

— Вы присутствовали При аресте Ивена Ремингтона, когда Зак был ранен.

Ее лицо снова окаменело.

— Хотите прочитать полицейский отчет?

— Я уже знаком с ним. Судя по всему, ночь выдалась не из легких. — Не будем форсировать события, решил он. — Вам нравится быть копом?

— Иначе я этим не занималась бы.

— Рад за вас. А почему «Мальтийский сокол»? — продолжал спрашивать Мак.

— Что?

— Мне интересно, почему вы выбрали именно этот фильм Богарта, а не, скажем, «Касабланку».

Рипли покачала головой, собираясь с мыслями.

— Не знаю. Может быть, потому что «Касабланка» — это игра, а «Сокол» — работа. В этой картине торжествует справедливость.

— Я всегда думал, что Илза и Рик после войн поженились, а Сэм Спейд так и остался сам по себе… Какая музыка вам нравится?

— Что?

— Музыка. Вы сказали, что любите заниматься физическими упражнениями под музыку.

— Какое это имеет отношение к вашей работе?

— Вы же не хотите участвовать в моем исследовании. Раз так, мы могли бы использовать оставшееся время, чтобы лучше узнать друг друга.

Она шумно выдохнула и пригубила бокал.

— Вы действительно странный человек.

— Ладно, если так, оставим вас в покое и поговорим обо мне. — Он откинулся на спинку стула Лицо Рипли сразу стало расплывчатым, и Мак поду мал о том, что пора сменить очки. — Мне тридцать три года, и я очень богат. Второй сын в семье Буков. Моя семья всегда специализировалась на юриспруденции. А я еще в детстве увлекся сверхъестественным: его историей и влиянием на культуру и общество. Это заставило родителей обратиться к психо-логу, и он заверил, что мое поведение — особа форма мятежа.

— Они потащили вас к психиатру, потому что вам нравились привидения?

. — Знаете, если четырнадцатилетний мальчик становится студентом университета, кто-то всегда вызывает к нему психиатра.

— Четырнадцатилетний? — Рипли поджала бы. — Да, это необычно.

— Скажем так: в этом возрасте редко бегают на свидания. — Увидев, что у Рипли дрогнул в усмешке уголок рта, Мак обрадовался. — Я направлял первые проявления сексуальной энергии на науку и личные интересы.

— Иными словами, налегали на книги.

— Да. Когда мне исполнилось восемнадцать, родители махнули на меня рукой и отказались от мысли пристроить в какую-нибудь из семейных фирм. Достигнув совершеннолетия, я стал самостоятельно распоряжаться своими деньгами и получил возможность заниматься тем, чем мне хочется.

Рипли нагнула голову. Любопытство брало свое.

— А романы у вас были?

— Пару раз. Я знаю, что испытывает человек, когда его изо всех сил подталкивают к тому, чего он не хочет или к чему не готов. Говорят, со стороны виднее. Может быть, иногда это и верно. Но это не значит, что другие люди имеют право делать выбор за вас.

— Не поэтому ли вы позволяете мне соскочить с крючка?

— Это одна из причин. Вторая заключается в том, что вы скоро передумаете. Не сердитесь, — быстро сказал он, увидев, что Рипли вновь поморщилась. — Когда я приехал сюда, то подумал, что буду работать с Майей. Но вместо этого работаю с вами… по крайней мере, на первых порах.

— Почему?

— Потому что мне хочется кое-что узнать. Ну что ж, условия пари выполнены. Я отвезу вас домой.

— Я не передумаю.

— Ничего, мне не жаль даром потраченного времени. Хорошо, что его у меня полно. Я схожу за вашим пальто.

— И я вовсе не нуждаюсь в том, чтобы вы везли меня домой.

— Не будем спорить, — ответил он. — Я не позволю вам идти домой пешком, в темноте и при морозе за тридцать градусов.

— Вы все равно не сможете отвезти меня. Вашу машину засыпало снегом.

— Я откопаю ее за пять минут.

Рипли хотела поспорить, но передняя дверь хлопнула, и она осталась одна.

Любопытная Рипли открыла дверь кухни и, дрожа от холода, стала смотреть, как он откапывает «ровер». Следовало признать, что мускулы, которые так понравились ей утром в спортивном зале, была даны ему не только для красоты. Похоже, доктор Бук умел ими пользоваться.

И все же настоящей сноровки у него не было. Рипли открыла рот, но вовремя спохватилась. Но хватало еще продемонстрировать, что она испытывает к нему интерес. Поэтому она закрыла дверь и стала растирать окоченевшие руки.

Когда передняя дверь хлопнула снова и послышались шаги Бука, Рипли оперлась спиной о кухонный стол и притворилась, что скучает.

— Чертовски холодно, — сказал он. — Где я оставил ваши вещи?

— В спальне, — равнодушно сообщила Рипли.

Воспользовавшись моментом, она быстро обошла стол, заглянула в записи и зашипела от досады. Он пользовался стенографией. Во всяком случае, это было похоже на стенографию. Как бы там ни было, записи представляли собой непонятные символы черточки и закорючки, ничего ей не говорившие. Но рисунок в середине листка заставил ее ахнуть.

Это был ее портрет, причем чертовски похожий. Быстрый набросок анфас. Она выглядела… расстроенной. И настороженной. Что ж, тут он прав.

Сомневаться не приходилось: Макаллистер Бук был человеком наблюдательным.

Когда он вернулся, Рипли с невинным видом стояла в полуметре от стола, засунув руки в карманы.

— Я немного задержался. Никак не мог найти ключи. Понятия не имею, как они попали в раковину в ванной.

— Полтергейст? — лукаво спросила Рипли, заставив его рассмеяться.

— Если бы… Просто я ничего не кладу на место. — Он оставлял на полу снежные следы.

Рипли молча надела куртку, замотала шарф. Мак держал ее пальто. Поняв, что он хочет помочь ей одеться, Рипли покачала головой.