Мария Баррет - Элли

— О Господи!

Неожиданно наткнувшись на невесть откуда возникшее препятствие, он упал, увлекая кого-то за собой.

Раздался хруст раздавленного им предмета.

Чертыхаясь, Эдвард ощутил боль в лодыжке, а затем боль от падения затопила все его тело.

Спустя некоторое время он пришел в себя, открыл глаза и огляделся. Вскрикнув от изумления, юноша мгновенно откатился в сторону, освобождая от тяжести своего тела того, кого он смел со своего пути, «отрабатывая» прием в регби.

Его жертвой оказалась девушка. Она лежала на траве. От водопада светлых волос, окутавших ее тело, исходило золотое сияние. Она взглянула на него потемневшими от гнева глазами и разрыдалась.

Но Эдвард не растерялся. Быстро поднявшись, он увидел сломанную доску для рисования, опрокинутую коробку и рассыпавшиеся по земле краски. Он опустился на колени и стал собирать все в коробку, предварительно протянув девушке носовой платок. Пока девушка приводила себя в порядок, он сосредоточенно возился с вещами, потом повернулся к ней.

— Боже мой! Я так виноват перед вами! Я… — Он на мгновение онемел от чувств, которые она в нем вызвала.

Эдвард никогда не встречал подобной девушки. Она была прекрасна, необыкновенно прекрасна: хрупкая, бледная, окутанная нежной аурой женственности.

И в то же время она была одинока… Очень одинока.

— С вами… с вами все в порядке? У вас ничего не сломано? — спросил он, садясь на траву. От ее близости у него закружилась голова.

— Нет, — ответила она и, взглянув на свою разгромленную сумку, перевела взгляд на него. Он утонул в этих бездонных глазах редкого фиалкового цвета. Она отвернулась и стала собирать разбросанные краски.

— Позвольте мне.

Эдвард стал помогать ей.

— Я не знаю, что и сказать в свое оправдание. Позвольте возместить вам причиненный ущерб. Скажите, где их купить, свой адрес и время, когда вы свободны, и сегодня же вы получите все, что я испортил. — Он говорил быстро, с трудом удерживаясь от искушения дотронуться до нее, чтобы убедиться в ее реальности.

Некоторое время она молча смотрела на него. Отметив про себя его умное, волевое лицо и то, как старательно он укладывает ее вещи, она улыбнулась:

— Все в порядке, пострадала только доска, а с красками ничего не случилось.

Он недоверчиво посмотрел на нее:

— Это правда?

— Да.

— Хорошо, тогда я принесу вам новую доску!

— Что вы? Ни в коем случае. Доска школьная, кто-нибудь мне починит. А вообще-то это здесь не особая редкость.

— Так вы учитесь в школе? — спросил Эдвард и подумал, что она, оказывается, еще моложе, чем он решил.

— Нет, я учусь в колледже святой Хильды, на отделении изобразительных искусств.

— Это замечательно, — улыбнулся Эдвард. — Но если вы отказываетесь, чтобы я купил вам новые краски или заменил доску, то разрешите хотя бы угостить вас чашкой кофе?

Девушка взглянула на часы.

— В такое время?

— Да, у меня есть приятель, который работает в кафе, он — пекарь.

Эдвард уложил все вещи в сумку и закрыл ее. Он не смотрел на девушку, он надеялся уговорить ее.

— Крис обычно в этот час угощает меня свежесмолотым кофе с чудесным запахом. — Он старался говорить безразличным тоном, но сердце его стучало как бубен. Он подал Элли руку и помог подняться. — Итак, кофе с булочкой?

Он ждал ответа затаив дыхание, не зная, переживет ли отказ.

Но девушка согласилась. Она подумала, что ее сегодняшнему рисованию пришел конец, а других дел у нее не было. К тому же ей очень хотелось выпить чашку горячего кофе. Она наклонилась, сложила свой стульчик, потом с радостной улыбкой посмотрела на юношу и ощутила вдруг страшный голод.

Пьер перекатился на спину, медленно приходя в себя. Он почувствовал, как опытный язычок пошел в атаку на его мужскую доблесть, побуждая к новым подвигам.

— Ммм, хорошо! — пробормотал он.

Опустив руку, он коснулся коротких завитков волос на ее лобке и простонал:

— Продолжай.

Немного погодя он приподнял и усадил ее на себя, обхватив при этом ладонями ее упругий зад и раскрывая бедра. Опускаясь на него и медленно двигаясь, она вскрикивала и стонала.

Пьер лежал и смотрел на смуглую большую грудь, еще довольно аппетитную для ее возраста. Он поймал ее руки и крепко сжал запястья.

Увидев ее недовольство, он засмеялся.

— Что тут смешного? — сдавленно спросила она, не открывая глаз и делая круговое движение бедрами.

— Если бы моя мамочка смогла увидеть вас сейчас, миссис П.?

Женщина усмехнулась, а он продолжал поддразнивать ее:

— Мамочкина лучшая подруга! Настолько преданна ей, что, занимаясь пиратством, берет ее сыночка на абордаж.

Поднимаясь, она облизнула его губы. Он отпустил ее руки.

— Какие слова! — промурлыкала она. Затем встала, пересекла гостиничный номер и остановилась у стула. Наклонившись, она оперлась на него руками, раздвинула ноги и, бросив через плечо зовущий взгляд, произнесла: — Иди сюда, Пьер.

Наблюдая, как раскачиваются груди в такт ее движениям, он ухмыльнулся:

— Как прикажете, госпожа П.

Выбравшись из скомканных простыней, он направился к ней, с гордостью демонстрируя силу своего мужского естества.

В четверть девятого Пьер оставил мамочкину подругу в постели, спустился по лестнице и пошел к выходу из отеля, удостоив надменным кивком портье у стойки.

Утро встретило его ярким солнечным светом. Он взял со стоянки свой велосипед, выкатил его на дорогу и бесшумно покатил в сторону Магдален-колледжа.

Повернув к Холму, он вдруг заметил своего кузена, выходящего из магазина. С ним была сногсшибательная блондинка. Даже на таком расстоянии Пьер сумел оценить ее красоту. Он опустил голову и, улыбаясь про себя, поехал им навстречу.

— Гамильтон! Остановись! Гамильтон! — крикнул он.

Эдвард мгновенно узнал голос, но сделал вид, что не слышит. Он повернулся к Элли и, не прерывая беседы с ней, продолжил свой путь. В этот момент мысленно он проклинал Пьера Хаугтон-Смайза и свое вечное невезение.

— Гамильтон!

Пьер с шиком затормозил точно перед ними. Пьер слез с велосипеда и ухмыльнулся:

— Неужели это ты? Как твои дела, Эдвард? Кто это с тобой?

Он оглядел Элли и протянул ей крупную, гладкую, холеную руку. В ответ девушка подала свою, и он осторожно сжал ее холодные изящные пальчики. Пьер впился взглядом в ее лицо и заметил яркий румянец, заливающий ее щеки. Ему страшно захотелось поцеловать ее.

— Гм, — Эдвард кашлянул. — Пьер, это Элли Фрезер. Элли, это Пьер Хаугтон-Смайз, — пробормотал он, представляя их друг другу и бросив свирепый взгляд на Пьера.

— Кузен Эдварда, — ехидно добавил Пьер.

— Двоюродный кузен, — мрачно уточнил Эдвард.

— А, какая разница! — пожал плечами Пьер. — Элли, вы очаровательны! — с восхищением улыбнулся он. Юноша обладал громадным обаянием и без всяких усилий привлекал внимание окружающих.