Мария Баррет - Элли

— Мне все понятно, Эдвард.

— Прекрасно.

Возвратясь к столу, он стал собирать бумаги.

Совещание закончилось, и говорить им больше не о чем.

Громадный главный зал для совещаний в «Хэдли Тейлор Йорк» располагался на втором этаже. Стены его были отделаны панелями из красного дерева, и вся мрачная комната выглядела сугубо мужской. Большой стол был рассчитан на шестнадцать человек, но в это утро, на деловом совещании директоров, стол был занят только наполовину.

Над камином в массивной раме висел портрет прадеда Чарльза, который надменно взирал на происходящее. Комната была освещена падающим из окна светом. Элли вздрогнула, когда вошла и посмотрела на портрет.

Она повернулась к своему новому секретарю.

— Эмма, попросите кого-нибудь разжечь в камине огонь и позвоните в цветочный магазин, чтобы доставили мой заказ. Я заказывала два букета желтых роз для этого стола и один для буфета.

Эмма сделала пометки в своем блокноте:

— Что-нибудь еще, миссис Тейлор?

Элли прошла через комнаты и включила лампы из китайского фарфора. Потом посмотрела через плечо и улыбнулась:

— Да, еще одна вещь. Ты можешь называть меня, как раньше, — Элли.

— Хорошо, миссис… Элли. Спасибо.

Эмма вышла, а Элли, не сходя с места, еще раз оглядела комнату. За прошедшие шесть лет в ней ничего не менялось. Может быть, только ковер, да еще кое-какие украшения, но комната оставалась деловой, предназначенной для переговоров, совещаний, встреч. Она была в своем роде исторической достопримечательностью: в ней создавалась и укреплялась репутация «Хэдли Тейлор Йорк». В ней бывали самые могущественные люди Сити.

— Ох, Чарльз, — горестно прошептала она, — я надеюсь, что поступаю правильно.

Затем подошла к окну и посмотрела на улицу, где кипела, шумела жизнь: яркие, оранжево-красные пиджаки клерков сновали среди официальных темных костюмов банкиров. «Деловой мир меняется, — подумала она, — он двигается и стремится к росту. Мы должны поступать так же».

Она снова оглядела комнату, понимая, что если ей повезет, то ее приобретение позволит «Хэдли Тейлор Йорк» вырваться вперед. Но она не была уверена, что правление захочет этого.

Без четверти двенадцать Элли сняла очки и положила их перед собой. Кончиками пальцев она потерла переносицу, где они оставили след. Она очень устала: все оказалось намного тяжелее, чем она себе представляла.

Она слушала, как Эдвард отвечает на последний вопрос собрания, и совершенно не представляла, что еще можно сказать, чтобы убедить их.

Правление стойко отметало все доводы.

Вот Эдвард произнес свое заключение и сел рядом с ней. И тогда она поняла, что практически все решено.

В зале стояла полнейшая тишина.

Встав из-за стола, Элли подошла к окну, чувствуя себя в центре напряженного внимания. Несколько минут она смотрела на шумную деловую улицу. А потом повернулась к правлению и, прежде, чем заговорить, внимательно всмотрелась в каждого директора.

— Вы знаете, рано утром я стояла здесь вот так же и смотрела на Корн-хилл, сердце Сити. И вдруг почувствовала неуверенность в том, о чем прошу вас. Я совершенно отчетливо представляю, сколь велик риск предполагаемого дела. Но когда я смотрю на улицу, то вижу, как все изменилось. Я вижу, что улица полна коммерсантов; коммерсантов и финансистов нового типа. И я ощущаю, нравится вам это или нет, что все меняется. Деловой мир изменился — должны меняться и мы. — Она вернулась к столу и оперлась на него ладонями. — Но это ваш выбор. Вы можете рискнуть — и тогда расти и шагать в ногу со временем, или остаться осторожными — ждать и выживать. — Она наклонилась вперед. — Чарльз оставил мне акции этой компании, но без вашего согласия я ничего не могу сделать. Как я уже сказала — это ваш выбор. Он доверял мне, ну, а вы решайте сами. — Она сняла очки. — Итак, джентльмены, Эдвард и я оставляем вас, чтобы правление обсудило мое предложение. Благодарю вас, что выслушали меня. — И она вышла из зала.

Через двадцать минут ее вновь пригласили на совещание. Пока она шла к своему месту, все директора сидели с окаменевшими лицами.

— Я полагаю, что вы уже пришли к какому-то решению? — спокойно произнесла она, хотя руки ее под столом ходили ходуном от волнения.

Несколько человек молча кивнули.

Она с трудом сглотнула:

— Хорошо. Кто за предложенную сделку, прошу поднять руки. — Задержав дыхание, она оглядела присутствующих.

Большинство опустили глаза, чтобы не встретиться с ней взглядом. Она опустилась на стул. Руки не поднимались. И тогда к ней пришло такое сильное разочарование, что она задохнулась, стараясь сдержать слезы. Вдруг Эдвард коснулся ее руки. Элли вскинула опущенную голову и увидела поднятую руку Эда Паркера.

— Спасибо, Эд.

— Я думаю, Чарльз сделал бы то же самое, Элли, — проговорил Эд Паркер спокойно. — Он всегда был за продвижение и рост.

Она молча кивнула. Еще две руки поднялись в воздух. Она сидела и ждала, вцепившись в стул. Эд Паркер был одним из самых важных членов правления. А вот и еще подняты две руки. И того — пять.

«Я выиграла», — подумала она, глотая слезы радости.

Эдвард снова дотронулся до нее, она подняла глаза. Последние три члена правления проголосовали «за». Ее победа была полной.

— Джентльмены. — Она постаралась скрыть радость в своем голосе, ведь никто не догадывался, что такое для нее эта сделка. Этот подарок несказанно обрадовал ее. Наконец она позволила себе слабо улыбнуться. — Благодарю за доверие. Переговоры закончились. Давайте займемся работой.

Эдвард сидел в приемной компании «Джеймс Кэпел» с газетой в руках. Элли, вместе с двумя директорами «Хэдли Тейлор Йорк», была уже на пути сюда.

Просмотрев экономические новости, он некоторое время наблюдал сквозь матовое стекло за спешащими на ленч людьми. Их согнутые фигуры сражались с порывами ветра. А потом, окинув взглядом интерьер приемной, подумал, что сине-черный цвет и черная кожа не слишком-то подходят для климата Англии, и вновь углубился в газету.

Спасаясь от ветра, Элли в сопровождении двух мужчин вбежала через стеклянную дверь в вестибюль. Ее черная шерстяная накидка развевалась на ветру.

Она увидела Эдварда и помахала ему рукой. Прежде чем подойти, она стряхнула дождевые капли с зонтика и своей накидки.

— Что за ужасный день! — воскликнула она. — Ты сказал им, когда мы будем?

Эдвард встал, принял ее накидку, потом пожал руки Эду Паркеру и Питеру Куперу.

— Они пока не готовы встретиться с нами. Вероятно, они соберутся минут через пятнадцать.

Элли закатила глаза, потом села.

На ней был костюм в черно-белую крупную клетку, с коротким жакетом и простой, облегающей черной блузкой. Она скрестила ноги, и ее юбка поднялась, обнажая бедра, туго обтянутые черными чулками.