Ширли Лорд - Сторож сестре моей. Книга 1

Изучая дела фирмы «Врейнсдроф», Леонард с восторгом обнаружил, что это была крепкая компания, заслуженно пользовавшаяся отличной репутацией в Голландии и Германии и явно недооцененная. В течение нескольких недель он пытался привлечь к этому факту внимание Бенедикта, но тот улетел в Лондон, чтобы похвастаться своей женой на балу в честь королевы Англии, и потому Леонарду пришлось довольствоваться Норрисом, чья голова тоже была занята совершенно другими вещами, вроде выплаты алиментов и встреч «здравствуй — до свидания» со своими детьми.

Так уж вышло, что прошли месяцы прежде, чем Бенедикт узнал, что мозг, а точнее, нос, стоявший за новой игрушкой Луизы, духами «Открытие», был не кто иной, как «хороший друг, который абсолютно ничего для нее не значит» — Ян Фейнер, химик из лондонской конторы Рубинштейн. И дело было вовсе не в попытках Леонарда отвоевать место под солнцем со своей информацией и предложением, что «Врейнсдроф» явилась бы удачным приобретением для «Тауэрс». Дело было в успехе самого «Открытия», которое после ошеломительного начала в качестве духов, шло буквально нарасхват, когда Луиза решила представить эту ароматическую эссенцию на рынке как первоклассное средство по уходу за кожей тела, продавая ее в виде геля для ванн и лосьона, разрекламировав как чудодейственное средство на страницах газет самым крупным шрифтом.

Они оба, и Бенедикт, и Луиза, находились в Европе, когда начали поступать отчаянные звонки, сначала от Мартина, а затем от Дэвида Римера, говоривших, что на них обрушилась лавина заказов, причем крупнейшие магазины осведомлялись, не будет ли заинтересована фирма «Луиза Тауэрс» продать им партию геля для ванн «Открытие» на исключительных условиях.

— Даже компания «Ньюман-Маркус» проявляет интерес, — ликовала Людмила, закружившись, нагая, по комнате. Они опоздают на обед в Елисейском дворце, но Бенедикт не останавливал ее. Он едва ли не лопался от гордости.

На другой день, когда Луиза отправилась по магазинам, позвонил Норрис, чтобы обсудить некоторые вопросы относительно таблеток от расстройства желудка, которые Бенедикт намеревался выпустить на рынок в Скандинавии.

— Возможно, тебе следует повнимательнее осмотреться и в Голландии, — заметил Норрис после того, как они проговорили около двадцати минут.

— Голландия. Что ж, интересная мысль, но почему тебе это вдруг пришло в голову?

— Ну, твоя великолепная половина производит здесь фурор со своим «Открытием». Леонард надоедал мне в течение нескольких месяцев, но прежде, чем посыпать голову пеплом, я подумал, что к тебе он тоже наверняка приставал, чтобы ты изучил показатели и цифры по голландской компании «Врейнсдроф», американский филиал которой поставляет институту основные компоненты «Открытия».

— И что? На что нам производитель эфирных масел?

— Мы приняли заказы на двести тысяч долларов, и каждый день поступают новые. У нас тут аврал, но Ян Фейнер прекрасно справляется. Он…

— Фейнер? Ян Фейнер, ты сказал?

— Ага! Он — тот самый «нюх», парфюмер, который изобрел духи и составил формулы для вариантов геля и лосьона. Да он не только парфюмер. Вместе с финансовым директором, назначенным руководством «Врейнсдроф», Фейнер в той или иной степени несет ответственность за всю политику фирмы на американском рынке.

— Что еще тебе известно о нем? — Голос Бенедикта поразил Норриса; Норрис узнал этот тон, предвещающий грозу.

— Не слишком много. Я лишь знаю, что у него очень высокая репутация в индустрии ароматов. Я не уверен на сто процентов, но мне кажется, что его брат — Виктор Фейнер, парень из «К.Эвери», о котором мы столько слышали, но опять-таки я не уверен. А что? Что-нибудь не так?

— Нет, ничего.

Когда вернулась Луиза, Бенедикт печально сообщил ей, что ему необходимо совершить короткую, одни лишь сутки, поездку в Скандинавию. По его мнению, ей не стоило ехать с ним, поскольку он будет отсутствовать очень недолго.

— Может, хочешь вернуться в Лондон, а я присоединюсь там к вам с Чарльзом?

В его поведении чувствовалась некая странность, хотя Луизе никак не удавалось понять, в чем дело; однако она не стала это выяснять.

— Нет, дорогой, — сказала она. — Я нашла в Фобурге совершенно замечательного косметолога. Я хочу провести с ней как можно больше времени. Завтра я запишусь к ней на прием на весь день. — Она шаловливо засмеялась. — Я заплачу ей вдвое, чтобы она отменила все прочие, уже назначенные сеансы. Господи, до чего же французы жадные. Я убью своих девочек, если они когда-либо выкинут нечто подобное.

Бенедикт ни словом не обмолвился о своем разговоре с Норрисом, но к тому времени, когда они возвратились в Нью-Йорк, фирма «Тауэрс фармасетикалз» владела контрольным пакетом акций компании «Врейнсдроф». Об этом он тоже не сказал Луизе. Это по телефону сделал Ян, которого до сих пор не пригласили познакомиться с Бенедиктом; Ян предложил ей встретиться за ленчем.

— Увы, Ян, милый, я вынуждена отказаться от ленчей на многие недели. Мне придется дорого платить за развлекательное турне по Европе. Ты ведь и сам прекрасно знаешь, к нам поступает поток заказов. Я должна встретиться с фирмами «Сакс», «Лорд и Тейлор» и «Ньюман-Маркус». Не могу поверить. Мы уже готовы нанять еще один, верхний, этаж, а на следующей неделе я буду смотреть помещение в Вашингтоне, поскольку Бенедикт говорит, что первая леди хочет иметь у себя под рукой «Институт Луизы Тауэрс». — Она помолчала, а потом добавила тоном маленькой девочки: — Как я и говорила тебе, Ян, я действительно могу многое изменить. Разве тебя не восхищает успех с «Открытием» — наш с тобой?

— Отныне ты владелица своего поставщика, Луиза, но, разумеется, тебе это известно, — спокойно промолвил Ян.

Повисло молчание, потом она сказала:

— Я не понимаю. Владелица своего поставщика? Какого? Что ты имеешь в виду?

— «Врейнсдроф». «Тауэрс фармасетикалз» принадлежит теперь контрольный пакет акций компании с правом выкупить ее полностью. Меня переводят в головной офис.

Луиза похолодела.

— Почему? — спросила она с дрожью в голосе.

— Почему бы тебе не спросить у своего мужа? — с горечью ответил Ян. — Это называется повышением, но, чем бы это ни было, я по контракту обязан согласиться с назначением на новое место.

— Где находится головной офис? В Гааге? В Амстердаме?

— Неужели это представляет для тебя какой-то интерес? Всего доброго, миссис Тауэрс. — Раздался щелчок, и связь оборвалась.

— Ты слабоумный! Еще тогда, несколько месяцев назад, я тебя спрашивал, какой бес в тебя вселился, что ты сделал это? Я говорил, что все закончится катастрофой. — Виктор мерил шагами большую гостиную в квартире Яна, заваленную коробками и кипами вещей. Ян сидел, обхватив голову руками.