Сергей Щипанов - Мы искали друг друга

— Жуй ананасы, проклятый буржуй, — шутливо-беззлобно прокомментировал Макс, ни сколько не завидуя Витьке.

Он решил, что со временем тоже уедет. И непременно в Австралию. Почему именно туда? А куда еще — не в Израиль же. В Австралию многие едут (по слухам), страна открыта для иммигрантов, опять-таки природа там необычная, красиво — земной рай.

Пока же надо было закончить учебу, получить диплом, начать жить самостоятельно.

Удобнее всего мечты складывать в будущее. Как бы не била нас жизнь, каким бы местом не поворачивалась к нам судьба, мы продолжаем верить, что «завтра будет лучше, чем вчера». Даже когда убеждаем всех (и себя, в том числе), что не верим в перемены к лучшему, в душе все-таки остаемся оптимистами. Иначе существование наше просто потеряет смысл.

Макс верил в счастливую фортуну, хотя и не желал палец о палец ударить, чтобы привлечь эту капризную даму на свою сторону, плыл по течению — куда вынесет.

В городе безобразничала весна. Погода в марте давно стала притчей во языцех. «Марток оставит без порток» — это про среднеазиатский климат. Уже, бывало, пригреет так, что людям кажется: ну всё, лето пришло, зимнюю одежду — по шкафам, извлекаем оттуда купленные еще осенью босоножки… Как вдруг, бац — снег на голову (в буквальном смысле). Каждый год одна и та же история.

Макс ехал с занятий в переполненном автобусе, страдая от духоты: с утра пальто надел, да зря, как оказалось; к тому же встал он в неудобном месте, в проходе, где самая толкотня.

«Не забываем оплачивать проезд, граждане пассажиры. Пробиваем талончики. У кого не имеется — приобретаем в кабине водителя. Не дожидаемся проверки…», — гудел над головой динамик.

То и дело Макса трогали за плечо, совали «пятнашки» и двугривенные, бубнили: «Передайте». Макс послушно отправлял монеты дальше по цепочке. Когда его тронули в очередной раз, даже не оглянулся, протянул руку за деньгами.

— Привет, — услышал Макс и вздрогнул от неожиданности.

Рядом стояла Татьяна, «боткинская» приятельница (не называть же ее подругой по «Заразке»), еще более похорошевшая за то время, что они не виделись.

— Здравствуй. Долго жить будешь — только что тебя вспоминал.

— Правда? — спросила Таня не без лукавства.

— Да, — не очень уверенно ответил Макс.

Теперь слукавил он: вспоминать-то вспоминал, да только другую; Татьяна присутствовала в его мыслях вроде как с боку припека.

— Ой, ли? — не поверила девушка. — Не парься, Макс. Знаю я о ком ты думал… Но, все равно приятно, что не забыл.

Поговорили о том, о сём, о здоровье, конечно. (Здесь все было в порядке). Пожаловались друг другу, что «диета вот уже где», и повинились, дескать, нарушают ее постоянно…

— А как там наша Александра? — неожиданно спросила Таня.

— Не знаю, — честно ответил Макс. — Давно не видел её… Да мы один раз только и виделись, перед Новым годом еще.

— Чего так?.. А Сэнди мне говорила, что ты звонил ей.

— Как? — опешил Макс. — А, ну да… Звонил.

«Так и знал — дома она была тогда. Не стала разговаривать. Да еще Татьяне натрепалась: достал, мол, этот юрист-математик, названивает… Нет, быть того не может. Наверное „муля“ ей передала, что спрашивал Максим какой-то».

Не хотелось Максу верить в Сашино «предательство».

Татьяна не стала выпытывать, что да как — все на лице у Макса написано было; промолчала тактично. Расставаясь, Макс спросил ее телефон. Так, на всякий случай. Татьяна как-то странно хмыкнула, но номер назвала.

Черная кошка, что в свое время пробежала между Максимом и Сашей, продолжала показывать острые коготки.

Любому студенту технарю известна поговорка: «Сдал сопромат — можешь жениться». Пресловутое «сопротивление материалов» — это некий рубеж, высота, если хотите, взяв которую, студент с большой долей уверенности может рассчитывать на успешное окончание учебы. У будущих геологов тоже есть такая планка. Называется она минералогией.

Достаточно полистать увесистый томик «Курса минералогии» Бетехтина, чтобы сразу же стало ясно: науку эту нахрапом не одолеть.

У всякого геолога-второкурсника, будь он даже семи пядей во лбу, при мысли о летней сессии начинали дрожать поджилки — минералогию сдавать! О-о, это не для слабонервных.

Нервозную атмосферу подогревали рассказы бывалых, уже изведавших (многие и не по одному разу) на себе, что такое сдавать минералогию. Ходили слухи, практически легенды, о черном мешочке Профессора, последнем, и якобы самом серьезном испытании. Ведь можно зазубрить учебник. Можно. Заучить наизусть названия всех минералов из учебной коллекции. Написать шпоры с химическими формулами минералов и их свойствами: твердостью по шкале Мооса, плотностью, цветом, блеском, спайностью, сингонией кристаллов… Все это, в принципе, можно сделать заранее. Но, когда Профессор достанет свой черный мешочек, этот «ящик Пандоры», и извлечет из него камешек, который видишь впервые, а ты должен будешь сходу определить, что это за минерал, то…

Меж тем сессия надвигалась неумолимо. Как всегда, ее начало было отмечено появлением, без санкции начальства, в университетском вестибюле самодельного плаката со знакомой по учебникам истории фигурой красноармейца, указывающего пальцем. Только, вместо привычного «Ты записался добровольцем?», воин вопрошал: «Ты сдал посуду за прошлый семестр?».

Как обычно, плакат провисел лишь полдня, пока не попался на глаза бдительному комсоргу Дятлову.

Шутки шутками, а минералогию никто не отменял.

Саша отчаянно трусила, готовясь к экзамену. Смотрела в учебник, и чувствовала себя последней тупицей: нет, никогда ей не одолеть сей премудрости. Мыслимое ли дело, запомнить всё это?! Родители вздыхали, глядя, как мучается их чадо.

— Не надрывайся ты так, Шурка. И не бойся — на экзамене все вспомнишь, — попытался успокоить дочку папа.

Саша лишь рукой махнула: уйди, мол, не до тебя.

Удивительно, но папа оказался прав.

К экзамену Саша перегорела, страх ушел куда-то, сменившись полной апатией. С утра пораньше она заглянула, было, в учебник, но тут же отложила книгу. «Перед смертью не надышишься», — сказала Александра сама себе и преспокойно отправилась на экзамен.

Волнение вернулось, едва Саша взялась за ручку двери экзаменационной аудитории. а когда тянула билет, пульс ее подскочил, должно быть, до 200 ударов в минуту, а то и более. Но потом, все встало на свои места: Саша легко вспомнила нужную информацию (а чего не вспомнила — подглядела в шпаргалке). Черный мешочек оказался не таким уж страшным испытанием. Профессор держал там очень хорошие, практически эталонные, образчики минералов, легко узнаваемых по характерным признакам. Вот угольно-черный кристалл с сечением в форме сферического треугольника — ну, конечно, турмалин, друза нежно-голубых кристалликов — целестин, а мутно-белый кубик — да это же просто соль, по-научному — галит. Чтобы убедиться, Саша лизнула камешек — соленый. Профессор укорил, спросив: