Э.В. Каннингем - Сильвия

Ну, уж какая там усадьба! Самый обычный образец недвижимости, а по мне, так смешно называть усадьбой обыкновенный дом, если он стоит меньше четверти миллиона долларов, мистеру же Стирнсу он обошелся явно дешевле. Впрочем, он ведь делал стремительные карьерные успехи, и это чувствовалось: дом, положим, самый обычный, каменная постройка сероватого цвета, зато все вокруг в высшей степени ухожено. Вот и колли, разумеется, мчит со всех ног мне навстречу, чуть под колеса не попал. За домом на площадке для гольфа тренируется мальчик лет четырнадцати. Перед входом стоит женщина с сумкой для гольфа в руках. Да, любят гольф в этой семье, очень любят.

Я затормозил в нескольких шагах от хозяйки. Ей на вид можно было дать лет сорок пять, чуть костлява, но выглядит подтянутой, крепкой женщиной, волосы — серебряных заколок было воткнуто долларов на сорок, не меньше — приятно оттеняют загорелое лицо. Красного цвета «родстер» стоял прямо у ступеней, я в него чуть не уткнулся, а она, шагая мне наперерез, как видно, пыталась сообразить, что полагается сказать незнакомцу, вторгшемуся в уютный мирок усадьбы «Гейблз». Я вышел из машины, сообщил ей, что я Маклин и что мне нужно поговорить с мистером Стирнсом.

— Вот как? Но сейчас не получится. Вы, видимо, плохо с ним договорились.

— Но ведь это дом мистера Стирнса?

— Да-да. Но мы сию минуту уезжаем в клуб. И так уже опаздываем. Не может быть, чтобы муж назначил вам встречу, а потом о ней забыл.

— В чем дело, Энн? — Стирнс вышел из дома, одетый по-спортивному: серые узкие брюки, серый пуловер, из-под которого виднеется светлого тона рубашка, — и, заметив меня, нахмурился, спросил, кто я такой. Мальчишка на площадке все бил клюшкой по мячам. Я представился, услышав в ответ, что мистер Стирнс впервые обо мне слышит. Он явно начинал злиться, а вот моя злость улетучивалась. Передо мной стоял человек обрюзгший, потрепанный жизнью, куда старше своих сорока девяти лет, — выпотрошен он, душевно и физически выпотрошен.

— Позвольте, сколько же вам надо объяснять, сэр! — терпение его было на пределе. — Если вы намерены нам что-то продать, приходите в другой раз! А еще лучше — ко мне на работу. — Нервничает, сильно нервничает.

Жена стала поглядывать на часы.

— Послушай, — сказала она капризно. — Нет, в самом деле! — и опять взгляд на часы. — Мы же опаздываем.

— Извините, мистер Стирнс, не могли бы мы побеседовать с глазу на глаз, всего минуту.

— Не о чем мне с вами беседовать.

— А я думаю, есть о чем, и лучше давайте пощадим нервы вашей жены.

Жена посмотрела на меня тяжелым взглядом, потом перевела взор на мужа, а он, в свою очередь, с нее на меня. Видимо, хотел сказать, что у него от жены тайн нет, но вот не выговорилось. Ясно, на самом деле тайн у него сколько угодно, только вот жена понятия об этом не имеет. Мы встретились с ней глазами, и вид у нее был до того угрожающий, что я сразу сообразил, до чего должен ее бояться Оскар Стирнс; а мальчишка знай себе гонял мячи, и что-то абсурдное было в этой сцене, происходившей в ослепительных красках солнечного утра. Мне всегда жаль тех, кто вызывает у меня отвращение, но частный детектив многого себе не может позволить, а уж жалости особенно.

— Я приехал к вам по делу, мистер Стирнс, и хотя нынче воскресенье, дело это безотлагательное, так что, миссис Стирнс, чем скорее мы к нему приступим, тем будет лучше для всех.

И я отступил на несколько шагов туда, где росли тисы, а он пошептался с женой, которая яростно трясла головой, затем повернулся ко мне, сказал:

— Ну, хорошо, мистер… как, простите, ваша фамилия?

— Маклин, — сообщил я, — моя фамилия Маклин, и я частный детектив из Лос-Анджелеса, мистер Стирнс, а поговорить нам надо о женщине, которую зовут Сильвия Кароки, десять лет назад вы се привезли в Нью-Йорк на своей машине.

Глаза у него полезли на лоб, кровь так и отхлынула от щек. Прошло не меньше минуты в полном молчании, пока жена, наконец, не выкрикнула:

— Господи, Оскар, сколько это будет продолжаться!

Он торопливо стал мне объяснять, что у них встреча в клубе, а затем обед. Я ответил, что меня не интересуют его развлечения и обязательства, а поговорим мы непременно или я задам свои вопросы его жене. Тогда он вернулся к супруге, и они опять зашептались. Впрочем, она ему ответила громко.

— Если ты меня отправляешь в клуб, а сам остаешься, Оскар, смотри, как бы тебе об этом не пожалеть.

Он слушал ее молча. Она окинула взглядом мужа, потом меня. Подобрала с земли сумку для гольфа, пошла к «родстеру», села, включила зажигание и медленно поехала по дорожке. Мальчишка был все так же поглощен гольфом и даже не обернулся.

Во дворике за домом Стирнс плеснул себе в стакан виски и предложил мне. Я отказался. Сел на крашеный железный стул. Большой у них дворик, весь выложен битым кирпичом, на стульях подушечки, два дивана под навесом, бар, аккуратно подстриженные кусты. Навес в крупную полоску дает тень. За кустами луг, сбегающий к шоссе.

С отъездом жены в хозяине появилось что-то мужское.

— Если вы надеетесь, что пройдет вымогательство, то напрасно, — сказал он. — Денег у меня нет. Вы не смотрите, что усадьба шикарная. Я банкрот.

— Ничего я у вас вымогать не намерен, мистер Стирнс. Мне от вас не нужно ни цента. А нужна информация, и если вы мне ее дадите, можете ничего не опасаться с моей стороны, а жене скажете, что я чиновник по найму из «Стандарт Ойл» и пытался сманить вас к нам на работу.

Он поднялся со стаканом в руках.

— Вы правду говорите? Что у вас нет ко мне притязаний?

— Никаких.

— Боюсь, голову мне хотите заморочить.

— Да нет же, черт вас возьми, нет. Вот вам мое удостоверение. Я просто частный детектив, и мне нужна информация.

— Какая информация?

— О Сильвии Кароки, которую вы знали десять лет назад. Мы только побеседуем, и после этого можете забыть про мой визит. Я вам больше о себе в жизни не напомню.

— Это точно?

— Точно.

— Тогда к чему такая спешка?

— Потому что мне не хотелось ждать, — ответил я грубо.

— Ладно, Маклин, — сказал он примиряюще, — не то чтобы я так уж страдал из-за того, что остался без клуба в выходной. Как-нибудь обойдусь. Жена, правда, головомойку мне устроит, ну да ничего. И в самом деле выпить не хотите?

— Мне машину вести надо.

— Все-таки, согласитесь, нельзя же так заявляться к людям, когда у них выходной.

— По-другому не мог. Давайте-ка к делу.

Стирнс сел на диван, разглядывая меня во все глаза, даже о стакане своем позабыл.

— Что же, — он попытался улыбнуться, — вы меня держите на коротком поводке, я ведь понимаю. Выбора-то у меня никакого.

— Ни малейшего.

— Она вам что, все рассказала? — он покачал головой. — Чудно, я уж давно про эту чертову девчонку и думать позабыл. Значит, все рассказала? Постойте-ка, а может, это она вас прислала счеты со мною сводить?