Нина Бодэн - Круговорот лжи

Так, например, лорда Оруэлла она называет Недом. На самом деле этого человека зовут по-другому; скоро вы поймете, почему я изменил его имя. Скажу только, что он похож на пэра Англии меньше всех на свете. Достопочтенный Эдвард Оруэлл женился на Дженни, соученице Мод по Оксфорду и ближайшей подруге. Когда Мод и Дженни было лет по двадцать с небольшим, они некоторое время преподавали в Лондонском университете и жили вместе. Насколько я помню по кратким визитам к тетке во время школьных каникул (которыми Мод пользовалась, чтобы таскать меня по картинным галереям и музеям), Дженни была блондинкой с нежным лицом и бело-розовой кожей, носила длинные развевающиеся юбки и романтические кружевные блузки. Мод поощряла природную вялость (или лень) подруги. Она взяла на себя готовку, уборку и хождение по магазинам, утверждая, что Дженни нужно «поваляться» перед вечерним выходом в свет, а сама тем временем гладила ей платье и готовила ванну. Короче говоря, Мод вела себя точно так же, как несколько лет спустя Эрик, суетившийся вокруг моей матери. «Носится с Мейзи, как будто она инвалид, — говорила о нем моя тетушка. И добавляла: — Было бы ужасно думать, что она его просто использует».

Вспоминала ли она при этом Дженни? Видела ли в дурацкой преданности Эрика жене сходство с собственной заботой о подруге? Сожалела ли об этом, чувствовала ли, что ее тоже использовали? Нет, конечно, нет, — во всяком случае, осознанно. А если и ощущала боль, то скрывала ее. Когда Дженни выходила замуж, Мод думала только о том, чтобы та была счастлива, радовалась за нее, говорила себе, что теперь у нее будет двое друзей вместо одной подруги. И, поскольку некоторые скромные достоинства иногда вознаграждаются, так оно и вышло.

В этой дружбе были перерывы, взлеты и падения.

Некоторое время Мод часто посещала большой, плохо отапливаемый дом в северном Норфолке, построенный дедом Неда, известным коллекционером, на доходы от пивоварения, их семейного бизнеса. Хотя этот аристократический особняк, полный насмешливого палладианского [4] Палладио — знаменитый итальянский архитектор XVI в. величия, производил на Мод сильное впечатление, она считала, что зимой там «адски холодно», и терпела неудобства только ради подруги. А та безуспешно пыталась родить ребенка. После того как у Дженни случился четвертый выкидыш на восьмом месяце беременности, Нед отвез ее на лето в Грецию.

Мод ожидала, что они вернутся в начале ноября, но, когда в конце октября позвонила экономке, чтобы уточнить дату прибытия, то с удивлением узнала, что хозяева приехали уже две недели назад. Нед объяснил, что Дженни собиралась позвонить Мод, но слегка хандрит и быстро устает. Врач сказал, что ей нужно прийти в себя, прежде чем выйти на люди.

Естественно, Мод не поверила ни единому его слову. Она прекрасно понимала чувства Дженни. Ради того, чтобы выйти замуж за Неда и создать семью, та отказалась от академической карьеры, и теперь, когда стало ясно, что выносить ребенка ей не удастся, должна была ощущать, что потерпела фиаско. Возможно, Нед только усугубил ситуацию, когда увез жену путешествовать: все выглядело так, словно она должна была скрывать свой позор. Заставить Дженни «отдыхать», отгородить стеной от людей не значило помогать ей; это могло только усиливать ее ощущение собственной неполноценности. К тому же она, Мод, не чужой человек, а подруга, которая страдала вместе с Дженни и за нее!

— Ну, думаю, ты так уж сильно переживала, — заметил Нед и добавил: — Надеюсь, ты не станешь говорить Дженни, что она неполноценна.

Он засмеялся, чтобы смягчить впечатление от своих слов. Но он все-таки произнес их! Так жестоко, так бессмысленно! Не успела Мод выразить Неду свое возмущение, как он позвал к телефону Дженни. И, конечно, тут же выяснилось, что Мод была права. Бедняжка изнывала от желания увидеть ее! «Милый Нед» суетился вокруг нее, «как старая наседка». Он отчаянно ждал, что долгий и хороший отдых совершит чудо, и слегка расстроился, что жена все еще немного хандрит. Нет, это не болезнь; просто ее слегка утомляют встречи «не с теми людьми»…

— Только не думай, что меня нужно развлекать, — заявила подруге Мод. — Если тебе захочется поговорить, прекрасно; если нет, я буду сидеть тихо, как мышка. И угощать меня вовсе не обязательно. Если тебе захочется чего-нибудь вкусненького, я приготовлю. Если же нет, то мне будет достаточно куска хлеба с сыром и яблока.

— Мод, дорогая, я думаю, у нас найдется, чем тебя накормить, — ответила Дженни, голос которой вдруг стал далеким и еле слышным.

Готовясь к дружескому уик-энду, Мод сунула в багажник «делейджа» пачку книг. Машина была еще на ходу, но на последнем издыхании. По дороге в Норфолк она дважды ломалась, и когда Мод наконец прибыла на место, опоздав на пять часов, Дженни стояла на ступеньках крыльца. Она устремилась к подруге и стиснула ее в объятиях.

— Я уже думала, что случилось что-то страшное. Почему ты не позвонила? Я перепугалась до смерти!

Дженни дрожала. Она показалась Мод очень хрупкой. Оправившись от смущения (моя незамужняя тетушка редко обнимала других женщин, опасаясь, что ее заподозрят в дурных наклонностях), Мод увидела, что лицо Дженни, обожженное греческим солнцем, изборождено тревожными морщинами.

Мод сказала:

— Ох, извини, моя дорогая уточка, я не сообразила позвонить. У меня были проблемы с Алисой. Однако это меня не оправдывает.

— С Алисой? — Дженни наморщила лоб.

Слишком много загара, подумала Мод. Он старит.

— С моей бедной старой машиной, — пояснила она, удивленная забывчивостью подруги. — Боюсь, Алиса отжила свое и уже готова отправиться на небеса к Великому Автомеханику. Это все сварной кузов. У Алисы началась усталость металла, как у самолета.

Дженни стиснула ее руку.

— Бедная Алиса. Прости меня за тупость. В последнее время я стала ужасной трусихой. Стоит Неду опоздать на десять минут, как мне мерещится катастрофа. А он ворчит на меня.

— И напрасно, — ответила Мод. — Он прекрасно знает, что тебе пришлось вынести. Впрочем, ни один мужчина не в состоянии понять, каким потрясением является для женщины потеря ребенка.

— Это ведь и его ребенок, — сказала Дженни. — Неду еще тяжелее. Двойная боль. Он переживает и из-за ребенка, и из-за меня. — Она мрачно посмотрела на подругу. — Так что не обижай его, ладно?

У Мод сжалось сердце, но она заставила себя рассмеяться.

— По-твоему, я веду себя как слон в посудной лавке?

Дженни покраснела и улыбнулась.

— Ох, Мод, как я рада тебя видеть! Я ужасно скучала по тебе.

— Раз так, наверстаем упущенное, — промолвила Мод. — Я хочу знать о Греции все. Сейчас я приведу себя в порядок, а потом мы сядем и поболтаем вволю.