Элис Хоффман - Ночь огней

— Я бы предпочла, чтобы ты гуляла по ночам в выходные, — говорит Элизабет Ренни.

Джоди поднимает взгляд на бабушку.

— Разве не лучше гулять в пятницу, а не в понедельник, когда надо рано вставать? Так ты сможешь отоспаться в субботу.

Джоди прочищает горло. Она знает, что вчера была очень осторожна. Возможно, нашумела утром, возвращаясь. Или ее выдали чертовы кошки, которые потащились за ней наверх.

— Разве я не права? — спрашивает Элизабет Ренни.

— Да, конечно, — соглашается Джоди.

Она внимательно разглядывает бабушку, чтобы убедиться в отсутствии сарказма.

— Что ж, тогда договорились, — обрадованно заключает Элизабет Ренни.

— Только не думай, будто я влюблена, — внезапно произносит Джоди. — Он нормальный парень, но замуж за него я не пойду.

— В наше время… — начинает Элизабет Ренни, но Джоди перебивает ее.

— Девушки не бросались на первого встречного, — презрительно говорит она.

— Девушки верили, что влюблены, — возражает Элизабет Ренни.

Джоди смотрит на свои руки. Красная «тойота» уже давно у подъезда; раздается нетерпеливый гудок.

— Как бы мне совсем не опоздать, — говорит Джоди.

Элизабет Ренни хочет, чтобы внучка ушла. Она заговорила о ночных похождениях Джоди только потому, что временно ее опекает. А сейчас понимает, что Джоди не сможет остаться, если завалит учебу.

— Не волнуйся, — импульсивно говорит Элизабет Ренни. — Ты влюбишься.

— Я не волнуюсь, — холодно откликается Джоди. — Я никогда не волнуюсь.

Она хватает куртку с крючка и выходит на улицу. Садится в «тойоту» и хлопает дверью. Раньше Джоди считала бабушку не человеком, а предметом мебели, который приходится обходить по ночам. Ей наплевать, что думает бабушка. Она ни за что не расстроится. Она прикажет Джеймсу остановиться по дороге в школу — купить банку диетической колы и сигарет. Он полностью в ее власти. Он раб того, что она делает с ним наедине, если захочет. Кто знает, может, они вообще не доберутся до школы. Конечно, теперь ее ночные похождения уже не будут прежними. Но она ограничивает свидания пятницами и субботами не потому, что бабушка попросила, а потому что устала от Джеймса. Через некоторое время она начинает старательно его избегать. И лишь поэтому останавливается купить воскресных газет для бабушки по дороге домой после субботней ночи. Газета в руках — отличный повод не касаться Джеймса.

Нельсон лежит на полу веранды, пока Вонни работает. Вонни почти чувствует боль в его негнущихся подагрических лапах, когда пес потягивается, чтобы принять удобную позу, которая вечно ускользает от него. Время от времени он подходит и кладет свою большую голову на колени Вонни. Сонно смотрит на нее. Его мутные из-за катаракты глаза светятся на солнце фосфорической зеленью.

Нельсон привык ходить за Вонни из комнаты в комнату. Иногда она спотыкается о него. Ей приходится счищать засохшую глину с его шкуры всякий раз, как он следует за ней на веранду и ложится рядом с бочкой сырой глины. Возможно, она разрешает ему таскаться за собой и путаться под ногами, потому что Нельсон похож на нее саму. Так же чувствителен — «чуток», сказала бы мать Вонни, Сюзанна. «Слишком раним», сказали бы другие. И Вонни, и ее пес склонны принимать на себя чужую боль. Если Саймон бьется в истерике, Нельсон скулит в углу. Если кто-нибудь ушибет палец на ноге, Нельсон начинает хромать и лижет лапу.

Мать Вонни утверждает, что необычайная чуткость и способность к глубокому сопереживанию — божий дар. Сама же Сюзанна, несмотря на то что замужем за оптиком и живет в современном многоквартирном доме, борется с кислой флоридской почвой, пытаясь выращивать имбирь на заднем дворе. Она верит, что имбирь поможет ей сохранить привязанность второго мужа. Вонни, напротив, не верит ни в астрологию, ни в черную магию, ни даже в сны. Она считает свою чуткость изъяном, подобно ране на душе, через которую проникают чужие эмоции. Она избегает людей с сильными эмоциями и рада, что ее изъян никак не проявляется физически. Никаких голубых аур вокруг головы, никаких искр из пальцев. Она жалеет мамину соседку, которая клянется, что видела серебристый космический корабль над Делрей-Бичем. И жалеет себя, потому что дар позволяет ей ощущать терзания Андре. Каждый раз, проходя мимо окна, он думает о соседской девчонке.

Конечно, доказательств у нее нет. Но Вонни настолько уверена в его влечении, что по нескольку раз в день воображает разные способы убийства мужа. Как ей спасти свой брак, пока Андре не успел наделать глупостей? Она подолгу беседует по телефону с подругой детства, Джилл, которая советует ей носить шелка и вести себя так, будто у нее тоже есть любовник. Она может выжидать. Может готовить его любимые ужины — с зелеными листовыми овощами. Может объясниться с ним начистоту, ударить его, раствориться в ночи. Или удивить его, поступив непредсказуемо — пригласить Джоди посидеть с ребенком, пока они ужинают у Джейн и Дуга. Она покажет ему, сколь многое он может потерять. Назло погоде Вонни надевает алое атласное платье и черные туфли на шпильках и с открытым носом. Андре терпеть не может вечеринки и откровенно заявил, что нельзя оставлять Саймона с Джоди, которую он слишком плохо знает. Но как только девушка приходит, Вонни понимает, что поступила правильно. На Джоди джинсы и свитер. Вонни встает рядом с соседкой, когда Андре спускается по лестнице. Джоди полностью теряется на фоне алого великолепия, и Андре не обращает на нее внимания. Вонни немного обижена тем, что Саймон радостно встречает соседку и не переживает по поводу ухода родителей.

На вечере Вонни демонстрирует Андре, как она нравится другим мужчинам. Она улыбается всякий раз, когда мужчины обращаются к ней, и неважно, что они говорят. Она выпивает четыре бокала вина и позволяет партнеру Дуга по сквошу стоять слишком близко. Андре проводит большую часть вечера в углу, но Вонни чувствует, что он наблюдает за ней. К полуночи она решает, что дело сделано. Когда они возвращаются домой, Саймон давно спит, а Джоди сидит на диване и читает журналы. Рядом с ней стоит открытый пакет соленых крендельков. Вонни почти жалеет соседку и дает ей два доллара чаевых. Андре и Джоди так равнодушны друг к другу, что Вонни гадает, не зря ли старалась.

— Десять баксов за скучный вечер с друзьями Дуга, — возмущается Андре, после того как Джоди уходит. — В следующий раз останемся дома.

Пока Андре моет кофейник для утреннего кофе, Вонни поднимается наверх взглянуть на Саймона. Джоди одела его в летнюю пижаму, и он спит, свернувшись для тепла клубочком. Вонни укрывает сына вторым одеялом. В своей спальне она снимает платье, кидает туфли в шкаф и расстегивает жемчуг. По дороге к туалетному столику спотыкается о кровать, и подушка Андре падает на пол. Вонни сжимает жемчуг в руке. На том месте, где лежала подушка, белеет записка. Вонни садится. Она слышит, как хлопает дверь внизу — Андре выводит собаку. Сначала Вонни думает, что нашла любовную записку, однако, развернув листок, видит написанные синими чернилами слова: «Я тебя ненавижу». Вонни быстро комкает бумажку, но боится выбрасывать улику и прячет ее в верхний ящик туалетного столика. Она молчит о записке, когда они с Андре ложатся спать.