Елена Акимова - Цереус

— Это правда? — Вдруг спросила Алина. — Что вы моя мама?

Вика не могла сказать ни слова, она кивнула, и слезы полились по щекам. Алина закрыла глаза, чтобы тоже не расплакаться и улыбнулась.

— Я очень, очень, хотела, чтобы вы были моей мамой! — Алина нежно коснулась ее руки. От ее пальцев Вика вздрогнула.

— Прости меня, моя доченька! Я очень перед тобой виновата!

— Я просто счастлива, что у меня такая мамочка! Мое сердце всегда тебя ждало.

— Я всегда верила, что ты жива! Ты — моя доченька, — она протянула руки, и Алина кинулась в её объятья.

— Мамочка, — Алина закрыла глаза и разрыдалась, — мама, как сильно я хотела сказать это слово!

— Моя Алина, моя девочка, мы теперь навсегда вместе, — Вика тоже плакала, она гладила ее волосы, целовала плечи.

— Я чувствовала, что ты рядом, — Алина сжимала ее пальцы, — мамочка, мне так много нужно рассказать тебе.

— Я знаю, — Вика смахнула слезы и гладила ее щеку.

— Мне так не хватало тебя, ты так сильно нужна мне.

— Мы теперь всегда будем вместе и мы справимся. — Вика смотрела в ее голубые глаза вспоминая, как сжимала свою трехлетнею девочку на коленках в том злополучном самолете.

«Я люблю тебя», — она поцеловала ее в лоб.

«И я люблю тебя, мамочка», — повторяла крошечная Алиночка, обнимая ее за плечи.

— Я люблю тебя! — Произнесла Вика.

— И я люблю тебя, мамочка, — повторила пятнадцатилетняя Алина и снова кинулась ее обнимать.

Виктория включила телефон. Она набрала номер и с радостью произнесла.

— Спасибо, Алекс, что нашел мне дочь. Мы возвращаемся домой.

Александр Сафин заложил руки за спину отошел от окна. Он повернулся и тревожно взглянул на свою жену. Последнее время, скорее всего из-за всех переживаний сердце предательски ныло, но он старался не обращать на это внимание. На данный момент его волновало будущее дочери. Его отношения с девочкой начались не совсем, как он мечтал. Он представлял себе непорочного ангела, которого станет опекать, но ее безумная любовь к этому мальчишке, просто раздражала и злила его. Он не хотел делить ее ни с кем, не при каких обстоятельствах. Он всегда мечтал быть идеальным отцом.

— Алекс, ты просто торопишь события, — Виктория сидела на диване и тревожно смотрела, как он измеряет шагами комнату.

— Я хочу, чтобы она знала, как мы любим ее.

— Алекс, она знает, — Виктория поднялась. — Сегодня ее первая ночь дома.

— Она с таким восторгом смотрела на эти детские игрушки! — Удивлялся Сафин.

— Они из ее детства, которое прошло у нее не с нами, из детства которое оборвалось.

— Может ей еще купить этих медведей, кошек, слонов? — Алекс был так сильно взволнован.

— Милый, — Виктория ласково улыбнулась, и дотронулась до его плеча. — Она уже выросла. И она влюблена.

— Одна из насущных проблем! — Алекс отстранился от Виктории.

— Алине, нужно привыкнуть к нам. — Успокаивала Вика, все же опасаясь касаться темы Давида.

— Меня волнует совсем другое обстоятельство, — Алекс посмотрел на жену.

— Что же?

— Отношения Давида к Алине. Я не хочу, чтобы этот негодяй причинил боль нашей девочке. Он и так успел наделать неприятностей. Отвечать за свои дела и поступки, мы с тобой его не научили.

— Алекс, Давид вовсе не негодяй. Да, и вообще он не такое чудовище, как ты его представляешь. Он добрый и отзывчивый мальчик. И, теперь, когда мы знаем правду, кто он, это многое объясняет.

— Снова эти Шелковские! — Раздражался Сафин, — Это рок, какой-то на мою голову.

— Давид и сам не рад, что его отец был таким непорядочным человеком.

— Это объясняет все поступки Давида. Гены не переборешь. Ничего общего не хочу иметь с этой семьей.

— Алекс, а Елизавету Шелковскую не нашли?

— Пока нет, но ее подали во всемирный розыск. Она не сможет долго прятаться.

— Если сбежит за границу? — Вика очень переживала за дочь. — Вдруг, она снова похитит нашу дочку?

— Я не уверен, что она осмелиться сунуться в наш дом. Ее портреты во всех аэропортах, ее найдут.

Александр опустился в свое королевское кожаное кресло. От окна дул прохладный воздух и он с наслаждением закрыл глаза, вдыхая утреннею свежесть моря.

Вчера его сердце волновалось вдвойне, когда Дина позвонила и сказала, что нашла сына Анжелины и Павла. Алекс затаив дыхание, слушал ее, но когда она произнесла имя мальчика, он едва не потерял сознание. Новость о том, что мальчик всегда был рядом, ошеломила его и обескуражила. Его неприязнь к Давиду приобрела еще более ожесточенный характер. Его злило, то, что Вика отдала ему столько любви и нежности, и только потому, что он сын Олега, но все оказалось еще хуже. Если бы она знала это изначально, то не посвятила мальчишке столько внимания. Почему он сам не провел расследование, и все уже давно встало на свои места. Он вспоминал, как сильно и страстно любил Анжелину, как он хотел от нее детей, но она хотела только денег, власть, фамилию. Та, красивая аура, которой он окружил Анжелину, давно исчезла, растворилась, ничего не осталось. Он видел обыкновенную девушку, завистливую и жадную, которая не обладала здравым рассудком.

Александр сильно переживал, сердце сжималось и горело. Он думал о дочери. Ему не хотелось, снова ее потерять, не хотел, чтобы она связывала свою жизнь с кем — нибудь из Шелковских. Как его прекрасная девочка, могла влюбиться в этого самодовольного мальчишку? Ему не хотелось становиться врагом для родной дочери. Он вообще не был сторонником раздоров и разборок. Играть в трагедию Шекспира не в его репертуаре.

— Даже если ты упорно, будешь не давать им встречаться, они не смиряться с этим. — Заступилась Виктория.

— Я подумал о том, что самое правильное решение будет только одно.

— Только не заставляй нас куда-нибудь уезжать. — Вика взмахнула рукой.

— Это конечно тоже вариант, но боюсь, это только еще больше раззадорит их влечение друг к другу.

— Алина, должна ощутить нашу поддержку, что мы одна семья.

— Хорошо. — Алекс поднялся из-за стола. — Пойдем к ней в комнату, я хочу сам разбудить ее. Меня лишали этого десять лет. И сообщу ей радостную новость.

— Я должна знать о твоём решении, — Виктория внимательно посмотрела на мужа.

— Я разрешу им встречаться, но только, в присутствии еще кого-то, что бы до свадьбы, он не мог к ней прикоснуться.

— Ты, хочешь, чтобы они поженились? — Обрадовалась Вика.

— Да, — кивнул Сафин, — но только после того, как Алина закончит школу.

Давид приподнялся на локте и, улыбаясь, рассматривал девочку. Эту ночь они провели вместе и поклялись, что их каждая ночь будет так же прекрасна. Что никто, и никогда не сможет их разлучить. На Алине была тонкая, шелковая кружевная сорочка, ее золотые волосы рассыпались по подушке и предавали ей еще более сексуальный вид. Девушка, как будто создавала вокруг себя ореол неземного ощущения, вокруг нее было свечение необыкновенности и радости. Давид любовался ее ангельским обликом, ее полупрозрачной кожей, нежными лепестками полуоткрытых губ, которые ночью дарили сказочные поцелуи. Он был счастлив, что Алина принадлежала ему, что она любила его. Но, он знал, что недостоин такого счастья. Он понимал, что не имеет на нее никакого права, что он не должен прикасаться до ее чистого тела, но страсть владела им. Алина словно бутон розы, на который можно смотреть, но не прикасаться руками. И вот эта недосягаемость девушки, ее тонкая, чистая душа, наивная и простая, возбуждала Давида, просыпалось, что-то ненасытное и дикое в его желаниях. Он не мог владеть своим разумом, мысли о девочке с голубыми глазами ангела и золотыми волосами сводили его рассудок с ума. Желание быть с ней рядом, целовать и просто смотреть на неё, это все чем были заняты мысли Давида изо дня в день.