Джон Кейн - Актриса года

Не успел он повесить трубку, как Карен начала хохотать.

— Сравнение, надо же! — пробормотала она. — Оскорбление! Да я таких слов вот уже лет десять не слышала!..

— Что ж, — хихикнул Ларс и снова поправил кончиком расчески прическу. — На большее, видно, эта самая миссис Гункндиферсон просто не способна, бедняжка!..

— Думаю, да, — согласилась с ним Карен.

— А кстати, ты знаешь, что по-шведски означает ее имя? — спросил Ларс.

— Нет. Гункндиферсон?

— Да. «Тот, кто кусает оленя за яйца».

Услышав шутку Ларса, Карен так и покатилась со смеху. Все же он молодчина: это послужило своего рода разрядкой. Ведь она немного нервничала перед предстоящим важным событием, как нервничают и волнуются все актеры перед выходом на сцену и премьерой.

— Ларс, миленький, — сказала она, хватая его за руку. — Если меня номинируют, то и тебе скоро обломится несколько «Оскаров».

Сьюзан Сейковиц была внизу. Она так и кипела от ярости. Невероятно тощая, не раз подвергавшая себя пыткам пластическими операциями — от удлинения волос и срезания лазером мозолей до введения коллагена в губы, чтобы казались полнее, — Сьюзан жила в постоянном напряжении и страхе. А что, если: а) клиентка откажется от ее услуг и б) ей в тридцать семь уже не удастся найти второго мужа? (Ее первый муж скончался, когда она занималась с ним оральным сексом. Зловредные подружки не переставали твердить, что бедняга скончался скорее всего от тоски.) Как у многих других голливудских дам-журналисток, у Сьюзан имелось лишь две ипостаси. Она или расстилалась и подхалимничала и готова была целовать вам задницу, или же превращалась в скандальную и визгливую ведьму. Как на Ближнем Востоке: женщина или у ваших ног, или же режет вам глотку.

В данный момент Сьюзан напористо и грубо требовала от съемочной группы изменить освещение.

— Не уверена, что Карен понравится такой яркий свет, — говорила она Леонарду Молтину. — Ведь сейчас раннее утро. Что, если немного притенить?

— Но точно такое же освещение мы использовали при съемках Рэкел Уэлш. А она, как известно, лет на двадцать старше вашей клиентки, — весело отмахнулся Леонард. Он уже лет десять занимался этой работой и научился обращаться с истеричками типа Сьюзан.

— Но я уверена, что Карен захочет приглушить свет! — взвизгнула та.

— Это интервью, Сьюзан, — терпеливо начал объяснять Леонард. — Подчеркиваю: интервью, а не черно-белый фильм. И освещение — в самый раз.

Учитывая, что Сьюзан была наделена упрямством и цепкостью терьера, дискуссия никогда бы не завершилась, но в этот момент в комнату вошли Карен с Ларсом. Сьюзан вцепилась Леонарду в плечо и лихорадочно зашептала:

— И не забудь упомянуть, что она выступала на театральной сцене еще в колледже. И что репетитором у нее…

Леонард усмехнулся и высвободился из стальной схватки.

— Наш сотрудник из Флориды уже подготовил текст справки, — сказал он. Развернулся и восхищенно развел руками. — Ну, Карен, ты выглядишь просто потрясающе!

— Спасибо… Так нервничаю, что вот-вот хлопнусь в обморок, — ответила Карен, сжимая и разжимая пальцы, чтобы показать, что действительно нервничает.

— Все будет просто чудесно и замечательно, — уверил Леонард и подвел Карен к дивану, где она должна была сидеть. — А теперь давайте-ка включим ящик и послушаем, что скажет Салли Филд.

«Просто не верится, что моя судьба в руках этой заносчивой и наглой сучки», — подумала Карен. Потом в голову ей пришла другая мысль: а что, если это самая сучка вопреки решению Академии внесет в список Мерил Стрип вместо нее, Карен?..

Ко времени когда Салли Филд дошла наконец до оглашения списка номинанток на «Оскара» за лучшую женскую роль, Карен и Леонард сидели на диване рядышком. Прекрасный кадр, подумала Сьюзан, и ее тут же обуял ужас. А что, если Карен, узнав, что ее не выдвинули, в гневе вышвырнет своего пресс-секретаря на улицу?

— Номинантками на лучшую женскую роль, — продолжала читать с бегущей строки Салли Филд, — стали: Фиона Ковингтон за фильм «Мэри», Карен Кролл за «Жертвоприношение»…

Карен просто взвыла от радости и так крепко стиснула в объятиях Леонарда, что физиономия у того побагровела.

— Поздравляю! — сказал Леонард и, судорожно ловя ртом воздух, выпрямился на диване.

— О… это… это так волнительно!.. — бормотала Карен, смахивая слезинку.

— Знаю, верю, — сказал Леонард, камеры тем временем дружно жужжали. — Ведь путь к осуществлению мечты был для тебя столь долог и труден, не так ли?

— О да, очень! — согласилась Карен.

— И на протяжении этого пути ты пользовалась поддержкой и помощью многих замечательных людей, — продолжал Леонард, а Карен кивала в знак согласия. — Вот буквально вчера нам довелось побеседовать с одним таким человеком. Помнишь свою наставницу и репетитора из Семинольского государственного колледжа?

— Как я могу ее забыть?! — воскликнула Карен, затрясла головой и снова смахнула слезу. — Она всегда ободряла, и вдохновляла меня. В моем сердце навсегда осталась миссис Гункндиферсон!

Короче, сыграла Карен ничуть не хуже, чем в «Жертвоприношении».

Эмбер Лайэнс наблюдала за пауком-сенокосцем. Насекомое медленно карабкалось по тускло-зеленым шторам на окнах гостиной в ее квартире в Западном Голливуде. Осторожно перебирая длинными лапками, паук перемещался с одной складки на другую и наконец добрался до самого верха, где к потолку тянулась тонкая нить его паутины. Как только паук влез на эту нить, Эмбер запустила в него брикетиком мороженого «Милки вэй». Нить лопнула, раздавленный паук прилип к стене.

— Поделом этой твари! — воскликнула подружка Эмбер Татьяна.

— И никакой пощады! — эхом откликнулась другая подружка, Брианна.

На Беверли-Хиллз Татьяна Финкельман и Брианна Шварцкопф пользовались устойчивой репутацией двух исчадий ада. Обеим по двадцать, обе исключены из Южно-Калифорнийского университета, отцы обеих — ведущие исполнительные продюсеры крупных киностудий. Они познакомились с Эмбер в июле прошлого года на благотворительном мероприятии «Приютите бездомных животных» (все собаки должны были быть в намордниках и на поводках) и с тех пор так и прилипли к ней, твердо убежденные, что юная актриса непременно станет «большой-большой звездой».

Сегодняшний вечер три леди начали с посещения кафе на Мелроуз, затем перекочевали в бар «Небеса», где повстречали какого-то каскадера. Он пригласил их на вечеринку в Голливуд-Хиллз. Перефлиртовав со всеми мало-мальски пригодными для этого мужчинами, подружки отправились в заведение Кейт Мантиллини есть чизбургеры. А уже оттуда — домой к Эмбер. Они собирались побаловаться травкой и посмотреть эпизоды из «Банды Брейди». Но Эмбер куда-то задевала кассету с этим самым «Брейди». И Брианна в порыве сострадания — что, кстати, находило на нее крайне редко — поделилась с ней координатами служащего одного ресторана, который отгонял машины на стоянку. А затем, вместо того чтобы смотреть фильм, они вот уже в течение нескольких часов занимались своим любимым делом: сплетничали и перемывали косточки всем знакомым мужчинам.