Джонатан Лотон - Красотка

Эдвард раскрыл свой сюрприз только тогда, когда они подъехали к театру. Они прилетели на оперный спектакль. Сегодня был не просто спектакль, это была премьера — весь свет был в театре.

Ложу рядом занимала пожилая пара. Дама довольно преклонных лет обрадовалась, увидев Эдварда.

— Дорис, добрый вечер!

— Добрый вечер, Эдвард!

Вивьен даже забыла поклониться. Вид театра ошеломил ее. Она снова испугалась. Но теперь уже не чужого взгляда и слов, а своего ничтожества в этом дивном мире.

— Эдди, ты посмотри, посмотри, — не могла она сдержать восторга.

— Да, я видел и не раз… — мягко сказал он.

Вивьен снова забеспокоилась.

— Ты сказал, что это на итальянском. Как же я пойму, о чем они поют?

— Ты поймешь, поверь мне. Музыка очень сильная.

Вивьен радовалась по-детски.

— Смотри, там оркестр сидит.

Свет постепенно начал гаснуть… Эдвард наклонился к Вивьен:

— Знаешь, когда люди первый раз слушают оперу — это нечто необыкновенное. Она им сразу нравится или нет. Если им сразу нравится — они всю жизнь будут любить оперу. А если нет — они потом смогут научиться ценить ее, но опера никогда не станет частью их души.

Но Вивьен уже не слышала, что говорил Эдвард, потому что…

Зазвучала Музыка!

Для ее неискушенной, чистой души, не было барьера между ней и Виолеттой. Музыка Верди увела ее туда, в ту жизнь. Она растворилась в этой музыке, которая рассказывала и про нее. Конечно, судьба несчастной Виолетты, была понятнее ей, чем кому-либо вокруг, но не об этом плакала она сейчас. Музыка рассказывала всем о том, как рвется ее душа к счастью, как жаждет любви, как ранят ее люди и как умеет она прощать.

Эдвард не мог оторвать взгляда от Вивьен. Уже который раз за эту неделю он был счастлив.

Когда они выходили из ложи, глаза Вивьен еще были полны слез. Пожилая дама в бриллиантах с воодушевлением обратилась к ней:

— Вам понравилась опера, дорогая?

Со всей искренностью, на какую она была в эти минуты способна, Вивьен ответила:

— Вы знаете, мне так понравилось, что я чуть не уписалась, вы верите?

Оценка спектакля была столь нетрадиционной, что дама глубоко задумалась над смыслом сказанного.

— Она сказала, что вообще любит Верди, — пришел даме на помощь Эдвард.

В отель они вернулись глубокой ночью. Но о сне не могло быть и речи. Вивьен и не раздевалась даже — так хотелось ей продлить этот дивный праздник.

— Мне очень понравилось, очень понравилось… — только повторяла она. — Я не могу шевельнуться…

Они сели к столу и начали играть в шахматы. Нельзя сказать, что Вивьен была классным игроком, но за эти дни названия фигур уже выучила.

— Это не королева, это ферзь, — поправил ее в очередной раз Эдвард.

«Королева» ей нравилось все-таки больше.

— Давай завтра доиграем, уже поздно, мне нужно работать, — мягко напомнил Эдвард.

— А что если ты завтра не пойдешь на работу? — пришла в голову Вивьен замечательная мысль. — Устроишь себе выходной?

— Не работать?! — ужаснулся Эдвард.

Но тут же у него возник очень веский довод в пользу праздности, и он привел его себе вслух:

— Мне же принадлежит компания, я могу сам решать.

Филипп Стаки был в конторе с утра. В ожидании Эдварда он сам с собой разыгрывал на бильярде очередную партию.

Вошла секретарша, протянула Филу бумаги.

— Вот, пожалуйста. Вам звонил мистер Луис. Он сказал, что сегодня решил устроить себе выходной.

— Решил устроить выходной? — изумился Фил.

— Я очень хочу есть, — Эдвард и Вивьен вот уже полдня гуляли по городу. Был прекрасный солнечный день, а для Эдварда это был еще и совершенно неожиданный праздник. Сегодня они поменялись ролями с Вивьен — Санта Клаусом была она. В городе, на улице, Вивьен чувствовала себя совершенно естественно. А для Эдварда это было довольно серьезное испытание. Ведь уже многие годы он «не выходил из автомобиля».

— Вон там есть закусочная. У тебя деньги есть? — весело отозвалась Вивьен.

— Деньги у меня есть, но что такое закусочная?

— Не волнуйся, тебе понравится!

Трапеза в закусочной действительно понравилась Эдварду. Во всяком случае, это было довольно любопытно. Ведь он отвык есть без того, чтобы за спиной не стоял официант.

После они решили немного отдохнуть. Со знанием дела Вивьен ловко расстелила под деревом на лужайке недалеко от людной улицы плед и усадила Эдварда. Если посещение закусочной было не столь частым, но отдаленно знакомым делом, то вот такое сидение под деревом — настоящей экзотикой. «Если бы меня видел Фил, — подумал Эдвард. — Он, наверное, взорвался бы…»

В это время Вивьен помогала ему снять туфли и носки — наступил верх блаженства… Для полного счастья не хватало только узнать, что происходит на работе. Эдвард достал трубку радиотелефона и набрал номер. Но Вивьен, не обращая внимания на протест, властно забрала трубку из его рук.

Вечером они вернулись в отель. У Эдварда хватило сил только чтобы добраться до постели. Он лег, взял книгу, но не смог прочесть ни строчки.

Вивьен вышла из ванной в изящной шелковой рубашке. Со своими золотыми пушистыми волосами она выглядела настоящей принцессой. Она была счастлива. Сегодня она смогла подарить Эдварду свой праздник. Если бы у нее хватило смелости, то она весь день пела бы для него ту музыку, которую слышала вчера и которая до сих пор звучала у нее в душе! Ей даже в голову не приходила мысль, что все это может иметь какое-то продолжение.

Она долго с нежностью смотрела на спящего Эдварда.

У нее возникло непреодолимое желание поцеловать его. Это было не чувственное стремление, а переполнявшая ее благодарность за все, что он дал ей.

Она присела на край кровати, услышала его ровное дыхание и тронула пальцем его губы. Потом наклонилась к нему, чтобы поцеловать, но не решилась, и только нежно дотронулась губами до его щеки.

Эдвард не проснулся.

Губы его были так близко, а ее нежность была так велика, что над ней уже не властны были никакие запреты.

Эдвард проснулся как от ожога, почувствовав ее губы. И уже не мог, не хотел отпустить ее…

Для них сейчас не существовало ни земли, ни неба — они были одно целое…

— Я тебя люблю… — прошептала Вивьен запретные слова.

«И я тебя люблю», — подумал Эдвард, но ничего не сказал.

Когда Вивьен вышла из спальни, Эдвард уже заканчивал завтрак.

— О чем ты думаешь, пока сидишь один?

— Я просто думал, что это будет наша последняя ночь вместе, и ты от меня избавишься, — как-то печально пошутил он. — К тому же я практически закончил все свои дела и возвращаюсь в Нью-Йорк.

Повисла пауза…

— Я бы очень хотел как-нибудь увидеть тебя!

Это были слова, которые она втайне желала услышать, но боялась даже признаться себе в этом.