Пьер Рей - Вдова

Пегги повесила трубку и набрала другой номер.

— Мой чек еще у тебя? — спросила она тоном, не предвещающим ничего хорошего.

— Ты привезла Чарлен? — вопросом на вопрос ответил Джереми, голос которого звучал слишком уж миролюбиво и добродушно.

— Да. Где мой чек?

— Чарлен с тобой?

— Да! — сорвалась на крик Пегги. — Да!

— Отлично. Никуда не уходи. Я буду через десять минут.

Обругать этого хама ей, к сожалению, не удалось. Он успел вовремя отключиться.

Пегги металась по комнате не находя себе места. Тогда она налила приличную порцию виски и залпом осушила стакан. Она чуть было не позвонила Нат, но вовремя вспомнила о последней ссоре с подругой.

Глупее ситуации не придумаешь. Кто может позволить себе потерять камень в полмиллиона долларов? Кто ей возместит потерю? Ага, Джереми! Ведь в Грецию она отправилась не по своей воле, а по настоянию этих проклятых Балтиморов. Следовательно, и расходы должны взять на себя ее, так сказать, наниматели, включая и потерю бриллианта, что вполне можно отнести к производственным издержкам. Поэтому с Джереми она возьмет не два, а два с половиной миллиона долларов. Только и всего. И наплевать, поверит он ей или нет, а денежки ему придется выложить. Потом можно позвонить Арчибальду, подписать контракт и назначить день их свадьбы.

В эту минуту раздался звонок в дверь. Явился Джереми.

— Браво, дорогая! Ты ее действительно привезла. От имени всей семьи я тебя…

— Деньги!

— Не нервничай. Получишь!

— Чек уже в моем банке?

— Нет, но скоро будет там.

— Ах, скоро! — взвизгнула Пегги. — Ты принимаешь меня за идиотку?

— Нет, нет. Не говори так.

— О наших условиях ты уже забыл?

— Что ты, нет.

— Я свои обязательства выполнила. Выкладывай чек!

— Да получишь ты его, и очень скоро.

Во взгляде Джереми, когда он произносил эти слова, не было обычной угрозы. Их неясный блеск, который у любого другого человека сошел бы за юмор, насторожил Пегги. Значит, милый «родственничек» готовит ей или уже сделал какую-то пакость. Что ж, придется изменить тактику.

— Джереми, мне вовсе не хочется, чтобы между нами возникли какие бы то ни было недоразумения. Ведь в Европу за Чарлен меня отправил ты, боясь, что поступок моей дочери поставит под удар твоего дерьмового кандидата. Верно?

Джереми утвердительно кивнул.

— Я привезла ее домой. В обмен на это ты должен был мне выплатить два миллиона долларов. Правильно?

— Ну да.

— И еще одна деталь: по твоей просьбе я обязалась повременить с замужеством, которое положило бы конец всем моим финансовым затруднениям. Из лучших, разумеется, побуждений. Семья, государственные интересы, президентство!.. Ты все так же согласен со мной?

Он снова энергично кивнул.

— Но есть одна маленькая неувязочка. У меня были непредвиденные расходы.

— Сколько?

— Полмиллиона.

Джереми лишь поднял бровь.

— Счетов не видно, поэтому позволю вопрос: на что они потрачены?

— У меня нет желания об этом говорить. Просто поверь на слово!

Он совершил ошибку, не сумев скрыть иронической усмешки. Пегги смерила его взглядом.

— Что-то не так?

— Да нет, ничего.

— Тогда тебе придется добавить эти полмиллиона к двум обещанным ранее. А взамен получишь свою расписку. Теперь мой вопрос: у тебя есть эти деньги? Да, черт побери, или нет?

У Джереми чуть не сорвалось с языка — «нет!», но он сдержался и с притворным сочувствием произнес:

— Пегги, ты еще не пришла в себя после утомительной поездки. Отдохни, успокойся, а позже вернемся к нашим делам.

Так, понятно. Этот ублюдок попросту издевается над ней! А в памяти одно за другим возникали и исчезали видения недавнего прошлого — светлые, согревающие душу, и грозные, леденящие сердце: сначала неизведанное дотоле наслаждение на дне моря, потом холод морга, взорвавшееся вторично тело Квика, отчаяние дочери, бриллиант, исчезнувший навсегда в стоках огромного города… Да еще этот изнеженный идиот, издевающийся над ней.

— В последний раз спрашиваю: да, черт побери, или нет?

— Ну Пегги! Немножко терпения…

Джереми улыбался прямо как невинное дитя. Пеги схватила трубку, отлично зная, что он только и ждет этого движения, которое сам и спровоцировал, но остановиться уже не могла.

— Мистера Найта, пожалуйста…

В ответ старческий женский голос надменно, как показалось Пегги, проскрежетал:

— Кто его спрашивает?

— Пегги Сатрапулос.

— Хозяин в отъезде.

Больше она не успела ни спросить, ни сказать. Раздались короткие, злые гудки: трубку повесили. Но Джереми не должен был этого заметить, и Пегги продолжала говорить с воображаемым собеседником:

— Хорошо. Пусть он мне позвонит через час…

Но попался ли Джереми на ее обман? Нет, конечно. Пегги поняла это, как только он открыл рот.

— Что-нибудь не так? — спросил он заискивающим, неискренним тоном.

Ответа не последовало. И тогда он нанес удар.

— Благодарю за предоставленную отсрочку. Извини, но тебе сразу следовало проверить, признан ли долг моим банком. К тому же я не совсем уверен, что правильно указал сроки платежа. Все произошло так быстро…

Сейчас она, похоже, вцепится ему в горло или каким-либо другим образом покажет, что смирилась. Видел бы Белиджан, как он уделал строптивую шлюху! Но Пегги не доставила ему этой радости, и Джереми мысленно оценил выдержку бывшей невестки.

Невозмутимо щелкнув зажигалкой, Пегги выпустила из ноздрей тонкую струйку дыма и задумчиво взглянула на сияющего самодовольством мерзавца.

— Джереми…

— Что? — спросил тот, смущенный неподвижностью ее спокойного взгляда.

— Давай заключим пари.

— Такими глупостями я не занимаюсь.

— И все-таки не упирайся. У тебя, дорогой, нет выбора. Итак, я торжественно заявляю, что завтра, еще до восхода солнца, ты приползешь сюда и станешь умолять меня принять твой чек.

Он решился позволить себе покровительственный смешок, хотя ее потрясающая наглость сразу испортила ему настроение.

— Ох, Пегги, Пегги! Ну будь же благоразумной.

Она глубоко затянулась.

— И поскольку ты не сдержал слова, я решила тебя наказать. Ставка возросла: принесешь три миллиона. Понятно?

«Уж не сошла ли она с ума»? — подумалось Джереми, но он храбро продолжал:

— За такую цену, я предполагаю, твой шантаж будет включать как минимум то, что ты прогуляешься обнаженной на лошади в Центральном парке?

Пегги, казалось, была сама любезность, когда сладким голоском прощебетала:

— Я сделаю хуже.

Джереми, чуть паясничая, сокрушенно развел руками, склонил голову и вышел. А Пегги снова набрала номер Арчибальда.

— Я миссис Сатрапулос. Это вы мне только что отвечали?

— Да.

— Так в чем же дело?