Рэйчел Гибсон - Спаси меня (ЛП)

- Слышала, ты проводишь время с Винсентом.

Она узнала прокуренный голос прежде, чем обернулась.

- Здравствуйте, миссис Джинкс. – На Лоралин была розовая футблока и длинные сережки из бисера, болтавшиеся до самых костлявых плеч, прикрытых футболкой «Невероятный Лас-Вегас». – Не знала, что вы вернулись.

- Приехала домой этим утром. Пришла отдать дань уважения и принесла тебе пирог, вот и все. – Она сунула пирог Сэйди. – Мне всегда нравился твой отец. Он уважал других.

Сэйди взяла блюдо.

- Спасибо. – Лоралин была права. Клайв уважал других и научил этому свою дочь. – У нас полный стол, если вы голодны.

- Так теперь ты останешься в городе?

- Я еще не решила. – И даже если бы решила, последним человеком, которому Сэйди рассказала, была бы Лоралин Джинкс. – У меня еще есть время определиться.

- Не затягивай. Девушки не могу ждать так же долго, как парни, - прохрипела та. – Ты вернулась к своим корням, но теперь твой отец умер. – Она подняла костлявый палец. – Тебе нужно помнить, что твое место здесь.

Сэйди улыбнулась и передала блюдо проходившей мимо Каролине.

- Еще раз спасибо за то, что пришли и отдали дань уважения. – Отвернувшись, она шепнула кухарке на ухо: – Пойду к себе полежу.

- Конечно, сладкая. Мы с Кларой Энн присмотрим, чтобы все здесь было в порядке. Отдыхай.

Не оглядываясь, Сэйди поднялась по задней лестнице и прошла по коридору, увешанному портретами предков. Проскользнула в свою комнату и сняла туфли. Ей нужно было несколько секунд покоя, и она присела на край кровати. Лишь немного тишины, но звук голосов долетал сквозь окна и через лестницу. Смех мешался с приглушенными разговорами, полными уважения. Сэйди устала, но не стала ложиться, потому как знала, что попытка поспать обернется разочарованием, поэтому встала и прошла по коридору до закрытых дверей в спальню отца. Со дня его смерти она была здесь только один раз. Когда пришлось взять единственный костюм Клайва, рубашку и галстук-ленточку. Отец мало разговаривал и имел мало личных вещей. Старое одеяло лежало в изножье кровати из кованого железа. На старом деревянном комоде стояли три портрета: снимок Джоанны в короне Мисс Техаса, свадебный портрет и карточка с выпускного Сэйди. На полке над каменным камином стоял портрет Капитана Черча Хилла, одного из самых любимых и наиболее уважаемых Клайвом жеребцов. Капитан Черч Хилл умер десять лет назад.

Из уголка глаза выкатилась слеза, и Сэйди прикусила задрожавшую губу, вспоминая, как отец рассказывал ей об истории и родословной своих пэйнтов. Он никогда не говорил с Сэйди о своем детстве в «Джей Эйч». Она всегда думала, что это из-за того, что Клайв сварлив и необщителен. И все это было правдой, но теперь она знала, что его вырастил очень властный отец и что у Клайва имелись собственные неисполненные мечты о том, чтобы стать «королем дорог».

Грохот снизу заставил Сэйди подскочить.Сердце у нее забилось как сумасшедшее, и она вышла из комнаты, стерев слезы со щек.

Сэйди чувствовала себя чашкой, наполненной доверху. Она не могла стоять в коридоре, глядя на вещи отца, но и не могла вернуться вниз. Мысль о том, чтобы снова пить чай и вежливо улыбаться, вызывала уверенность, что это станет последней каплей.

Сэйди вернулась в свою спальню и сунула ноги в старые сапоги. Нахлобучила стетсон и взяла маленький черный клатч с прикроватного столика. Каблуки сапог тихонько постукивали по деревянным полам в коридоре и на лестнице. Сэйди прошла мимо нескольких человек по дороге к выходу, но не стала останавливаться, чтобы поприветствовать их. Просто продолжала идти. Мимо припаркованных машин и дальше по пыльной дороге. Шляпа прикрывала глаза от вечернего солнца, и Сэйди просто шагала. Ее сердце сжималось от тревоги и скорби. Что она будет делать теперь, когда ее папа умер? Что она будет делать с «Джей Эйч»? Ей нет необходимости жить на ранчо. У нее есть выбор. Впрячься в ежедневное управление ранчо, позволить нынешним управляющему и бригадиру взять все на себя или выбрать что-то между. В понедельник утром она встречалась с Дикки Бриско, Снуксом Перри и Тайрусом Праттом. Управляющий и два бригадира хотели поговорить с ней о планах и возможностях. Теперь Сэйди была единственной владелицей десяти тысяч акров, нескольких тысяч коров и сотни зарегистрированных американских пэйнтов. Еще она была точно уверена, что у нее есть несколько пастушьих собак и куча кошек.

Какая-то часть Сэйди хотела сбежать, как и всегда. Запрыгнуть в машину и оставить все это позади. И все же была другая часть, новая и интригующая, которая хотела остаться и посмотреть, что можно сделать.

Легкий ветерок шевелил траву и пыль. Сэйди остановилась посреди дороги и оглянулась на дом. Ей казалось, что она прошла около мили. Надо возвращаться.

***

- Все говорят, что Сэйди уедет из города, как только получит деньги отца.

Винс посмотрел на Бекку. Он не видел ее около недели. И думал, что, может, она забыла о нем. Размечтался.

- Именно так все и говорят?

- Ага.

Винс бросил ей холодный «Доктор Пеппер» из кулера, стоявшего на полу в кабинете заправки. Сегодня на голове у Бекки были коротенькие кудряшки. Выглядело немного странно, но не так странно, как ассиметрия несколько дней назад.

- Я не знаю ее планов.

Сэйди не обсуждала их с ним.

- Ты встречаешься с Сэйди Джо?

Опустившись на колени, Винс начал рыться в самой дальней части своего ящика для инструментов, стоявшего в центре комнаты.

Ремонт занимал больше времени, чем Винс планировал. Вместо работы днем он присматривал квартиру, а теперь должен был бросить все и ехать в Сиэтл раньше, чем собирался.

- Так да?

- Что да?

- Встречаешься с Сэйди Джо?

Его сексуальная жизнь Бекки не касалась.

- Я не знаю, что ты называешь словом «встречаешься».

- А что ты называешь?

Винс поднял взгляд на эту раздражавшую его девицу двадцати одного года.

- Я называю это «не твое дело».

Нахмурившись, Бекка открыла банку.

- Я видела, как ты смотрел на нее, Винс.

- Когда?

- На прошлой неделе, когда я была здесь, а она подъехала. – Бекка прислонилась плечом к дверному проему, где еще несколько дней назад был дверной косяк. Винс не планировал убирать деревянные двери и рамы, но смрад от сигарет Лоралин впитался в дерево, и теперь оно воняло, как бар в старом Вегасе. – У тебя глаза вспыхнули из-за нее.

Это было чертовски нелепо. Если в его глазах что-то и появилось, то только чистая похоть.

- Я не вспыхиваю, - сказал он девушке, на веках которой были сверкающие тени. И, продолжив рыться в своих инструментах, добавил: - Я никогда не вспыхиваю.

- О, ты вспыхнул.

К лицу прилил жар, и, если бы Винс не знал себя так хорошо, то бы решил, что смущен. Что было просто чертовски нелепо. Он не смущался.