Джилл Мэнселл - Только ты и я

— Но уже поздно, а тебе завтра утром в школу.

— Знаю, — сказала Лу, — но завтра у меня первыми две географии. Все их проспят.

— А вот и кавалерия, — сказал Паркер. — Спешит к тебе на помощь. Похоже, мое время истекло.

Глянув на часы, Кей не поверила, что уже одиннадцать. По опустевшему ресторану к их столику с решительным видом направлялся Макс.

— Все в порядке, я с ними разберусь.

— Здравствуйте. Добрый вечер. Нам пора идти, — без предисловий заявил Макс.

— Замечательно. Идите. А я еще немного посижу.

— Нет, нет и нет. — Он покачал головой. — Нельзя.

— Можно. — Кей глазами дала ему понять, что все великолепно. — Мы отлично проводим время, и я пока не хочу уходить. Когда решу ехать домой, возьму такси.

— Нет, так не пойдет, — возразил Макс. — Мы пришли сюда, чтобы присматривать за тобой, поэтому оставить тебя один на один с чужим человеком, который может оказаться полнейшим выродком — без обид, — было бы сумасшествием.

— Но так мы думали до знакомства с ним. И Паркер не выродок, поэтому тебе нет надобности беспокоиться!

Паркер поднял руку:

— Эй, все в порядке. Он прав. Мы провели отличный вечер, но сейчас уже ночь.

Кей почувствовала себя подростком, которого отец рано забирает с дискотеки. Она вздохнула и сказала Максу:

— Дай нам всего две минуты.

— Хорошо. Две минуты. — Макс бросил на нее взгляд, в котором явственно читался вопрос: «Ты сошла с ума?». — Не больше.

Как только он удалился на достаточное расстояние, Кей проговорила:

— Извини моего бывшего мужа. Он никогда не отличался тактичностью.

— Он блюдет твои интересы. Честь ему и хвала.

Кей посмотрела на Паркера, чьи черты с каждой минутой становились все более родными. Они говорили о своем детстве, каникулах, школьных друзьях, сложных жизненных ситуациях, предпочтениях в еде, полученных на Рождество забавных подарках, любимых фильмах и нелюбимых темах. Они перескакивали с одного предмета на другой, потому что каждому хотелось очень многое сказать другому. И все равно им предстояло еще долго узнавать друг друга. Интересно, так чувствует себя человек, когда встречает родственную душу?

Продолжая размышлять над этим, Кей вдруг выпалила:

— Как бы то ни было, мы увидимся снова?

Паркер просиял.

— Ты спрашиваешь из вежливости?

— Нет, отнюдь.

— Я рад этому.

— Завтра вечером?

— Гм. — Паркер, улыбаясь, сделал вид, будто лезет в карман пиджака. — Надо свериться с ежедневником, не знаю, свободен ли я.

— Наконец-то, — пробурчал Макс, когда Паркер ушел из ресторана, а Кей присоединилась к ним в баре. — Дело сделано. Поехали. Я планировал уехать еще до десяти.

— Какой он? — Тилли снедало любопытство.

Кей с трудом сдерживала ликование.

— Очень, очень милый. — Если она начнет объяснять, что чувствует к нему, они обязательно решат, что она сумасшедшая. С другой стороны, какая ей разница, что они подумают? — Он действительно очень милый. Завтра вечером я снова с ним увижусь.

— Только через мой труп, — возмутился Макс.

— Ладно. — Кей выставила в его сторону сложенные вместе указательный и средний пальцы и изобразила звук выстрела. — Все, ты труп.

— Вот именно это произойдет с тобой. Боже, неужели ты не понимаешь? — Максу все не верилось. — Ты же не знаешь, что это за человек. Тебе известно только то, что он прислал тебе подарок, практически преследовал тебя и заплатил сумасшедшие деньги за то, чтобы перелететь через Атлантику и поужинать с тобой. Скажи, это нормально?

Кей пожала плечами.

— Я все равно встречусь с ним завтра вечером. И ты не обязан болтаться поблизости.

— А я буду! Кто-то же должен! Черт побери, просто не верится, что все это происходит на самом деле! — воскликнул Макс.

«Мне тоже, — весело подумала Кей, — но ведь происходит.

Разве это не здорово?»

Есть вещи, которые мало кто ожидает увидеть по дороге на работу без четверти восемь в четверг: например, Джека Лукаса, держащего на вытянутых руках орущего полуголого ребенка.

Тилли въехала на заправку, встала в очередь за белым минивэном и со смешанными чувствами стала наблюдать. Машина Джека стояла у колонки, а красный «форд» с распахнутыми дверцами был припаркован в небольшом замане. Ребенок лет трех сидел в своем кресле и кричал, измотанная мамаша пыталась успокоить его. Когда ей это удалось, она переключилась на младшего и принялась стягивать с брыкающегося малыша комбинезон, при этом старалась, чтобы рвотные массы случайно не попали на тенниску Джека. Задача была выполнена, и она бросила комбинезон в сумку. Малыша, которого Джек все еще держал под мышки, тут же снова стошнило, однако Джек каким-то чудом увернулся и его джинсы остались чистыми. Передав малыша матери, он подошел к своей машине и достал оттуда коробку бумажных салфеток. Несчастная мамаша с благодарностью приняла ее.

Белый мини-вэн уехал. Тилли подъехала к колонке и принялась заправляться. Джек тоже стал заправляться, только у другой колонки. Мамаша обтерла своего вопящего отпрыска, усадила в кресло, шумно выразила Джеку — своему рыцарю в сияющих доспехах — благодарность и уехала.

Тилли раздирали противоречивые эмоции. Одна ее часть признавала, что Джек сделал доброе дело. Другая же кипела от негодования: как можно быть таким заботливым, а в следующее мгновение стать законченным эгоистом. У нее это в голове не укладывалось.

Джек кивнул ей и жизнерадостно крикнул:

— Доброе утро.

— Привет.

Борьба внутри Тилли продолжалась. В бежевой тенниске, потертых «ливайсах» и грубых ботинках он выглядел… Господи, да просто шикарно. Темные волосы блестели на утреннем солнце, а когда он вставлял пистолет в горловину бензобака, она видела, как перекатываются налитые мускулы под загорелой кожей. Скажем так, если бы клип о том, как Джек заправляет бензином свою машину, появился на «Ю-Тубе», ролик смотрели бы снова и снова. Физически он был само совершенство… что только усугубляло разочарование от другой составляющей его натуры.

— Видела, как я чудом спасся от этого невероятно проказливого малыша?

Боже, он что, намеренно подначивает ее?

— Да, видела. Ты самый настоящий герой. Кстати, ты уверен, что это не один из твоих детей?

— Он не мой. — В его тоне слышались веселые нотки. — Я никогда не встречал эту женщину.

— Что ж, значит, ее можно вычеркнуть из твоего списка. Но ведь с Эми ты продолжаешь поддерживать связь?

Улыбка Джека угасла.

— Нет.

Абсолютно бесстрастное выражение лица подтвердило его слова.

— Значит, ты изо всех сил стараешься быть ласковым с ребенком совершенно чужой женщины и одновременно равнодушен к малышу, который может оказаться твоей плотью и кровью. — Бак заполнился бензином, и Тилли повесила пистолет на колонку. — Тебе не кажется, что это жестоко? Я просто не знаю, как ты можешь так жить.