Розмари Роджерс - Любовная игра. Книга вторая

Внезапно его внимание переключилось на ее ноги, и она вздрогнула. Сначала он массировал ей пятки, а затем, с помощью масла сделав ее кожу мягкой, как шелк, перешел к икрам; он занимался ими достаточно долго, чтобы она снова почувствовала легкое доверие. Только тогда, когда она почувствовала, что вкрадчивое тепло и сила его прикосновений медленно продвигаются к ее бедрам, Сара резко запротестовала.

— Пожалуйста, остановитесь. Этого достаточно. Я теперь полностью расслабилась, и мне хотелось бы вернуться к себе в комнату.

— Я не думал, что вы вдобавок еще и такая трусливая.

Вдобавок к чему? В ее голове мелькнул вопрос, на который она отказалась отвечать.

— Мне все равно, что вы думаете, — холодно произнесла она вслух.

— Хорошо. Тогда, вероятно, я ошибся, думая, что вы боитесь меня по определенной причине. Успокойтесь, вы в полной безопасности, уверяю вас. Поскольку вы вряд ли можете быть робкой, я предполагаю, что страх — всего лишь повод для вашего кокетства.

— Вам не следует чего-либо предполагать! Почему мне следует вас бояться?

— Ну, в таком случае… — С удивительной легкостью и быстротой Сару приподняли и перевернули на спину, словно безжизненную тряпичную куклу.

— Почему вы!.. — Она зажмурила глаза от яркого пламени, на одно мгновение вспыхнувшего в его глазах, и услышала резкий голос.

— Леди не подобает клясться и ругаться, а вы пытались убедить меня за эти несколько недель, что вы истинная леди. Итак, лежите тихо и спокойно, иначе мои руки позволят себе интимные вольности, которые вы отвергаете.

— Разве я не говорила вам, что вы мне не нравитесь? — холодно бросила Сара в его смуглое насмешливое лицо и увидела его кривую от вспыхнувшей гнева улыбку.

— Это так? Как вы неблагодарны, а я-то стараюсь сделать для вас что-то приятное. Почему бы вам, как уже было сказано, просто не лежать и не наслаждаться?

Казалось, легче закрыть глаза, лишь бы только не видеть его. Закрыть глаза и напрячься, противостоять хитрым, коварным прикосновениям его рук к ее нагретой огнем коже с втертым в нее маслом, блестевшее подобно мерцающему атласу, в красно-золотых от блесках пламени.

Он взял ее за плечи, массируя их с обманчивой нежностью, пока не почувствовал едва заметное смягчение мышц. Затем его руки двинулись ниже и, снова почувствовав напряжение, умышленно избегали какого-либо контакта с ее сосками. Очень нежно, чутко поглаживая ее, он достиг твердого упругого живота и опять двинулся ниже, все еще очень легкими движениями. Несмотря на то что она старательно притворилась скучающе безразличной, ему показалось, что он почувствовал под ее шелковой гладкой кожей легкую дрожь, выдавшую ее.

Черт побери эту опытную маленькую насмешницу, которая предпочитает бороться со своими собственными инстинктами, чем слишком легко сдаться! Должно быть, она поняла, что вопрос о ее предполагаемом замужестве с Карло решен. Чего она рассчитывает добиться, разыгрывая из себя воплощенную добродетель? И как долго она собирается ею быть?

Каким неправдоподобным и каким невероятным показалось бы это всего два дня тому назад! Она лежала обнаженная на спине на теплом мраморном полу, огонь грел ее трепетное тело, в то время как человек, которого она ненавидела и презирала больше всех, видел ее такой, какой ее никогда не видел другой мужчина, касался ее так, как никогда не касался какой-либо другой мужчина до этого.

Почему она позволяла ему? Если его прикосновение станет снова резким и оставляющим ссадины или если он какой-либо хитростью попытается нарушить странное соглашение, которое, они заключили, тогда она остановит его и уйдет. Но он… не делал ничего, против чего она могла бы насмешливо протестовать, он только массировал ее так, как и обещал. Был ли он совершенно бесстрастным? Она была уверена, что не вообразила едва заметное прикосновение его пальцев к внутренней части своего бедра минуту назад. Черт побери, ведь предполагается, что именно она должна заманить его и возбудить, а потом грубо отвергнуть. Он и его дразнящие чувственные руки, которые слишком уж фамильярно обращаются с ее телом… и Бог знает, со сколькими женщинами он, должно быть, играл в эту особую игру — «массаж»!

Здравый смысл с запозданием вернулся к Саре, она почувствовала опасность момента, села, моргнула глазами и протянула:

— М-м-м-гм-м! Я чувствую себя отлично. Вы знаете, игра в наоборот — честное занятие, и теперь моя очередь. Мне на самом деле так хорошо, что теперь я сама могу делать массаж.

Ну, по крайней мере, она прочитала книгу по этому предмету, а память у нее была великолепной. С дразнящей улыбкой Сара потянулась к открытому флакону, пристально взглянув на его удивленное лицо.

— И теперь ваша очередь расслабиться, ложитесь!

— Как… любезно с вашей стороны! Я польщен.

Но Сара заметила, что даже после того, как он вытянулся на животе, как она это сделала вначале, он искоса подозрительно поглядывал на нее.

Довольная собой, она улыбнулась ему и потянулась с грацией кошки.

— О, я уверена, что у вас есть множество пылких добровольцев женского пола, готовых делать вам массаж. Но я постараюсь не ударить лицом в грязь.

— Спасибо, — сухо прорычал он. — Я определю ваш уровень после того, как вы закончите. Не испытываю желания почувствовать, как ваши острые ногти впиваются мне в тело.

— О, я могла бы удивить вас и получить отлично по десятибалльной системе, но вы бы никогда этого не признали, не так ли?

— Начинайте!

Он пожал широкими плечами и небрежно положил лицо на руки, как если бы примирился с не слишком приятным испытанием. Когда Сара встала на колени рядом с ним, ей потребовалась вся ее выдержка, чтобы не состроить гримасу. Он был прав, ей очень хотелось вонзить в него ногти, но она собиралась доказать свое мастерство. Итак, ставшими, к удивлению Марко, сильными пальцами она начала массаж.

Масло, скользящее подобно густому меду между ее ладонями и его смуглой кожей, создавало странное ощущение; Сара сама удивлялась тому, что она делает, и тем, что почему-то наслаждается своими действиями, а также тем, что ее пальцы чувствуют его кожу и крепкие мышцы его спины. Она чувствовала пальцами, как под кожей играют, то напрягаясь, то расслабляясь, его живые мускулы, сама не зная, что она собирается предпринять. Она скользнула костяшками пальцев по всей длине его позвоночника вниз и вверх, размяла плечи и дразняще двинулась вниз, к талии, осторожно избегая прикосновений к явно напряженным мускулам на бедрах.

— Это массаж? — фыркнул он, но его замечание заставило ее на этот раз только улыбнуться. Она почувствовала по его беспокойному шевелению, что он пытается контролировать волнение, возникшее от ее прикосновений.