Людмила Леонидова - Хмельная музыка любви

Строительная компания, сопротивляющаяся нажиму восставшей общественности, не устояла и продала крупному предпринимателю всю постройку, включая близлежащую территорию за кованым черным забором. К восстановлению особняка Артур привлек лучшие реставрационные компании. Когда он привел Риту в их новое жилище, она, ахнув, не могла поверить глазам.

Приобретением мебели и дизайном она занималась сама. Среди рухляди, оставленной Дворцом пионеров, они нашли портреты бывших владельцев дома. Не утруждая себя поисками новых рам для картин, кто-то оставил расстрелянных буржуев под стеклом, налепив изображение вождя революции прямо поверх бывшего хозяина. А на его родственников, «врагов революции», — действующих функционеров комсомола и партии.

Купец и его родня выглядели гораздо солиднее и представительнее советских властелинов. Рита, воспитанная на уничижении собственников, воображала купцов толстопузыми длиннобородыми пьяницами с красными носами. Благородного вида пожилой сухощавый человек, в жилете и пиджаке, окруженный благородными дамами с высокими прическами, никак не укладывался в этот образ. Рита решила восстановить в правах старого владельца и повесила их портреты в кабинете Артура. Всякий раз гости интересовались, не его ли это предки, и всякий раз этот вопрос вызывал раздражение у отца Артура — бывшего коммунистического функционера. Первое время и он, и мать жили вместе с молодыми. Но позже переехали вместе с Ритой на дачу. Особняк в центре столицы пустовал под присмотром домработницы Симы. А точнее, Серафимы Трофимовны. Дородная, добрая женщина прибилась к ним в начале девяностых. Приехав из глубинки в столицу, она, учительница младших классов, пыталась устроиться на работу в школу. Но старорежимные и требовательные директора московских школ, услышав говорок и неправильно произносимые слова, всякий раз выставляли ее за дверь.

Однажды Рита нашла ее у ворот собственного дома. Женщина с тюком нехитрых пожитков сидела возле их кованой ограды и плакала навзрыд от обиды. Очередной директор предложил ей место нянечки или ночного сторожа на выбор.

— Я ведь педучилище в области заканчивала, — вытирала она слезы концами пухового платка, — в общежитии четыре года промучилась, у меня опыт, я десять лет детишек учила. У нас совсем плохо стало, денег не платят. Вот решила в Москве устроиться. А они мне уборщицей предлагают.

— Времена сейчас такие, — утешала ее добрая Рита и поила чаем на кухне. — Хотите, оставайтесь у нас. Дом большой, по хозяйству будете помогать. Скоро внуки появятся, тогда будете им в учебе помогать.

Так и прижилась Сима у них в доме. Стала членом семьи. Убирала, вела хозяйство, делала покупки.

Со временем у нее появился друг — вдовец дядя Витя, которого она изредка навещала, оставаясь у него на ночь. Но большую часть времени жила в доме, ухаживала за Артуром, который в течение недели частенько ночевал в городе. На дачу к семье выбирался на выходные.

Шло время, бизнес Артура креп и мужал.

Вместе с ним мужал и Артур. У Ритки, развеселой Ритулечки, от проблем и переживаний за бизнес мужа, за семейные проблемы, да и просто от времени появились морщинки под глазами. Вот уже и сын, женившись, ушел из дома. Выросла дочь Дашка, стала уходить на тусовки по вечерам.

— Что это за слова у вас бездарные появились? — ворчал на непоседу Артур. — «Нарисовалась», «оттянулась»?

Однако настоящим шоком стало для него объявление дочери о том, что она выходит замуж. Дашка, похожая темпераментом на Риту, не стала дожидаться признания в любви, а просто так, «из интереса», отдалась сверстнику.

— Зачем, зачем ей так рано замуж? — возмущался Артур в разговоре с женой.

Сама Дашка, предчувствуя реакцию отца, раскрываться перед ним не пожелала.

— Она же совсем ребенок!

— Ты хочешь, чтобы она сделала аборт? — испугала мужа Рита.

— Не говори глупости, Дашка и аборт? Дашка, которая бегала только что с голой попой?

— Да, дорогой. Дети растут быстро. Ты и не заметил?

— А кто, кто этот будущий муж? Пусть он придет, руки ее, черт возьми, у родителей попросит! Ему лет-то сколько?

— Примерно столько же, сколько ей, — осторожно проговорила Рита.

— Только не говори, что семнадцать!

— Ты хотел бы услышать, что он твоего возраста? — резонно возразила жена.

— Тогда я бы его убил лично! — заявил в сердцах Артур и осекся, вспомнив о юной любовнице.

— Двоих придется воспитывать, и Дашку и его, а вскоре еще и внука.

— Черт с ними, пусть женятся, я согласен! — поразмыслив, махнул рукой Артур.

Ему ничего и не оставалось, как принять такое решение.

И вправду: лучше пацан Гриша, чем старый соблазнитель и развратник… Такой, как сам он?

Дальше мысли его метались и прятались от самого себя куда подальше.

Рита растила внука добросовестно.

— Тебе своего бы еще одного, — видя, как жене нравятся дети, не раз задумчиво говорил жене Артур.

Скрывая первые сединки на висках от мужа, стесняясь чуть располневших бедер, Рита качала головой.

— Почему ты перестал говорить мне, что любишь? — однажды во время секса шепнула она мужу.

— Люблю, — пробормотал он.

— Не забывай мне говорить об этом. Прошу тебя! Без этого для меня свет меркнет.

Он молча обнял ее.

Поглядывая в постели на жену, изменившуюся с того момента, когда он впервые признался ей в любви, и сравнивая ее со свежей юностью Евгении, он гнал от себя мысль, что сравнение это не всегда оказывалось в пользу Риты. Чувствовала ли она это? Пока нет.

Но пройдет время, и однажды, просматривая списки лучших менеджеров, случайно выпавшие из мужниного портфеля накануне награждения, Рита спросит:

— Дорогой, кто это первая в списке, Евгения Славина?

— А-а, эта? — подхватив листочек из рук жены, безразлично повторит за ней Артур. — Та самая новенькая, о которой я тебе как-то говорил.

В голосе мужа засквозит что-то едва уловимое, заметное только ей одной. Неловкость? Желание что-то спрятать далеко-далеко, даже от себя? Тяга к этой новенькой девочке? И что самое страшное — невозможность этого скрыть перед ней, знающей каждый нюанс его голоса, настроения, даже ощущающей движения воздуха вокруг него!

— Та самая красавица? — спросит Рита.

Муж не отзовется.

На торжественное собрание фирмы и концерт Женя принесла домой пригласительный билет.

— Кто пойдет? — Женя помахала глянцевыми листочками перед домочадцами.

— Я в этот день дежурю, — надев очки и внимательно прочитав приглашение, расстроился отец. Он понимал, что Женечке хотелось похвастаться величием фирмы, в которой она работала, а также погордиться успехами в собственной карьере.