Людмила Леонидова - Хмельная музыка любви

— Я не могу, — буркнула мама. — Мне к лабораторной подготовиться надо. У нас из РОНО комиссия приезжает.

— Значит, иду я, — заключила бабушка Надежда. — Поэтому принимаю с удовольствием. — Она легко, по-молодому выхватила из рук внучки билет. — Давно в свет не выходила. Вот и платье как раз обновлю.

— Какое платье? — полюбопытствовала дочь.

— А ты не знаешь? Женя меня в магазин возила. Фирменный. Мы с ней долго выбирали.

— И…

— И купили.

— За сколько?

Бабушка с внучкой переглянулись. Они условились маме не говорить.

— Так… недорого!

На самом деле платье стоило бешеные деньги.

— Мне, как пенсионерке, скидку дали, — на ходу придумала Надежда.

— И еще как ветерану войны, — подсказала Женя.

Мама с отцом зарабатывали не много. Отец работал в охранной фирме, мать Татьяна преподавала в техникуме, называемом по-новому колледжем. Она возмущалась, когда Женя выбрасывала деньги на ветер. Это касалось нарядов, которые и нарядами назвать-то было нельзя. Всё офисные костюмы, блузоны. Они служили не для украшения деловых женщин, а для поддержания их имиджа. Достойные вещи такого рода стоили дорого и нигде, кроме бутиковых магазинов, не продавались. За драповое пальто с кожаными сапогами на небольшом каблуке пришлось отдать целое состояние. Но эти траты с лихвой окупались. Внешний вид не последнее дополнение к образу деловой женщины, над которым трудилась Женя.

На зарплату для скорой на дела бизнесвумен босс не скупился.

— Бабуль, я машину покупаю, — по секрету сообщила Женя Надежде. — Как только водительские права получу, так сразу куплю.

— Конечно, детка. Если что-то хочется и есть возможность…

С внучкой у Надежды были всегда хорошие отношения. Они понимали друг друга с полуслова. Она не доставала Женечку, как мать, не лезла в душу. И если что случалось не так, была к ней терпелива и почти все прощала.

— Главное, чтобы была здорова, — упрекала она Татьяну, нередко сердившуюся на дочь, — все остальное…

— И чтобы не было войны, — дразнилась та.

О войне Надежда вспоминать не любила. И фильмы про тяжелую жизнь ей не нравились тоже.

— К старому возвращаться не хочется, — делилась она с внучкой. — Зачем снова переживать то, что уже однажды пережито?

— А что тебе нравится?

— Смотреть на все новое, например, на тебя. Радоваться успехам.

Офисное здание, просторный актовый зал, куда ее пригласила внучка и где проходило торжественное собрание, Надежде не могли не понравиться. Здесь все радовало глаз: и современный стильный интерьер, и прозрачные голубые окна, и живые цветы.

В списке отличных работников, громко зачитанном с трибуны, ее внучка!

Женечке вручили золотую медаль фирмы, удостоверяющую звание «Лучший менеджер года».

Когда элегантный седоватый мужчина надевал внучке на шею ленту с медалью, что-то екнуло в сердце Надежды, и она, наклонившись к уху внучкиной подруги Наташи, сидящей рядом, с непонятной тревогой поинтересовалась:

— Кто это?

— Сам Артур Олегович! — с благоговением отозвалась подруга. — Самый главный наш босс! Это он Женьку на работу взял!

— Интересный мужчина! — заметила бабушка.

Босс был высок, подтянут и хорош собой. Даже немолодые годы не умаляли достоинств его внешности, а доброжелательный взгляд и улыбка делали его привлекательным для слабого пола.

— Да уж! По нему все наши девчонки сохнут, — шепотом, чтобы не мешать сидящим, подтвердила Наташа опасения бабушки.

— А он? — не из любопытства поинтересовалась Надежда.

В движениях этого человека, когда он наклонялся к стройной фигуре Женечки, бабушке показалось что-то, а впрочем, наверное, просто почудилось.

— Нет, он ни-ни! — беззвучно замотала головой Наташа. — У него семья, сын, дочь, и жену, говорят, он свою обожает, — вновь зашептала она. — Слышала, что она красавица. И вообще, не по этому делу наш Артур Олегович. — Проводив взглядом подругу, спускающуюся со сцены в зал, Наташа с укором в голосе добавила: — Так же как и ваша Женька.

— Что так же? — не поняла Надежда.

— Оба они трудоголики, одержимые работой. И ничего кроме. Вот за это ей и награда.

— А ты, ты работать не любишь? — чувствуя, что Наташа не согласна с поведением подруги, полюбопытствовала Надежда.

— Не-а. Я замуж хочу. Детишек воспитывать, рубашки мужу гладить.

— Если понадобятся твоему мужу рубашки, — с иронией заметила Надежда.

— А что? — удивилась девушка.

— Может всю жизнь в робе проходить.

— Моему понадобятся, — с уверенностью сказала Наташа.

На них зашикали. И, оглядев строгую публику, сидящую в зале, Наташа еще раз повторила:

— Обязательно понадобятся.

Сияющая Женя, вернувшись на место, шепотом поинтересовалась у бабушки:

— Ну как?

— Классно! — Нарочно так же, как это говорила и часто делала внучка, бабушка подняла большой палец вверх. — Мне тут нравится все, но больше всего ты!

Торжественный вечер продолжался, на них вновь зашикали.

— Молчим-молчим! — Внучка, не любившая нарушать порядок, приложила палец к губам. Надежда залюбовалась девушкой.

Сегодня Женя выглядела по-особенному, она вся светилась, а глаза, и без того бездонные и огромные, в темноте зала горели ярким светом. Однако никакого особого внимания со стороны внучки к элегантному боссу, продолжающему награждать подчиненных, Надежда не заметила. И это успокоило ее бдительность.

«Не может же она повторить ошибки своей мамы?» — задавалась беспокойным вопросом бабушка.

«Не может!» — сама себе отвечала она.

Потому что для одной семьи такой напасти многовато.

Это случилось ровно четверть века назад. Влюбилась!

Тревога, охватившая Надежду после того, как Танечка перестала ее слушаться, подолгу не бывала дома, завалила сессию в институте, перешла в ужас, когда она обнаружила у нее в столе рисунок. На нем была юная, худенькая и абсолютно обнаженная дочь с испуганным, напряженным лицом.

На вопросы, где она пропадает целыми днями, Таня бормотала что-то невнятное: то у подруги осталась ночевать, то с институтскими друзьями куда-то отправились.

Надежда ждала самого плохого. И дождалась. Ссылаясь на нездоровье, Таня перестала ходить на утренние лекции в институт.

— Что с тобой? Может, врача вызовем? — озабоченно предлагала Надежда, когда бледная дочь подолгу не вылезала из постели или стремглав летела в туалет.

— Ничего, пройдет. — Синяя Танечка закрывала рукой рот.

Надежда, как могла, отгоняла от себя плохие мысли.

Но увы, не прошло.

Чтобы родное дитя не натворило глупостей, Надежда решила вмешаться в жизнь дочери, но как? Упрямая девочка должна захотеть сама поделиться с ней печалью. Шло время, дочь, замкнувшись в себе, молчала. Надежда решила последить за ней.