Фред Стюарт - Блеск и будни

Она дождалась темноты, выскользнула из амбара и направилась в сторону дороги. Лиза умирала с голоду. Проходя мимо сада, она сорвала незрелое яблоко и с жадностью съела его, хотя от кислоты ей сводило рот. В ее голове засела навязчивая мысль: Адам знает, что надо делать.

Знает ли он? Она замедлила шаг. Что он сделает? Если он не передаст ее властям, то станет соучастником преступления.

Эта мысль заставила ее остановиться. Сознание того, что она может впутать любимого человека в уголовное дело, оказалось для нее таким же ужасающим, как и понимание, что сама она совершила уголовный поступок — хотя и нечаянно.

Она присела на камень и стала взвешивать варианты своего поведения. Если она не пойдет к Адаму, то куда же ей тогда идти? В Лондон.

Лондон с миллионами людей, с безликими толпами. Лондон, где ей легче всего будет скрыться. Потом она напишет Адаму, и он к ней приедет. Они спокойно смогут встретиться в обстановке большого города. А что потом?

«Не все сразу», — сказала она себе и решила идти на юг. Вначале ей надо добраться до Лондона, а это не так-то легко сделать.

К рассвету, по ее расчетам, она прошла около пяти миль. Она выбилась из сил, натерла ноги, измазалась и проголодалась. И тут она увидела хвойный лес. Прекрасное место, чтобы спрятаться на день. Она направилась в прохладную тень. «Я превращаюсь в вампира, — подумала она. — В чудовище, которое рыскает по ночам».

Она почувствовала себя лучше среди прохладных, издающих сладковатый запах сосен. Лес был полон жизни: птицы, зайцы, белки. Она даже увидела вдалеке оленя, который с любопытством посмотрел на нее и прыжками скрылся из виду. Когда она углубилась в лес на расстояние мили, то легла на сухую сосновую хвою и заснула.

Проснувшись, она почувствовала себя посвежевшей, но по-прежнему очень голодной. Она посмотрела на верхушки сосен и увидела, что солнце поднялось уже очень высоко. Она поднялась и пошла дальше, решив, что, оставаясь в лесу, она может продолжать путь и днем, особенно не опасаясь.

Вот в это время она и заметила фермерского мальчика, который сбрасывал с себя одежду, чтобы искупаться. Прячась за стволом, она остановила свой взгляд на его одежде.

Она сообразила, во что она может переодеться для маскировки.

— Arrêtez vous! Arrêtez la diligence! [2] Остановите! Остановите дилижанс! (фр.). Остановите!

Молодой француз колотил тростью с серебряным наконечником по крыше кареты и кричал, высунувшись в окно. Толстый кучер с досадой повел глазами и натянул вожжи, остановив четверку лошадей. Экипаж замер посреди сельской дороги. Люсьен Делорм — именно так звали единственного пассажира — открыл дверцу и спрыгнул на землю.

— Мальчик, эй, мальчик! — обратился он к грязному крестьянскому пареньку, шагавшему по дороге, — куда ты идешь?

— В Лондон, — ответила Лиза, осторожно осматривая Люсьена. На французе, которому на вид было лет тридцать, была дорогая одежда — желтовато-коричневые брюки и прекрасно сшитый серый камзол. Отлично завязанный галстук скрепляла булавка с жемчугом. Черная бобровая шапка отливала на солнце мягким блеском.

— Я тоже направляюсь в Лондон, — сказал он. — Хочешь, я подвезу тебя?

В кармане штанов мальчика Лиза нашла перочинный ножичек. Она ужасно намучилась, но все же сумела подрезать свои светлые волосы, чтобы завершить маскировку. У нее и представления не было, почему этот незнакомец проявляет такую любезность, но, возможно, Бог услышал ее молитву.

— Это очень любезно с вашей стороны, сэр. Да, с восторгом принимаю ваше предложение.

— Прекрасно. Забирайся в карету. Ты составишь мне компанию. — Улыбаясь, Люсьен поднялся в экипаж вслед за Лизой и крикнул кучеру: — Поезжайте!

Раздалось щелканье кнута, и карета тронулась.

— Как тебя зовут, молодой человек? — спросил Люсьен, усевшись напротив Лизы.

— Чарли, — ответила она, быстренько придумав себе новое имя.

— Чарли? Очень приятное имя. А сколько же тебе лет?

— Восемнадцать, сэр.

— Ты голоден, Чарли?

— О да, сэр, — с большой искренностью ответила Лиза.

— Вот, угощайся. — Он открыл плетеную корзинку, стоявшую рядом с ним на кожаном сиденье. — Jambon — ветчина? Колбаса? Э-э… как у вас называется? Чертово яйцо? Угощайся, Чарли. А я налью тебе хороший стаканчик красного вина, а? Ты хочешь немного вина?

Лиза чуть не нырнула в корзинку, засунула себе в рот сразу два яйца, приготовленных со специями, и стала глотать их с такой жадностью, что чуть не подавилась. Она кивнула в знак согласия и издала звук, приблизительно похожий на «пожалуйста». Люсьен, вытаскивая пробку из бутылки «Côtes du Rhona» и наливая ей вина в небольшой стакан, не мог оторвать от нее глаз.

— Tiens, бери, ты are проголодался, — он причмокнул, подавая стакан. Карета подпрыгнула на ухабе, и вино выплеснулось из стакана на колено Лизы. — Merde! Ваши дороги в Англии такие cahotant… ухабистые. Подожди, я вытру вино на твоих штанах…

Лиза взяла стакан, а он вынул салфетку из корзинки и начал вытирать ее грязные черные штаны.

Лиза залпом выпила вино, гадая, почему он так чертовски любезен.

Его рука стала поглаживать ее бедро.

— О, сэр, мои штаны все равно грязные, — сказала она, отстраняясь от него.

— Мне нравится твоя нога, — его шепот был полон страсти.

Лиза опешила.

— Сэр, перестаньте, я же… мужчина!

— Да, и мне хочется покрыть тебя поцелуями. Ах, Чарли! Ты пробудил во мне такое желание, просто сводишь меня с ума… Merde! — Он чуть ли не завизжал. Рукой он шарил уже между ее ног. — Ты что, евнух?!

— Никакой я не евнух! — завопила она, схватила увесистый кусок колбасы из корзины и начала им отбиваться от него. — Я женщина!

— Перестань! — крикнул он, откидываясь на спинку своего сиденья и уклоняясь от ее ударов. — Перестань бить меня! Ты мне испортишь камзол! Но если ты женщина, почему ты одета как юноша? Ты совсем сбила меня с толку.

Лиза швырнула колбасу назад в корзину и попыталась успокоиться, голова же ее лихорадочно работала.

— Ну, я… убежала из дома, — объяснила она, не очень отходя от истины.

Люсьен пялил на нее глаза. Через некоторое время он хихикнул. Хихиканье перешло в громкий смех. Потом смех прекратился, он наклонился к ней и стал изучать ее лицо.

— Ты очень красивый юноша, — тихо произнес он. — И, должно быть, великолепная женщина. Я бы с удовольствием одел тебя. Да, да… Я бы для тебя смоделировал прекрасные платья… — Он выпрямился, сложил руки на груди. — Чарли, — сказал он, — не хотел бы ты поехать со мной в Париж?

— В Париж? — повторила она деревянным голосом. Лиза совершенно не понимала этого странного молодого мужчину.

— В Париж, где я разрабатываю эскизы одежды для самых благородных женщин Франции, включая саму императрицу. К несчастью, у большинства из них скверные фигуры. Буду хорошо платить тебе.