Рэйчел Гибсон - Чистосердечные признания (ЛП)

- Несколько месяцев назад мне выдали запретительный приказ против человека по имени Майрон Ламбардо. – Она остановилась, нервно провела пальцами по мягкой коже пояса и приказала себе не плакать. – Это отчасти из-за него я приехала в Госпел. Мне нужно было убраться подальше от всей суматохи и переживаний из-за судебных слушаний. – Хоуп подняла взгляд. – Я увидела его, когда выходила из «М&С».

- Сегодня?

- Всего несколько минут назад.

- Что он сказал?

- Кажется, окликнул меня.

- Что еще?

- Он держал большой плакат с надписью «Сделай из Мики горячего красавчика».

- Ты уверена, что это был он?

- А кто же еще? – Дилан казался таким собранным, таким отчужденным. И хотя Хоуп считала, что такое невозможно, ее сердце разбилось еще немного.

- Как близко он стоял к тебе?

- По другую сторону парковки.

Шериф указал на стул напротив своего стола:

- Присядь, Хоуп.

Наконец он произнес ее имя – но лучше бы не произносил. Так стало намного, намного хуже, ведь она вспомнила все те случаи, когда Дилан выдыхал его... или шептал у ее шеи... или у ее губ.

- Я в порядке, - ответила миз Спенсер, но сделала шаг вперед.

Тэйбер несколько долгих секунд смотрел на нее, затем сел в свое кресло и что-то набрал на компьютере.

- Ты боишься, что он применит к тебе физическое насилие?

- Не совсем. Он никогда меня не трогал, но частенько угрожал сделать со мной «могильный камень». - Дилан поднял глаза. - Это такой прием из реслинга.

- Я знаю. – Шериф прочел что-то на экране, затем снова посмотрел на Хоуп и объяснил: – Когда Ламбардо последовал за тобой в Госпел, то нарушил условия запретительного приказа. Конечно, он всегда может заявить, что приехал сюда за чем-то другим, но сомневаюсь, что судья ему поверит.

- И что теперь?

- Я доставлю его сюда, и, в зависимости от того, когда его возьмут под стражу, Майрон предстанет перед судьей либо сегодня, либо завтра утром. Назначат сумму залога, а также дату слушания.

- Мне снова придется присутствовать на суде? – Хоуп совсем не хотелось опять проходить через всю эту нервотрепку.

- Зависит от ответа подсудимого. Он может признать свою вину, заплатить штраф и покинуть город.

Хоуп сомневалась в таком исходе дела.

- А ты не мог бы просто поговорить с ним? Его легко заметить в толпе. Майрон ростом ниже метра двадцати двух и немного похож на Патрика Суэйзи. Может, ты просто запугаешь его, и он уедет? – Но вряд ли страх перед Диланом заставит реслера покинуть город. С Майроном никогда не получалось просто.

Шериф откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди:

- Ну, если ты так хочешь, но тебе все равно следует подать жалобу. Просто на случай, если понадобится что-то предъявить прокурору.

Хоуп потерла лоб. Зря она сюда пришла. Майрон заплатит штраф и наутро сможет снова донимать ее. Разговор с Диланом ничего не дал и, в конце концов, принес гораздо больший ущерб ей - не гному. Майрон заплатит наличными, а вот для Хоуп видеть Дилана, слышать его голос и изнывать от любви к нему стоило еще одного отколовшегося кусочка сердца.

Она уронила руки, покачала головой и произнесла:

- Забудь. Видимо, этот маленький подонок может свободно изводить меня. – Слезы, что жгли с того момента, как она вошла в комнату, навернулись на глаза, и все стало размытым. Хоуп не знала, плачет ли от разочарования, что ничего нельзя поделать с Майроном, или от того, что мужчина, которого она так отчаянно любит, ничего к ней не испытывал. – Запретительный приказ для него ничто, так что просто не бери в голову.

Словно не в силах больше смотреть на посетительницу, Дилан снова уставился в монитор и, казалось, был полностью поглощен тем, что читал на экране.

Горькая слезинка соскользнула вниз по щеке с ресниц Хоуп.

- Просто забудь, что я была здесь, - произнесла она и почти выбежала из комнаты, прежде чем успела поставить себя в еще более неловкое положение.

Дилан проследил взглядом, как Хоуп выскочила из офиса, потом встал с кресла. Он было пошел за ней, но остановился. Шериф не знал, что сделал бы, если бы нагнал беглянку. Сомневался, что устоял бы и не притянул к себе, не уткнулся носом в ее волосы. Стоило ему узнать, что Миз Паинька в здании, как его тело тут же отреагировало. В груди сдавило. А ведь она еще даже не вошла в офис. Хоуп изумительно выглядела в простой белой рубашке и неимоверно тесных джинсах, что обтягивали ее красивую попку.

К счастью, шериф смог проигнорировать позывы собственного тела. Он держал себя в руках и относился к происходящему так, будто миз Спенсер была обычной посетительницей с улицы. Пока та не заплакала. При виде ее слез Дилан едва не вскочил с кресла и не бросился к ней. Даже после всего произошедшего она по-прежнему выворачивала ему душу наизнанку. Он все еще желал эту женщину.

Присев на край стола, шериф уставился на вставленные в рамки инструкции и награды за службу, развешанные на стене. Он вспомнил день, когда они с Хоуп отправились на Сотутское озеро, и она пошутила насчет того, что заявится в его офис и придумает жалобу, если просто заскучает по нему.

Десять минут назад, когда Хэйзел по внутренней связи сообщила, что миз Спенсер в приемной, воспоминания о том дне вспыхнули в голове с яркостью молнии. Воспоминания о руке Хоуп на молнии его «Левисов», ее языке у него во рту заставили Дилана задержать дыхание. Он гадал: неужели она выдумала предлог, просто чтобы повидаться с ним? Когда же понял, что она не шутит, то где-то в глубине души был чертовски разочарован.

Он скучал по Хоуп – вернее, той Хоуп, которую, как он думал, знал. Скучал по их разговорам. По звуку ее голоса, по запаху кожи. Ему хотелось снова заниматься с ней любовью, просыпаться и видеть ее голову на подушке рядом. Но, наверное, больше всего ему хотелось снова видеть ее лицо напротив за обеденным столом.

Дилан положил ногу на ногу и принялся изучать отутюженную «стрелку», спускавшуюся вниз по брючине. Как бы он ни скучал по Хоуп, как бы ни желал ее – недоверие было намного сильнее. И хотя он никак не мог соотнести Хоуп, которую знал, с Хоуп, которая работала на мерзкий таблоид, Дилан был уверен, что это все один и тот же человек. Она поставила преданность газете превыше их отношений. У нее была альтернатива: страсть разболтать большущую, сочную сенсацию и страсть к нему. И она выбрала не его.

Шериф прошел в угол комнаты и сдернул шляпу с вешалки. Теперь оставалось лишь забыть о миз Спенсер. Что он и сделает. Как только уладит ее проблему с Майроном Мялкой.

* * *

В три часа пополудни того же дня Майрон Ламбардо сидел на табурете в «Уютном уголке», с чавканьем жуя картошку-фри и заедая ее сандвичем с беконом, латуком и томатами. Пожалуй, ему случалось питаться и в худших забегаловках. И бороться в них тоже.