Ирина Касаткина - Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы

– Нет, я с тобой не согласна. По-моему, Димка всегда искренне увлекается девчонкой, но потом почему-то разочаровывается. Не такой уж он ловелас. Может, он и правда в поиске.

– Ладно, Бог с ним. Слушай, поехали ко мне после концерта? Ты ведь ни разу у нас не была. Хоть посмотришь, как я теперь живу. Дома сейчас никого. Отец на обследовании в клинике, а мать сутки дежурит.

Насте не очень хотелось идти к Наташке, – памятуя об их прежних хоромах, она боялась, что расстроится от вида ее теперешней квартиры. Но, чтобы не огорчать подругу, согласилась.

На удивление новое Наташкино жилище ей понравилось. Правда, находилось оно на окраине города – «на выселках», как сказала подруга, – и на первом этаже. Зато этаж был высокий, и даже имелась оплетенная виноградом просторная лоджия. Комнаты были несмежными и светлыми, а окна выходили во двор, и прямо перед ними цвели розы.

– Знаешь, я всю жизнь мечтала, чтобы выглянуть в окно и увидеть не крыши домов, а кусты роз. И вот сбылось. По ночам у нас даже соловьи поют – так классно! Лежу и слушаю. Часть мебели отец в гараж отнес, а часть продали. Как тебе моя комната? – Наталья взглянула на Настю с тревожным любопытством. – Не очень убого?

– Да ты что! Совсем неплохо. – Настя изо всех сил старалась говорить искренне. – Стол компьютерный новый. Удобный?

– Очень! Мне его вместо моего письменного стола купили. Тот стол продали и диван Никиты, а этот купили. Пойдем на кухню – покажу, какую мебель бывшие хозяева оставили. Наша сюда ведь не влезла бы.

Кухня была, конечно, меньше, чем в прежней квартире Натальи, но все равно больше Настиной. Проголодавшиеся подруги быстро поджарили блинчики и сварили кофе.

– Как тебе ваш колледж? – поинтересовалась Настя.

– Слабоватый, – призналась Наташка. – По сравнению с нашим лицеем знания дают хуже некуда. Но все равно кое-кто не тянет. Физичка, знаешь, как опрашивает? Вызовет к доске, даст учебник в руки и просит прочесть, а потом повторить. Если хоть что-то повторил, уже четверка, а то и пятерка. Задачи она сама на доске решает, потому что только одна я поднимаю руку. Представляешь? А про математику вообще молчу: половины уроков нет. Я там звезда.

– Но, может, математика вам не так уж и нужна? Вы же будущие медсестры.

– А химия? А биология? Тоже изучаем кое-как. Я как-то спросила, как же мы будем в мединститут поступать с такими знаниями. Так мне биолог ответил, что их колледж не обязан готовить в институт – для этого, мол, нужны дополнительные условия. Понятно, какие: репетиторы. Он же профессор, у него учеников тьма. Они там на репетиторстве такие бабки зашибают! Потому мединститут и не хочет вводить ЕГЭ. Только мне о репетиторах теперь можно и не мечтать.

– Сама готовься. Программа везде одна и та же – вполне можно подготовиться самостоятельно. Приходи ко мне хоть раз в неделю, будем вместе физику учить. Я ведь тоже без репетиторов обхожусь.

– Правда? Ты согласна? Ой, какое тебе спасибо! А твоя мать? Она не будет против?

– Нет, она ко мне давно уже не пристает со своим воспитанием. Мы как-то все отдалились друг от друга, даже с отцом. А может, просто они поняли, что я выросла, – и решили больше не лезть в мои дела.

– Настя, как я хочу стать детским врачом, – ты себе не представляешь! Мне ничего в жизни не надо: ни денег, ни нарядов, ничего, только стать врачом. Так жалко малышей, когда они болеют, особенно грудничков. У меня в палате недавно один умер: у него какой-то шов на темечке не закрылся и произошло кровоизлияние в мозг. Он так смотрел на меня, так смотрел! Ведь я последнее, что он видел в жизни. А потом глазки его погасли – и все. Я полночи проревела. А утром врачиха наорала, что если я так буду из-за каждой смерти убиваться, меня надолго не хватит.

– А представляешь, каково его родителям?

– Да не было у него родителей. Девка молодая родила и сразу отказалась. Нет, я все сделаю, чтобы поступить, – все!

Ожила Наташка, думала Настя, ожила. Теперь у нее есть смысл в жизни. Как хорошо, что у меня хватило ума пойти к той врачихе, – какое великое ей спасибо. Воистину, когда тебе плохо, найди, кому еще хуже, – и тебе полегчает. Нет, надо ей помочь, чтобы она поступила, куда хочет. Надо сделать все, чтобы ее мечта сбылась.

Как быстро пролетело первое полугодие в одиннадцатом классе, удивлялась Настя, отрывая последний ноябрьский листок календаря, – вроде недавно начали учиться, а уже скоро Новый год. В десятом, помню, первые четверти тянулись и тянулись, казалось, никогда не кончатся. Наверно, время бежит неравномерно – чем старше становишься, тем оно быстрее пролетает. Так и лицей окончу, не успев оглянуться. Господи, хоть бы поступить в Питере, хоть бы повезло.

По совету Ольги Дмитриевны она записалась в заочную физико-математическую школу при Петербургском университете и стала получать оттуда контрольные работы. Они оказались настолько трудными, что над каждой задачей она билась по нескольку дней. Конечно, можно было обратиться за помощью к Туржанской, но ей хотелось до всего додумываться самой, – и потому она размышляла над этими заданиями даже на уроках, из-за чего ей несколько раз влетело за невнимательность. Только после того, как однажды Ольга Дмитриевна выразила вслух недовольство отсутствующим выражением ее лица, Настя объяснила, в чем причина.

– Ну ладно, – сказала Туржанская, ознакомившись с питерскими задачами, – я вас прощаю. Действительно, в такие задачки можно погрузиться с головой. Что ж, Настенька, видно, пришло время составить вам индивидуальную программу – в соответствии с тематикой этих заданий. Тем более что за своевременное и успешное их выполнение вам добавят баллы при поступлении. Поговорю с Бондарем, пусть он тоже подготовит для вас программу по физике. Садитесь за последний стол и работайте в своем темпе, – тормозить вас мы больше не будем, тем более что сознательности у вас с избытком.

С тех пор на уроках физики и математики никто Настю не тревожил: не поднимали с места и не вызывали к доске – даже зачеты она сдавала отдельно. Разобралась в теме, убедилась, что усвоила, подошла к Туржанской, – та проверила и выставила оценку. Красота!

С остальными предметами тоже все было в порядке, хотя Настя уделяла им намного меньше внимания. Но, видимо, интенсивная умственная работа позволила ее мозгу легко усваивать и их, – тем более что с русским и иностранным у нее никогда не было проблем.

Наталья приезжала к ней по средам, когда у подруг было меньше всего уроков. Правда, Настя на их совместных занятиях ничего нового для себя не открывала, в основном приходилось объяснять подруге уже изученный материал: слишком велик был разрыв между Наташкиными и теперешними Настиными знаниями. Но Насте эти занятия уже не были в тягость, – наоборот, она даже получала от них удовольствие. Когда после ее объяснения Наталье удавалась самостоятельно решить задачу, у Насти будто вырастали крылья.