Ирина Касаткина - Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы

– Мы и сейчас дружим. Знаю. Никита в армии, а Наташа в медколледже, учится на пятерки и очень мечтает стать детским врачом.

– Ну, если очень мечтает, непременно станет. Что ж, спасибо за угощение. Побегу, а то у меня очередная консультация. Обращайтесь, когда надо, не стесняйтесь.

Она заперла за Настей дверь и быстро ушла. А Настя побрела домой, переживая увиденное в кабинете. Лицо Вадима, когда он смотрел на дочь Туржанской, поразило ее, но привычной боли она не испытывала. Нельзя сравнивать себя со звездой, – и бессмысленно ревновать человека, покоренного этой звездой с первого взгляда. Как чудесно, что эта небесная девушка живет среди нас, обычных людей, и даже влюблена в обыкновенного Димку Рокотова. Интересно, понимает ли он, какое счастье ему привалило, – непонятно только, за какие заслуги. А я – что ж, я обыкновенная, и у меня своя дорога.

На Балу отличников Насте так и не удалось познакомиться с Мариной Башкатовой. Она видела ее, но подойти не решилась, – выражение боли на лице зеленоглазой поэтессы было столь явным, что Настя поняла: той сейчас не до знакомств. Потом она увидела обалдевшего от счастья Димку Рокотова, танцевавшего с Леной Туржанской, – блаженная улыбка не сползала с его лица. И в очередной раз поразилась красоте синеглазой девушки. Звезда опустилась с небес, думала Настя, вглядываясь в лицо Лены, – но как у обыкновенной Ольги Дмитриевны могла родиться такая дочь? Наверно, она очень сильно любила отца этой девушки, – ведь такая красота могла явиться на свет только от небесной любви. Почему же теперь Ольга Дмитриевна одна? Неужели он их бросил? – чтобы оставить такую дочку, надо не иметь сердца. Нет, скорее всего, с ним что-то случилось. Спрошу у Соколовой, – решила Настя, – может, Ира знает, куда подевался муж Туржанской.

– Он погиб, – нехотя сообщила Ирочка. – Говорят, он был ментом и погиб, спасая чужого младенца. Вроде бы того похитили у родителей. Только это все бабские разговоры, а точно у нас никто не знает. Ленка по этому поводу никогда не распространялась. У нее же двойная фамилия: Джанелия-Туржанская, значит, ее отец был грузином. На грузинку Ленка, конечно, не похожа, но что-то не наше в ней есть. А стерва, каких поискать.

Не верю, – недобро подумала Настя. Человек с такими глазами не может быть стервой. Стервой скорее можно назвать саму Ирочку.

Вдруг она увидела, как Рокотов подошел к Марине Башкатовой и пригласил ее на танго. Вот подонок! – мысленно возмутилась она, вглядываясь в лицо отвергнутой девушки, да он просто садист. Бросил, а теперь подлизывается. Наверно, из-за ее стихов, – небось, сочиняет на них песни, своего ума не хватает. А она на него смотрит с таким обожанием – неужели гордости нет? Да я бы его сразу поперла.

Насте стало тяжело глядеть на эту сцену и захотелось уйти. Она спустилась в гардеробную, оделась и с наслаждением покинула Дворец. Сыпал снежок, воздух искрился на легком морозце, в небо взлетали красные и зеленые огоньки. Пахло елочной хвоей и мандаринами. Она прошлась в одиночестве по парку, полюбовалась на городскую елку и направилась домой.

Едва пролетели новогодние каникулы, как на горизонте океанской волной поднялся и стал стремительно приближаться Единый Государственный Экзамен по математике, русскому языку и еще целому ряду предметов. Из Питерского университета Насте сообщили, что там тоже принимают сертификаты ЕГЭ и что у нее есть преимущество перед остальными абитуриентами, поскольку она успешно справляется с контрольными заданиями. Тем более, что ей светила медаль. Это сообщение ее настолько обрадовало, что она, как в прежние времена, с визгом покружилась по комнате в обнимку со стулом – под повеселевшими взглядами обоих родителей.

Как и отец, Настя была горячей сторонницей ЕГЭ, поэтому всегда расстраивалась, читая в периодической печати статьи противников этого экзамена – к ее великому сожалению их было большинство. – Новое всегда сначала в меньшинстве, это естественно, – успокаивал ее отец. – И заметь: против ЕГЭ, как правило, те, кто учится, плохо, а таких в стране, увы, много.

Дискуссия по поводу, нужно или не нужно вводить ЕГЭ в обязательном порядке, состоялась и в их лицее. К Настиному удовольствию почти все ее одноклассники проголосовали за эту форму контроля знаний, – особенно при поступлении в вуз. Правда, при условии, что все будет по-честному.

– Почему ты так ратуешь за ЕГЭ? – спросила Екатерина Андреевна Лешу Козлова, поднявшего обе руки. – Ты ведь в МГУ собрался, а там сертификаты не принимают.

– Я передумал, – заявил Леша. – Пойду в Бауманку, – там принимают. Понимаете, Екатерина Андреевна, благодаря ЕГЭ я смогу жить в Москве, учиться в лучшем вузе, где заодно и лечить меня будут. И все бесплатно. В своем поступлении я не сомневаюсь. Я купил сборник их задач за прошлые годы и решаю любую только так. А если бы не ЕГЭ, родителям пришлось нанимать мне репетиторов, – а у них нет денет. И Москвы мне тогда бы не видать.

– Понятно. А ты, Костя, почему против ЕГЭ? – обратилась она к погрязшему в трояках Пацкевичу. По слухам, он частенько закатывал отцу истерики, чтобы тот перевел его обратно в школу, где он учился на четверки и пятерки, – но отец и слышать об этом не хотел.

– Понимаете, Екатерина Андреевна, – уныло протянул Костя, давно растерявший былую спесь, – если бы не этот дурацкий ЕГЭ, родители наняли бы мне репетиторов из вуза, куда я хочу, и я бы гарантированно поступил. А сам я математику ни за что не напишу – вы же знаете, что я тупой. Если не помогут, точно завалю.

– Ну, почему завалишь? Ольга Дмитриевна говорит, что на тройку должен написать, – все-таки ты далеко ушел по сравнению с прошлым. Высоких баллов тебе, конечно, не набрать, – но ведь ты можешь не поступать туда, где нужна математика. Иди в какой-нибудь гуманитарный вуз.

– Нет, я хочу в экономический, а там ее сдают.

– Да не трусь, тебе папочка поможет! – крикнул с задней парты Денис, так и не простивший Пацкевичу уход своего дружка Самойленко. Всем на удивление Костя не стал, как прежде, связываться с задирой, промолчал.

– Думаю, Денис, ты неправ. Говорят, на этом экзамене теперь ОМОН дежурит. И глушилки ставят, чтобы по сотовым не переговаривались.

– Ой, Екатерина Андреевна, не надо! Все это сказки. Ребята рассказывали, как в сто второй школе проходил ЕГЭ по математике в прошлом году. Варианты раздали – через одного человека одинаковые, и переговариваться можно было, сколько угодно. Дежурные преподаватели просто отворачивались, чтобы не мешать. Конечно, ведь область заинтересована, чтобы ЕГЭ получше написали. Говорят, губернатора за высокие баллы хвалят.