Ирина Касаткина - Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы

К себе домой Вадим ее не приглашал. Его мать давно выписали из лечебницы, но у нее часто случались приступы – тогда она вела себя неадекватно: кричала и даже билась головой о стену. Ей дали инвалидность – правда, деньги были крошечные, их едва хватало на покрытие квартирных расходов. Если бы не ежемесячные переводы от отца, Вадиму пришлось бы бросить институт и идти в армию. Он так и поступил бы, но отец категорически воспротивился этому: во-первых, сначала надо получить высшее образование, а во-вторых, не на кого оставить мать. Вести хозяйство та была совершенно не способна: за что ни бралась, все у нее валилось из рук, поэтому домашние хлопоты легли на плечи сына. Тот научился неплохо готовить, убирать квартиру, стирать, и уже совсем не тяготился этим, поскольку обладал характером незлобивым и покладистым.

Но, невзирая на внешнее отсутствие общих интересов, им вместе никогда не было скучно. Настя решала свои задачи, а он читал книгу или листал энциклопедию, но стоило ей взглянуть на него, как она тотчас же ловила ответный взгляд и улыбку. Даже молча сидеть рядом с ним было восхитительно. Насте нравилось незаметно рассматривать его лицо, когда, задумавшись над страницей, он на короткое время выпускал ее из виду. Его опущенные темные ресницы, морщинка на лбу, прищур глаз неизменно вызывали у нее ощущение радости. Но больше всего она любила его улыбку. Когда он улыбался, она испытывала полный восторг. Хотелось броситься ему на шею и целовать без остановки куда попало. Но какое-то шестое чувство ей подсказывало, что этого делать ни в коем случае нельзя, пока нельзя. И потому она с трудом удерживалась на месте, внутренне подпрыгивая от счастья.

А еще ее всегда восхищал искренний интерес Вадима к любым природным явлениям: от движения звездных систем до процессов в живой клетке. С ним было интересно разговаривать обо всем на свете. Он много читал, размышлял над разными проблемами бытия и имел на все собственное мнение.

– Как думаешь, Вадим, что-нибудь остается от человека после смерти, кроме тела? – задала она однажды вопрос, не перестававший волновать ее со времени смерти Дениски.

– Безусловно! – живо отозвался он, – у меня даже по этому поводу есть теория. Я о ней собираюсь доклад делать на студенческом симпозиуме. Жаль только, знаний не хватает, а то я бы ее математически обосновал. Но когда-нибудь подучусь и непременно это сделаю.

– Расскажи! Я слышала от Наташи, что Никита сказал, будто Дениска перед смертью что-то там видел. Ты думаешь, твой брат на самом деле что-то видел?

– Думаю, да, – кивнул он. – А теория такая. Я считаю, что мы живем в информационном поле, заполняющем всю Вселенную. Оно, как и свет, имеет прерывистую структуру, – вы же проходили квантовую теорию, знаешь, что такое фотон. Фотон или квант – это наименьшая частица всем известного электромагнитного поля. Я считаю, что информационное поле, несущее в себе любые знания, включая наши мысли, материально. И оно тоже состоит из элементарных частиц информации, я назвал их «инфо». Эти инфо, подобно любым частицам, взаимодействуют друг с другом: одни притягиваются, другие отталкиваются. Возможно, у них сложное строение. Находясь в живом существе – в растении, животном, человеке – они объединяются в группы, где образуют некую информационную общность. Эта общность под внешним воздействием или вследствие внутренних процессов растет, меняется и, в свою очередь, влияет на существо, с которым связана. С моей точки зрения, это и есть душа.

После смерти человека эта информационная общность отделяется от тела, но, что важно, уже не распадается на отдельные инфо, а сохраняется целостной. Что с ней происходит дальше, можно было бы рассчитать, если бы знать начальные и граничные условия информационной среды, где она обитает. Но для этого мне не хватает знаний. Думаю, даже если бы я освоил всю современную математику, и тогда бы мне это не удалось, – здесь должны работать поколения ученых. Но начало теории инфо я хочу создать при жизни, надо только подучиться.

– А ты напиши статью в какой-нибудь научный журнал, – вдохновенно предложила Настя, сразу проникшаяся его идеей. – Это же гениально! Ты гений, Вадим! А кому-нибудь еще ты о своей теории рассказывал?

– Да уж! – засмеялся он. – Какой там гений. Думаю, не мне одному такие мысли в голову приходили. Хочу порыться в Публичке по каталогам, может, где-нибудь подобные статьи опубликованы. Понимаешь, в информатике есть понятие единицы информации: бит информации. Но мои инфо нечто совсем иное, они невообразимо меньше и качественно отличаются. Нет, я никому ничего не рассказывал, тебе первой. Так ты согласна с моей теорией?

– Еще как! Ты знаешь, я недавно в Интернете прочла, что какие-то физики, кажется, из Ростова, экспериментально обнаружили возле умерших людей сгустки энергии. Причем у разных людей они разной формы. Несколько дней они держатся возле умершего, а потом исчезают. Может, это и есть твои инфо? Если поступлю в Питерский университет, изучу получше математику и буду тебе помогать. Ты же будешь туда приезжать – хоть иногда?

– Конечно! Да мы с мамой, наверно, насовсем туда вернемся. Не знаю только, когда. Она не хочет уезжать далеко от Дениски. Часто к нему ходит, разговаривает с ним. Ей так легче.

– Бедная! – Настя сочувственно вздохнула. – У моей бабушки до рождения мамы был еще ребенок, сын. Он умер маленьким. И мне бабушка как-то сказала, что самое страшное для родителей – это пережить своего ребенка, страшнее ничего нет. Может, тогда лучше вообще не иметь детей?

– Ты что! Как это – не иметь? А зачем тогда жить? Нет, у нас с тобой будет много детей. Правда? – И он с улыбкой заглянул ей в глаза.

– Не знаю. – Настя покраснела и застеснялась. – Пойдем домой, мне еще химию надо доучить. Ты завтра не приходи, ладно? А то придет Наташа – я ей по физике помогаю. А она почему-то переживает, когда тебя видит. Наверно, из-за Никиты. Созвонимся послезавтра?

– Ладно. Только я весь день буду скучать. Можно, я тебе вечером позвоню? Расскажешь, как прошел день.

– Да, конечно, конечно! Звони, я буду ждать.

Последние весенние каникулы пролетели как сон. Вадим почти каждый день бывал у Насти, приходил утром, а уходил перед приходом родителей, у которых в институтах наступила горячая пора зачетов. Правда, Галчонок несколько раз внезапно являлась домой – видимо, ей не терпелось застукать влюбленных за чем-нибудь недозволенным. Но всякий раз ее ждало разочарование: детки или мирно сидели в Настиной комнате, замолкая, когда она без стука открывала дверь, или торчали на кухне. Настя готовила, а ее друг облизывался в ожидании чего-нибудь вкусненького. Однажды, не утерпев, она решила допытаться у дочери, на каком этапе их отношения. На что дочь весьма неприветливо ответила, что они «просто дружат», и пусть ее это не волнует. – И долго вы собираетесь «просто дружить»? – съязвила мать. – Что-то мне не верится в ваши длительные платонические отношения.